Как только стало известно о решении саудитов сократить добычу на 1 млн баррелей в сутки (б/с) дополнительно к уровню (2,508 млн б/с), который был зафиксирован в соглашении ОПЕК+, эксперты начали осмысливать этот шаг.
Какую игру ведёт Эр-Рияд?
Доцент Финансового университета при правительстве РФ Леонид Крутаков обращает внимание, что накануне, 8 мая, король Саудовской Аравии Сальман Бен Абдель Азиз Аль Сауд разговаривал по телефону с президентом США Дональдом Трампом.
По итогам этого разговора представитель Белого Дома Джадд Дир заявил: «Лидеры двух государств согласились, что стабильность на мировых энергетических рынках очень важна, и подтвердили прочность сотрудничества США и Саудовской Аравии в сфере обороны».
«Кто знаком с дипломатическими нормами, тот понимает, что вторая часть заявления Дира является ключевой», — поясняет Крутаков Forbes.
Чтобы понять эту ключевую фразу о прочности сотрудничества этих государств в военной сфере, эксперт напоминает, что 2 апреля, накануне сделки ОПЕК+, Трамп угрожал наследному принцу Бен Сальману выводом американских войск из Саудовской Аравии. И по информации Reuters, тот был настолько поражён ультиматумом Трампа, что даже попросил помощников выйти из комнаты, чтобы обсудить ситуацию тет-а-тет.
«В абсолютной военно-политической зависимости Эр-Рияда от Вашингтона ничего нового нет, — отмечает Крутаков. — Тут важен накал страстей, которые кипели перед заключением сделки. Понятно, что Вашингтон поставил на место заигравшийся в демпинг Эр-Рияд, который к тому же пытался воспользоваться срывом сделки, скупая на низком рынке пакеты акций европейских компаний, таких как ENI и Total. Понятно, что США действовали по ситуации, исходя из своих национальных интересов. Понятно, что и очередное (внеплановое) сокращение добычи Саудовской Аравией могло быть вызвано теми же причинами».
А на рынке сланцевой отрасли США между тем всё отчетливее проявляется угроза повального банкротства.
Что сокращать: добычу или экспорт?
Формально Россия и Саудовская Аравия взяли на себя равные обязательства по сокращению добычи (2,5 млн барр./сутки). А неформально Россия внесла самый существенный вклад в сокращение мирового экспорта, обращает внимание доцент Крутаков.
Дело в том, что равное сокращение России и Саудовской Аравии рассчитано от равного уровня добычи — в 11 млн барр./сутки. Однако нам пришлось сокращать реальные объёмы, а Эр-Рияду — фиктивные.
«Когда саудиты после мартовского демарша запустили демпинговую атаку на рынок, в бой под прикрытием якобы роста добычи были брошены все саудовские стратегические резервы, — поясняет эксперт. — Проще говоря, рост саудовской добычи до 12 млн барр./сутки в апреле носил словесный характер. Росла не добыча, а объёмы экспорта. Соответственно, после заключения новой сделки в рамках ОПЕК+ саудиты сократили также не добычу, а объём изъятия нефти из своих без того облегчившихся запасов».
В связи с этим возникает вопрос: а справедлив ли сам принцип соглашения ОПЕК+, опирающийся на уровень внутренней добычи? По мнению Крутакова, точкой отсчёта справедливого соглашения должна служить не добыча, а объём экспорта.
«Даже если согласиться с цифрами Саудовской Аравии, сокращения добычи на 2,5 млн барр./сутки составляет 27% от объёма экспорта, — пишет он. — Российские же 2,5 млн барр./сутки — это 48% экспорта. Дело в том, что собственное потребление нефтепродуктов Саудовской Аравией составляет всего 1,5-2,0 млн барр./сутки, а внутренний рынок России достигает 5 млн барр./сутки. В итоге при равных на бумаге объёмах сокращения добычи на экспортных рынках Россия несёт почти в 2 раза большие потери, чем Саудовская Аравия».
К примеру, в апреле российский экспорт составлял 5,2 млн барр/сутки, а саудовский — 9,4 млн . При этом мировой рынок заинтересован в сокращении именно экспортных объёмов.
«Эр-Рияд же сокращает бумажную добычу и требует от других участников пропорционального, но уже небумажного сокращения», — считает эксперт. Он обращает внимание, что саудиты, сохраняя существенные скидки на нефть, продолжают политику экспансии на рынках Европы и Китая.
Манипуляции Саудовской Аравии с цифрами очевидны серьёзным игрокам рынка, в том числе США. «Именно поэтому Трамп, спасая сланцевую отрасль, очередному обращению к входящим в формат ОПЕК+ странам мог предпочесть давление на нефтяную династию саудитов», — заключает Крутаков.
