Что нужно предпринять, чтобы наше сельское хозяйство наконец преодолело зависимость от импортных семян.
В новых обстоятельствах слова «производственная безопасность страны» приобрели особую актуальность. С одной стороны, всё хорошо: хлеб печём из отечественного зерна, сахар производим из своей свёклы, подсолнечное масло — из нашей семечки. Вот только 90% семян картошки и почти 100% семян сахарной свёклы мы завозим из-за рубежа. И если санкции ещё ужесточат, будет что в землю бросить?
Что общего у картошки и окорочков?
Нельзя сказать, чтобы отечественного посадочного материала на рынке совсем уж не было. Он есть. Но спроса на него нет.
Купили низкой ценой
«Семена каких овощей у вас отечественные?» Владимир Скорняков, агроном, фермер с 30-летним стажем из Иркутского района, задумывается. «Чеснок, — после паузы говорит он. — Ну и так, по мелочи: помидоры, огурцы, капуста — я ими небольшую площадь засаживаю». А вот картошка, морковь, которым в хозяйстве Скорнякова отдано много места, вырастают из иностранных семян. То же самое со свёклой и луком. По словам фермера, в его земле около 98% — «иностранцы».
— Иногда иностранных семян не хватает, а место остаётся, тогда наши покупаю. Но они проигрывают в урожайности, у них хранение похуже, товарность. Морковка вырастает корявая, раздвоенная, грязь с неё плохо отлетает, размеры нестандартные: или большая шибко, или сильно малая. А морковка, выращенная из импортных семян, — глаз радуется, — говорит фермер.
По его словам, корень проблемы надо искать в начале 1990-х, когда в Россию хлынули иностранные технологии.
— Капиталисты дали нам хорошие семена по низким ценам. Помните, что было с куриными окорочками? Мясо из-за границы дешёвое пошло, своих кур стало невыгодно выращивать. То же самое с семенами. Наши фермеры перестали покупать отечественные семена, денег на семеноводческие станции государство выделяло всё меньше. А когда иностранные компании конкурента уничтожили, свою цену подняли, — объясняет фермер.
«Всю генетику Россия растеряла в 1990-е, — подтверждает директор товарищества на вере „Агрозоопродукт Зимин и К“ Юрий Зимин из Ставрополья. — Наши производители не выдержали конкуренции. Сейчас предпринимаются попытки создать отечественные сорта из итальянского, английского маточного материала, но пока их мало, и для нашей климатической зоны они не подходят». Зависимость от импорта семян сахарной свёклы в Ставропольском крае доходит до 90%. По семенам кукурузы, подсолнечника и рапса импортозависимость в хозяйстве — на уровне 70%. И будущее пока вызывает у агрария больше тревог, чем оптимизма. «Хорошо, что мы проплатили поставки осенью и 90% семян уже получили, но те, кто покупал позже, могут получить семена в мае-июне. Если вообще получат, — говорит он. — А следующий год предсказать практически невозможно. Поставки семян в Россию тоже ведь могут запретить. И если подсолнечник и кукурузу мы ещё как-то сможем заменить отечественным посевным материалом, то свёклу — точно нет. Но для Запада российский рынок сбыта семян очень важен. Есть компании, полностью ориентированные на нас, например „Штрубе“. Думаю, избиратели в Европе, почувствовав экономическое влияние собственных санкций, надавят на политиков. Но для этого нужно время. А нам в новой ситуации как-то придётся выкручиваться».
Хотя есть в России предприятия, которые выращивают качественный семенной картофель, но в программу импортозамещения с мерами господдержки они не попали. «Нам сказали, что мы не подходим по критерию о применении новшеств, хотя мы уже 20 лет используем гидропонную теплицу, в которой выращиваем мини-клубни из пробирок, — говорит директор экспериментального тепличного комбината „Меристемные культуры“ Евгения Балабанова из Ставропольского края. — Так что мы по-прежнему производим 1000 т суперэлитного картофеля в год».
Рис-патриот и «понаехавшая» капуста
По данным Министерства сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности Краснодарского края, по сельскохозяйственным культурам общий баланс таков: 65% посевов отечественной селекции, 35% — иностранной. Лучше всего дела с семенами зерновых культур и риса — они полностью отечественные. 99% выращиваемых на Кубани сортов пшеницы, тритикале и ячменя созданы в Национальном центре зерна им. Лукьяненко. Большая часть сортов риса — в ФГБНУ «ФНЦ риса». Площади под отечественными сортами сои составляют более 80%.
Хуже с кукурузой — отечественными семенами и гибридами засеяны 35% от общей площади. Своим подсолнечником — 30%. Самая плохая ситуация — с семенным материалом сахарной свёклы: в прошлом году в крае 6% площадей было засеяно семенами отечественной селекции, а в 2019 г. данный показатель составлял и вовсе 1%. Регион поддерживает своих семеноводов — возмещает аграриям часть затрат на покупку элитных семян, выделяет деньги на агротехнологические работы в области развития семеноводства.
Фермер из Новокузнецкого района Кузбасса Николай Шаповал выращивает капусту, картофель, морковь и свёклу. Самый «родной» — картофель. «С ним проще всего, как правило, хозяйства держат свои семена. Покупаю элитные, но они дорогие, не каждый год могу позволить добавить 10% нового сорта. Зарубежных нет с тех пор как санкции ввели, только отечественные», — рассказывает фермер. По моркови и свёкле расклад между «русскими» и «иностранцами» 50 на 50.
Самая чужеземная на полях Шаповала — капуста: до 90% приходится на «голландцев». Этот семенной материал самый затратный, в десятки раз дороже российского. «Голландцы говорят, что на один новый сорт им требуется от 8 до 15 лет. Верю! Да, можно объявить курс на импортозамещение в семеноводстве. Но на это потребуется лет десять кропотливой работы: закладывают, скажем, 50 вариантов, а выйдет, может, три наиболее удачных. Технологии получения семян картофеля, моркови и свёклы проще, поэтому в них наши селекционеры продвинулись дальше. И всё же хорошо, что у нас заговорили про свои сорта капусты. Будем надеяться, и это направление начнёт развиваться», — рассуждает Николай.
Всход и выход
Почему Россия никак не может преодолеть нехватку собственных семян и что с этим делать? Особенно сейчас?
Дедовскими методами
В период приватизации российского АПК в 1990-е гг. частные компании получали землю в собственность, но в селекцию и семеноводство не пошли, отмечает директор Института права и развития ВШЭ-Сколково, директор Международного центра конкурентного права и политики БРИКС Алексей Иванов. В итоге эту нишу заняли крупные иностранные компании.
А наша селекционная наука долгие годы попросту игнорировала потребности рынка и аграриев, ориентируясь скорее на получение средств в виде господдержки, чем на разработку и продвижение собственных высокопродуктивных семян, поясняет председатель Союза экспортёров зерна Эдуард Зернин. «У нас многие селекционно-семеноводческие программы ведутся дедовскими методами и пока не вышли на уровень глобальных лидеров отрасли, которые используют методы молекулярной селекции и биоинформатики», — добавляет Алексей Иванов.
В итоге доля семян зарубежной селекции в российском АПК к 2020 г. достигла по кукурузе 58%, подсолнечнику — 73%, сахарной свёкле — 98%. При этом в Доктрине продовольственной безопасности говорится, что своих семян у нас должно быть минимум 75%.
Впрочем, общий показатель самообеспеченности своими семенами выглядит вполне прилично — 63%, указывает Зернин. По пшенице, ключевой сельхозкультуре, Россия удерживает ведущие позиции (97% рынка). Но сейчас серьёзные компании — Syngenta, BASF или Bayer — уже инвестируют в гибридизацию (скрещивание разных сортов) пшеницы, и многие коммерчески привлекательные гибриды выходят на рынок. Если нам срочно ничего не поменять, пшеница может повторить путь других культур, предупреждает Алексей Иванов.
Сказать, что власти ничего не делают для развития семеноводства, нельзя. Есть федеральная программа, по ней выделяются миллиарды рублей госсредств. Но российские аграрии по-прежнему предпочитают использовать импортные семена. И обвинять их в «непатриотизме» сложно. На кону их кровно заработанные деньги. К тому же наши сельхозпроизводители зачастую и не знают о новых эффективных сортах. На одного селекционера за рубежом приходится пять человек, которые эти семена распространяют, говорил директор Россельхозцентра Александр Малько. Иностранные компании регулярно устраивали бесплатные обучающие семинары, сопровождали каждую проданную семечку до момента урожая. Наши так работать не научились.
А ещё российским селекционерам не хватает земель для размножения и массового производства семян. Пригодные для этого участки занимают западные компании — они платят в два раза больше, знает глава компании «Щёлково Агрохим» Салис Каракотов. Да и с материально-техническим обеспечением научной работы не всё гладко. Селекционный комбайн стоит 18 млн руб. По каждой партии семян требуется проводить анализы по всхожести, наличию ГМО, на каждый сорт нужно оформлять генетический паспорт. Всё это требует серьёзных финансовых вложений.
Что делать?
Эксперты ВШЭ видят два пути решения проблемы. Первый — закрыть страну для импорта иностранной селекции. Это позволит достичь цели быстро, но такой способ чреват окончательной деградацией отрасли и резким падением конкурентоспособности российского АПК. Второй путь — глобальная трансформация нашей селекции и семеноводства, где главной задачей надо сделать востребованность семян бизнесом. Нужно, чтобы селекционер зависел от выбора, который делает сельхозтоваропроизводитель, а не от госсубсидий. Чтобы именно аграрий был заказчиком на этом рынке. Для этого он должен платить за полученный семенной материал, и эти деньги должны поступать на развитие селекции.
«Мы стараемся подпирать развитие российской селекции мерами господдержки, то есть очень многое зависит от государства. Как только оно эти подпорки уберёт (а момент наступит, ведь денег в бюджете ограниченное количество, и есть другие задачи), очень вероятно, что те самые заделы и достижения в российской селекции могут обнулиться. Чтобы эти проблемы решить, важно развивать рыночные механизмы», — считает Алексей Иванов.
В своё время Китай, оказавшийся в такой же ситуации, в 2017 г. попросту купил одного из мировых лидеров в производстве семян и средств защиты растений, рассказывает Эдуард Зернин. Это позволило им практически в одночасье превратиться из импортёра в мирового лидера селекции и семеноводства. «К сожалению, после столь успешной сделки наших китайских коллег окно аналогичных возможностей для России практически закрылось», — считает эксперт. По его мнению, для нас выходом из ситуации могло бы стать создание совместных предприятий с мировыми лидерами с условиями переноса технологий и интеллектуальных прав на территорию России. Иностранные компании чрезвычайно заинтересованы в нашем рынке, ведь Россия — один из крупнейших рынков сбыта для международных селекционеров. Поэтому они сделают всё, чтобы остаться здесь, невзирая ни на какие возможные санкции.
Пока же в Минсельхозе «АиФ» заверили, что сейчас аграрии на 100% обеспечены семенами зерновых, зернобобовых (горох, чечевица, нут и т. д.) и сои. Семена других культур в данный момент закупаются и подрабатываются. По имеющейся у ведомства информации, поставщики импортных семян подтверждают готовность выполнения условий по ранее заключённым контрактам. То есть эту посевную мы пройдём без проблем. А ещё в этом году для российского семеноводства сохранены все меры поддержки. Что касается того, как будем дальше жить в ситуации санкций: Минсельхоз говорит только, что вместе с Минобрнаукой «прорабатывает вопрос ускорения замещения импортного материала отечественными семенами». Пока же прозвучал только один тревожный сигнал от международной компании: химический концерн BASF (производит в том числе средства защиты растений и семена) заявил об отказе от новых проектов в России и Белоруссии, кроме тех, которые касаются производства продуктов питания в рамках гуманитарных мер. Однако там пообещали, что существующие проекты в России будут продолжены.
Семена для дачников: для себя растим за границей
А как все нынешние ограничения отразятся на рынке тех семян, что покупают дачники? Ведь сейчас для многих 6 соток и грядки с морковкой-картошкой станут реальным подспорьем. В ситуации разбирался председатель Московского союза садоводов, автор книг по огородничеству и садоводству Андрей Туманов.
— В России рынок семян для садоводов также на 90% зависит от иностранных поставщиков. Наши фирмы, которые продают посадочный материал, закупают их, как правило, за рубежом — в Голландии, Чехии, Польше, Бельгии, Австралии, США, а у нас лишь фасуют. Российские компании выводят и новые сорта, но занимаются этим в основном за границей, потому что там климат лучше и затрат меньше. У нас в небольшом количестве выращиваются семена всех тех культур, которые хорошо растут в России, в основном это различные сорта перца, помидоров, зелени. Себестоимость российского производства оказывается намного выше, чем за рубежом. Так, если в Индии огурцы растут в открытом грунте, то у нас — в теплице. К тому же используется, как правило, импортное оборудование, даже фасовочные автоматы зарубежные. Поэтому, если санкции сохранятся, семена подорожают, а качество их ухудшится. Безусловно, у нас остаётся крупный поставщик семян — Китай. Россия постарается «перекрыть потребности» и значительно увеличит долю заказов из этой страны. Частично мы можем заказывать семена и в других странах, например, в Индии — огурцов, в Иране — перцев и баклажанов.
В России много говорят о возрождении семеноводства. На практике же это долгий процесс, сопоставимый с возрождением самолёто- или автомобилестроения. У нас сегодня есть отдельные селекционеры, но нет хорошей селекционной школы. Специалисты, занятые в этой сфере, получают низкие зарплаты. Мотивации создавать свои сорта нет. Ещё один момент: у нас огромная страна, много климатических зон. А новые сорта нужно испытывать в течение нескольких лет. Раньше во всех регионах существовали сортоиспытательные участки и овощные опытные станции, но сейчас они практически все разрушены. Чтобы возродить семеноводство, нужно их восстанавливать и производить своё оборудование. Лишь когда мы прекратим болтать про семеноводство и начнём хоть что-то делать в этом направлении, ситуация изменится.
Выбьется ли «лидер» в лидеры?
Но есть и те, кто пытается переломить ситуацию.
— Насыщение нашего рынка семенами иностранных сортов зерновых культур шло долгие годы. Они получали зелёную улицу, в том числе в Алтайском крае, — говорит руководитель Алтайского селекционного центра, заведующий лабораторией селекции мягкой пшеницы Федерального Алтайского научного центра агробиотехнологий Николай Коробейников. — Связано это, например, с тем, что много заинтересованных лиц задействованы в этой цепочке. Дилеры занимаются, по сути, спекулятивным бизнесом, получая на этом немалый доход. Как изменить ситуацию? Мы создали за последние 10 лет три сорта, которые нисколько не хуже, а в отдельных случаях лучше: пшеница «Лидер 80» в госреестре с 2020 г., а с этого года включили в госреестр ещё два сорта — «Юнион» и «Гонец». Это наш ответ засилью «иностранцев», которые районированы в Западной и Восточной Сибири и на Дальнем Востоке.
Наши фермеры раскупили у нас все семена, будем расширять опытные посевные площади и таким образом создадим добросовестную конкуренцию иностранным сортам. Не берусь судить государственную политику, но ведь те же немцы создали в России базы для репродуцирования семян, создания новых сортов — в Липецкой, Воронежской, Белгородской областях. А отечественная селекция до последнего времени находилась в загоне. Мы за 30 лет не получили ни одной единицы селекционной техники за счёт федерального бюджета. Работаем на разбитых корытах, убирать селекционные делянки нечем. В западных селекционных компаниях работают тысячи специалистов, крутятся миллиарды евро. А нам денег на зарплату едва хватает. Но мы всё равно не сдаёмся!
Идёт работа в сфере селекции овощных культур и в Волгоградской обл., которую принято называть «всероссийским огородом». На базе местного аграрного университета создан специальный научно-производственный центр, где удалось возродить некогда знаменитые на всю страну сорта «Новичок», «Волгоградец», «Финиш» и др. Уделяют внимание селекции перца болгарского и баклажанов. К этой работе в вузе привлекли потомственного селекционера, выдающегося учёного Лию Николаевну Попову, которая создавала лучшие волгоградские сорта ещё в советское время.
Постепенно решается вопрос и с импортозамещением яблочных саженцев и других семечковых культур. Закрыть внутренний спрос на саженцы косточковых культур российские питомники могут за 3–5 лет, полагает руководитель Ассоциации питомниководов и садоводов Ставропольского края Айдын Ширинов.
«Мы в год закладываем по полмиллиона саженцев косточковых и продолжаем наращивать объёмы, — говорит он. — Но торговые сети требуют поставлять плоды новых сортов, поэтому приходится вести селекцию — районировать зарубежные сорта и сорта из Центральной России. Хотелось бы, чтобы законодательно наконец прописали: господдержка на закладку садов предоставлялась бы только при использовании отечественного посадочного материала. Такое предложение властям мы направили».
Всё упирается в кадры
Российское семеноводство сегодня испытывает острый голод. Не только финансовый.
Николай Чеботков, заслуженный сортоиспытатель РФ, директор ООО «Сорт» Городищенского района Волгоградской обл.:
— За последние десятилетия в отрасли семеноводства в наибольшей степени пострадало государственное сортоиспытание. Это тем более обидно, что оно в нашей стране начало формироваться сразу после Гражданской войны, система действовала даже во время Великой Отечественной, успешно развивалась в последующие годы. Однако в 1990-е она была ликвидирована, что затронуло и элитно-семеноводческие хозяйства, большинство из которых прекратили существование. В последние годы российские селекционные центры из удручающего состояния начали выходить, хотя до уровня лабораторного и технического оснащения в сравнении с западными ещё далеко. Были приняты новые законы, разработаны целевые программы. Если и дальше так действовать, мы вполне можем наладить современное семеноводство.
Но нужно понимать: одними деньгами здесь вопрос не решить. Главная проблема — кадры. Дело не только в том, что в последние десятилетия набор в профильные сельскохозяйственные вузы по селекционному направлению был небольшой, но и в том, что из-за многолетнего разрыва в развитии отрасли образовался дефицит преподавательских кадров. Учить стало некому...
