Об этом нам АиФ.ru рассказал Александр Михайленко, профессор кафедры внешней политической деятельности России факультета национальной безопасности РАНХиГС.
АиФ.ru: Александр Николаевич, евразийская интеграция активно идет. Вот вы бы как объяснили важность этого процесса с экономической точки зрения?
Александр Михайленко: Вы попали в точку, сегодня в евразийской интеграции очень много делается. Можно привести множество данных, которые свидетельствуют о значительном росте в последние годы товарооборота между Россией, Белоруссией и Казахстаном, развитии кооперационных связей, других составляющих интеграционной деятельности. От Таможенного союза, в котором обеспечено свободное передвижение товаров стран-участниц, мы перешли к Единому экономическому пространству. В нем к товарам прибавились еще три свободы – передвижения рабочей силы, капитала и услуг.
Сейчас мы быстрыми темпами продвигаемся к формированию Евразийского экономического союза. В нем к этим четырем свободам добавится макроэкономическая координация.
Таким образом, Таможенный союз, Единое экономическое пространство и Евразийский экономический союз – это своеобразные ступеньки зрелости евразийской интеграции. От них надо отличать привычный уху ЕврАзЭС. Эта структура в ближайшее время фактически завершит свое функционирование. Евразийское экономическое сообщество было создано еще в 2000 году. Сейчас оно постепенно передает свои функции в Евразийскую экономическую комиссию – постоянно действующий наднациональный орган управления Таможенным союзом и Единым экономическим пространством. Это решение одобрено президентами трех стран (России, Белоруссии и Казахстана). Таможенный союз и Единое экономическое пространство к 2015 году должны вырасти в Евразийский экономический союз.
Смысл интеграции состоит в том, чтобы из отдельных частей создать целое, от которого все бывшие отдельные части только выиграют. Например, в Молдавии есть виноградники и растут вкусные яблоки, а на Севере России ничего не растет, вечная мерзлота, но зато есть нефтегазовые месторождения. Но нефтяники и газовики хотят есть яблоки и виноград, а молдаванам нужен газ и нефть. Эти взаимодополняющиеся возможности можно увязать в одно интеграционное целое.
Иногда говорят о том, что евразийская интеграция развивается в противовес европейской, в том числе и военно-политической. Это ошибочная точка зрения. Евразийский экономический союз – не альтернатива НАТО. Североатлантический альянс – это военный блок, а ЕАЭС – экономическое объединение. Более того, Евразийский экономический союз не является альтернативой и Европейскому союзу. Официальная позиция России такая: мы – сторонники того, чтобы Евразийский экономический союз сотрудничал с Европейским союзом, чтобы у нас развивалось общее экономическое пространство от Лиссабона до Владивостока. Россия выступает за то,чтобы наш новый Союз сотрудничал не только с европейскими, но и с азиатско-тихоокеанскими экономическими интеграционными структурами – это АТЭС и АСЕАН. И, таким образом, чтобы весь континент Евразия был охвачен взаимопересекающимися интеграционными союзами. От этого бы выиграли все.
– Кто войдет в Евразийский экономический союз?
– В ЕврАзЭС было шесть стран. В 2008 году из нее вышел (приостановил свое участие) Узбекистан. Из оставшихся пяти стран три – Россия, Белоруссия и Казахстан – образовали Таможенный союз (договор был заключен еще в 2007 году, но реально начал функционировать этот союз в 2010 году), который перерос в 2012 году в Единое экономическое пространство. Таким образом, три самые крупные, самые активные в экономической интеграции страны из пятерки ЕврАзЭСа образовали новую структуру.
Четвертая страна из ЕврАзЭСа – это Киргизия. Она сказала, что хочет вступить в Таможенный союз. Сейчас для нее разрабатывается «дорожная карта», то есть план действий по адаптации страны к требованиям Таможенного союза, а они очень высокие. И получается, что теперь в ЕврАзЭСе остается только один Таджикистан. Он заявил о том, что не ставит пока вопрос о присоединении к Таможенному союзу, поскольку у него нет общей границы с этой интеграционной структурой. Но как только Киргизия вступит в Таможенный союз, Таджикистан начнет рассматривать вопрос о присоединении к ТС.
Наконец, наиболее вероятно, что уже в мае 2014 года членом Таможенного союза станет Армения. В декабре прошлого года была принята «дорожная карта» сближения этой страны с требованиями ТС, и армянский бизнес и государство очень успешно ее реализуют.
– А что ожидать нашим гражданам от всех вот этих изменений? Их жизнь как-то улучшится? Понятно, у правительства геополитические интересы, а простым людям как объяснить, что это важно?
– Для простых людей это очень важно. Что такое Евразийский экономический союз? Это свобода движения товаров, капиталов, рабочей силы и услуг. Производятся, например, в Белоруссии молочные продукты, которые и по качеству лучше отечественных, и по цене дешевле. Раньше они облагались таможенной пошлиной, становились дороже и во многом теряли свою привлекательность. Сейчас они идут в Россию без пошлины, то есть создались равные условия конкуренции российских и белорусских производителей молочной продукции. Нашим отечественным предприятиям надо шевелиться, искать пути повышения качества своей продукции, ее удешевления. От этого выигрывает потребитель, а это граждане стран-членов Таможенного союза и Единого экономического пространства.
Или возьмем вопрос трудовой миграции. Сейчас, например, приезжает сюда, в Россию, гражданин Киргизии – это вопрос квот, это вопрос регистрации, это вопрос многих ограничений и т.д. Когда будет экономический союз, это будет то же самое, что в Европейском союзе. В Европе, пожалуйста, нет проблем, немец хочет работать во Франции, он едет туда. Он едет туда, где есть очаг экономической активности и где он лучше всего может применить свои силы.
– То есть у нас будет еще больше гастарбайтеров?
– Не обязательно. Они нужны будут здесь, если будет создаваться, допустим, какой-то высокотехнологичный кластер и там будут нужны инженеры, специалисты высокого класса. И тогда инженеры, которые в Казахстане или любой другой стране ТС и ЕЭП работают на каких-то высокотехнологичных производствах, могут решить, что им здесь выгоднее, интереснее, – да, они смогут приехать сюда. Они смогут поучаствовать в конкурсе на замещение этой должности, и если окажутся более квалифицированными, смогут ее получить, точно так же, как россиянин в Белоруссии или в другой стране ТС/ЕЭП. Этот процесс идет во всем мире: сейчас уже страны и интеграционные объединения конкурируют не только за ресурсы, но в еще большей степени за головы, за творческих работников. Нам надо создавать такие условия, чтобы креативные высококвалифицированные специалисты стремились на работу в страны Евразийского экономического союза.
– Ну, это такие официальные надежды…
– Понятно, что это зависит, в том числе, от нашей внутренней политики. Одно дело, если у нас на ЖКХ-предприятиях будут стараться взять как можно более дешевую рабочую силу для выполнения примитивных функций. Можно ведь мести асфальт импровизированными метлами из веток деревьев, то есть даже на инструменте экономить – лишь бы подешевле. В моем районе видел: купили переносные устройства, которые сдувают листья. Шум от них стоит жуткий. Вонь. И ею еле управляется киргиз, потому что москвич вряд ли согласится на такую работу. Если мы так будем относиться к себе, к своей экологии, к своим условиям жизни, то тогда приедут самые дешевые какие только можно рабочие руки, и они будут здесь находить себе рабочие места. Это одна ситуация.
Но ведь может быть и другая ситуация. Если, допустим, у нас на предприятии придумают какую-то довольно сложную уборочную высокотехнологичную машину, и для того, чтобы на ней работать, нужны довольно высокое образование, соответствующие навыки. И оплата за работу на ней будет достойная. Вот на это место уже человек без квалификации, будь он из Киргизии, Молдавии или России, не попадет. То есть в большей степени миграционный поток зависит от нас, хотя, конечно, на это влияет и ситуация в наших соседних странах. Если там негде работать, а семьи надо кормить, то люди едут туда, где экономический рост, где развивается производство. Кроме России, трудовых мигрантов в больших масштабах принимает, например, и Казахстан.
Но интеграция – это не только развитие производства в России, Казахстане, Белоруссии и, соответственно, массовое привлечение «гастарбайтеров». Вот сейчас готовятся к вступлению в ЕАЭС Армения и Киргизия. Мы заинтересованы в том, чтобы в ходе реализации тех взаимовыгодных проектов, которые намечены для развития в этих странах, в полной мере использовались местные конкурентные преимущества. Например, идет речь о строительстве электростанций на горных реках в Киргизии, ведь гидроэнергетический потенциал этой страны огромен, а гидроэнергия – самая дешевая из всех видов энергии. Что мы делаем? Мы стараемся в рамках интеграционных процессов развивать производство в наших соседних странах, чтобы люди там находили применение своим рабочим навыкам, чтобы они там работали и учились, а сюда по интеграционным цепочкам шли товары, которые там производятся. Вся эта система задумана хорошо, но проблем в ее осуществлении много. В европейских странах точно так же. В Великобритании, к примеру, не хотят принимать румын, болгар, потому что они низкоквалифицированные, не знают английского языка
Это я к тому говорю, что проблем в интеграционных процессах великое множество. Вот возьмем такой пример. Несколько лет назад 80% газа для Европы из России шло по газотранспортной системе Украины. Украинцы в 2009 году затормозили этот процесс, перекрыли краник в Европу на 2 недели, а сами пользовались нашим газом. Это разве цивилизованные отношения? Что пришлось делать России? Мы построили «Северный поток» по морскому дну. А вы знаете, что стоимость морских трубопроводов в три раза дороже, чем по суше? Сейчас строим «Южный поток». И все это для того, чтобы избежать транзитной зависимости от Украины. Деньги потрачены колоссальные. А что, нам некуда их больше было вкладывать? Конечно, есть. И если мы не будем использовать украинскую трубу для поставок газа в Европу, то она никому не будет нужна, это закопанное в землю ржавеющее железо. То есть убыток и для России, и для Украины. Вот что может быть вместо интеграции. Но интеграция – это очень высокий уровень доверия, в высшей степени цивилизованные отношения.
– То есть по мере развития цивилизованности наших отношений будет расти и качество интеграции. Понятно. А в чем смысл развития приграничных связей?
– В том, чтобы барьер между интегрирующимися странами в виде границы становился все более искусственным, ненужным. Ведь граница – это разделение на «своих» и «чужих», строгие разграничительные полосы, разные законы и правила по обе стороны границы, необходимость терять время на таможне и прочее. Бизнес на этом теряет и деньги, и время. У границы две функции – барьерная и контактная. Процесс интеграции сводит до необходимого минимума барьерную функцию, снимает лишние препятствия, административные барьеры, чтобы предприятия с одной и с другой стороны границы знали друг о друге, могли сотрудничать. А вот контактная функция развивается в интересах людей по обе стороны границы.
– В Европейском Союзе основной плательщик Германия – самая крупная страна в Европе. Взять греческий кризис или любое другое острое событие – все смотрят на Меркель, что она скажет.
– И Берлин действительно платит за интеграцию. Потому что видит пользу от этого интеграционного процесса, выгоду, если хотите.
То же самое, скажем, в НАФТА – это зона свободной торговли Северной Америки, куда входят США, Канада и Мексика. Там США – самый крупный член организации, они берут на себя значительную часть интеграционных расходов. В АСЕАНе Индонезия самая крупная страна, и она тоже крупнейший плательщик в бюджет АСЕАН. Поэтому, основываясь на этом зарубежном опыте, можно сказать, что Россия совершенно правильно решила: Евразийский экономический союз будет нашим приоритетным геополитическим и геоэкономическим проектом.
– А что будет с СНГ?
– Многие говорят – да это отживающая структура, бракоразводная контора. Брак, мол, уже этот разведен, СНГ нужно распускать и прочее. Но вот смотрите: 2006 год, прозападный Ющенко в Украине у власти, и он ставит задачу своим аналитикам просчитать вариант выхода страны из СНГ. Посчитали и решили – нет, не выходим, потому что Содружество – это реально работающая структура, есть еще очень много выгодных для стран-участниц вещей, которые в рамках СНГ функционируют. Или вспомним 2008 год, конфликт вокруг Южной Осетии. Грузия объявляет о выходе из СНГ. Саакашвили громкой хлопнул парадной дверью – «мы выходим из СНГ, потому что они ничего не сделали в этом конфликте, они не помогли сохранить территориальную целостность Грузии». А одновременно, с задней двери он попросил Исполком СНГ оставить Грузию в основополагающих соглашениях Содружества. И они остались примерно в 70 соглашениях СНГ.
Так что Содружество – структура не только не бесполезная, она важная. Все постсоветские страны в ней участвуют, кроме государств Балтии и Грузии.
