Алексей Макурин, АиФ.ru: — Может ли в современной России случиться такое, чтобы рубль за три недели подешевел в три раза, как это было в августе-сентябре 1998 года?
Константин Корищенко: Для этого должно произойти что-то запредельное: военное столкновение между Россией и США, падение цен на нефть до 10 долл. за баррель, отказ Европы от покупки российского газа.
— Как может повлиять на валютный курс перспектива усиления американских санкций?
— Сама по себе, такая угроза действует даже сильнее, чем их реализация. Это связано с тем, что компании, банки, население не понимают, откуда ждать неприятностей и, на всякий случай, запасаются валютой «впрок», создавая избыточный ажиотаж.
Однако санкции, даже если они будут реализованы в самом драконовском варианте (запрет долларовых расчетов, фронтальный отказ от взаимной торговли) не могут существенно ухудшить курс рубля. Сегодня у России нет больших долгов, накоплены существенные валютные резервы, а торговые отношения мы давно выстраиваем «вдалеке от Америки».
Плохо для рубля то, что «слабый рубль» выгоден и бюджету, и экспортерам. А Центральный банк, проводя политику плавающего курса, с рынка ушел.
— В чем были причины резкой девальвации во время кризисов прошлых лет?
— Все они были связаны с избыточным укреплением рубля. Происходит это, когда инфляция в стране достаточно высокая, а курс национальной валюты удерживается слишком высоким. Такой дисбаланс плох для экономики, так как ухудшаются возможности для экспорта, компании получают меньше рублей от продажи валютной выручки, госбюджет — меньше налогов. И одновременно растет импорт.
В итоге каждый раз этот дисбаланс приходилось устранять с помощью выравнивающей девальвации. Процесс был очень болезненным еще и потому, что выравнивание валютного курса и реального состояния экономики происходило всего за несколько дней или недель. И каждый раз спусковым крючком девальвации становилось падение нефтяных цен, на которое накладывались другие проблемы. В 1998 г. это неумение собирать налоги и, как следствие, дефолт по ГКО — государственным облигациям, с помощью которых правительство пополняло бюджет. В 2008 г. это мировой финансовый кризис, спровоцировавший отток из России иностранного капитала. В 2014 г. это конфликт с Украиной, хотя и без него девальвация все равно состоялась бы.
— Что сегодня защищает российскую финансовую систему от потрясений?
— Мировые цены на нефть — главный источник пополнения госбюджета — довольно высокие. 2017 год Россия закончила с самой низкой в своей истории инфляцией — 2,5%. И в условиях санкций изменилась сама модель функционирования экономики. Мы живем, опираясь на собственные ресурсы, и не используем иностранный капитал как двигатель экономического роста.
Интересное сравнение: в 2014-2015 гг. задолженность России перед всем остальным миром сократилась на 170 миллиардов долларов, а золотовалютные резервы — на 140 миллиардов долларов. Можно сказать, что мы потратили эту сумму на то, чтобы погасить свои долги и снизить зависимость от иностранных займов.
При этом Россия входит сегодня в пятерку крупнейших мировых кредиторов и ее золотовалютные резервы по-прежнему значительные: 458 миллиардов долларов на 1 августа 2018 года. Если понадобится, государство сможет использовать эти активы на импорт и погашение долгов. Да, были времена, когда эти резервы оценивались выше. Но и долгов было больше. Теперь, когда экономика стала более сбалансированной, риски стали меньше.
— Чем сегодняшняя экономическая ситуация труднее, чем в 1998 или 2009 годах?
— За сбалансированность экономики нам придется расплачиваться более низкими темпами ее роста и медленным ростом личных доходов. После финансового оздоровления 1998 года экономика быстро развивалась, так как находилась на низком старте, и при стоимости нефти в 100 долларов дать ей толчок было легко. В 2010-11 гг. небольшое экономическое оживление произошло за счет усиления иностранных инвестиций после избрания президентом Дмитрия Медведева. Иностранцы увидели в нем лидера нового поколения с более либеральной политикой.
Сегодня этих факторов уже нет. В рамках неблагоприятной внешней конъюнктуры задача расти темпами выше мировых в нынешней ситуации выглядит трудновыполнимой. На быстрый и значительный рост доходов не рассчитывают ни компании, ни граждане.
