В этом году исполнилось 50 лет Красноярской ГЭС, одной из самых мощных в мире и одной из самых рентабельных в нашей стране. Сейчас на станции идет масштабная модернизация: уже полностью реконструированы все 12 гидроагрегатов, заменены открытые распредустройства, трансформаторы, а в сентябре на станцию из Санкт-Петербурга доставили два новых 250-тонных рабочих колеса.
Гидроэлектростанции безопаснее для окружающей среды и человека, чем любые тепловые или атомные станции. Об этом еще в 1990 году писал известный советский гидролог, академик РАН Игорь Петрович Дружинин. В статье «Жизнеемкость и экология» ученый посчитал, сколько именно человеческих жизней удается спасти благодаря «гуманистической энергетике».
Критикуя ГЭС, часто упоминают об огромном количестве людей, которых приходится переселять при строительстве водохранилищ, и тысячах гектаров затапливаемых земель. За 70 лет гидростроительства в СССР было переселено около 1,1 млн человек, как пишет Дружинин. Много это или мало? После чернобыльской катастрофы из-за радиоактивного загрязнения пришлось переселить больше 1,5 млн человек.
Гораздо хуже, когда людей из зоны влияния электростанции вообще никуда не переселяют. Так, людей и народохозяйственные объекты перемещают из небольшой санитарно-защитной зоны вокруг ТЭС или АЭС, при этом все остальные думают, что станции на них никак не влияют, а по сути, становятся «заложниками», которые платят за производство электроэнергии своим здоровьем, качеством жизни и, наконец, самой жизнью. И количество таких «заложников» во много раз превышает число переселенных при строительстве всех советских и российских ГЭС вместе взятых.
«Как это ни парадоксально, но многие считают, что за гидроэнергию приходится расплачиваться сельскохозяйственными, лесными, рыбохозяйственными угодьями и другими отрицательными влияниями, — пишет академик Дружинин. — А вот плата населения за энергию тепловых и атомных станций своими жизнями, здоровьем, имуществом, чистотой атмосферы, вод, почвы, растений якобы совсем не существует. В действительности же с точки зрения жизни и здоровья человека энергия ГЭС является чистой. Ее даже можно пока условно назвать принципиально гуманистической, несмотря на ряд остающихся отрицательных моментов, таких, как цветение воды, переработка берегов, ухудшение рыбного хозяйства. А энергию тепловых и атомных электростанций — антигуманистической до тех пор, пока она не станет достаточно чистой».
По мнению ученого, охрана окружающей среды в СССР сильно недофинансировалась: в конце восьмидесятых при необходимых 60-70 млрд рублей в год выделялось всего 11-12,5 млрд рублей. Нельзя сказать, что в современной России ситуация с государственным вниманием к экологическим проблемам стала принципиально другой.
Положительный эффект
Среди преимуществ гидроэнергетики перед другими видами генерации Дружинин указывает на возобновляемость источника энергии, в последние годы переход на возобновляемые источники становится все более актуальным: отсутствие загрязняющих выбросов в атмосферу, снижение расхода кислорода на сжигание топлива. Негативное влияние угольных ТЭС сложно переоценить. По оценкам ученых, дополнительная смертность от влияния угольной ТЭС с учетом добычи, обработки и транспортировки угля может быть оценена на уровне 236 человек на 1 млрд кВт*часов вырабатываемой ей электроэнергии.
«Эти величины (226 и 100 чел/млрд кВт*часов), очевидно, и могут быть приняты пока в качестве верхней и нижней границ возможного влияния современных тепловых электростанций на угле на дополнительную смертность людей, — делает вывод Дружинин. — За 1945-1988 годы всеми гидроэлектростанциями СССР выработано 4307 млрд кВт*часов электроэнергии и, тем самым, сэкономлено более 1500 млн тонн условного топлива. Одновременно ГЭС позволили предотвратить за эти годы от 430 тыс. до 970 тыс. смертей. В настоящее время все гидростанции страны вырабатывают ежегодно 230 млрд кВт*часов электроэнергии и тем самым предотвращают от 20 до 50 тыс. дополнительных смертей. Если бы не было такого количества ГЭС, то катастрофы, подобные землетрясению в Армении (27-40 тыс. человек погибших) в конце 1988 года, повторялись бы ежегодно с той лишь разницей, что преждевременная смертность людей разных возрастов была бы рассредоточена по территории страны».
«Это настолько большой социальный эффект ГЭС, что он пока не может быть оценен каким-либо другим показателем, так как уникальность каждой человеческой жизни выводит этот фактор на самый первостепенный уровень. По сравнению с ним все остальное должно отойти на второй и третий планы», — резюмирует ученый. Согласитесь, с этим невозможно поспорить.
Наконец, чтобы понять, много это или не очень, действительно ли это та цена, которую мы можем себе позволить, Дружинин рассчитал условную стоимость каждой спасенной человеческой жизни в гектарах земли.
«Если ориентироваться на затопленную за все годы строительства водохранилищ пашню и указанные выше оценки сбереженных жизней, то „пашенная цена“ составит 0,76-1,7 га/человека, „сенокосная цена“ — 3,4-7,7 га/человека, а „общая территориальная цена“ — 7,4-16,6 га/человека».
Если же брать только цифры земельных потерь за семидесятые-восьмидесятыее, то «плата» за предотвращение каждой дополнительной смерти по пашне в эти годы составляет 0,2-0,4 га/человека, по сельхозугодьям — 0,8-1,9, и по общей площади — 3,6-8,2 га/человека, то есть в 2-4 раза меньше, чем в целом за весь период, как считает ученый.
«Она также будет существенно снижаться со временем», — был уверен еще в 1990 году Дружинин. И не только этот, но и многие другие прогнозы впоследствии сбылись.
