— Ими (лоббистами. — Ред.) являются либо те, кто когда-то работал во власти и знает «ходы-выходы», либо те, кто эту власть обслуживал и в процессе познакомился «с кем надо». Ну, например, готовило агентство саммит, проверяло, работают ли микрофоны, и между делом познакомилось «даже страшно сказать с кем». А затем начало продавать возможность аудиенции с этим «кем».
Особенный рейтинг
Серьёзный бизнес лоббирует себя сам. В рейтинге российских лоббистов верхние двадцать строк заняли отечественные олигархи — Дерипаска, Абрамович, Фридман, Вексельберг. Вокруг политиков постоянно находится немало представителей бизнес-структур. Они входят в комитеты и комиссии, работают с законопроектами в роли экспертов.
Плохо это или хорошо? С либеральной точки зрения — плохо, потому что такая практика не даёт равных стартовых условий, а благоприятствует тем, кто по воле случая оказался рядом с «верхушкой» или с ней в родстве. С точки зрения консервативной — не фатально. Пройдут годы, и у нас образуется хоть какая-то элита, чьи дети будут лучше отцов. Ведь Алиев-сын не загубил Азербайджан, а напротив — развивает и просвещает его.
Премьер-лоббист
Если бы у нас было как в Соединённых Штатах, то наши лоббисты вначале посещали бы Совет Федерации, и совсем не для лоббирования. Они регистрировали бы там собственную деятельность, причём не скрывая ни малейших подробностей. Так велел бы им закон о раскрытии лоббистской деятельности, в соответствии с которым — лоббируй, сколько хочешь, только никому не лги (у нас такого закона нет). Некогда прогрессивные американцы подметили, что если лоббистов законодательно взять за горло и вывести на свет божий, то от них одна только польза. Недаром лоббистов называли слепнями, вьющимися над быком, без которых тот и пашет вяло, и тупеет на глазах. Бык в данном случае и есть чиновники, над ушами которых нужно зудеть и почаще жалить, мол, не спи — у общества, производителей есть нужды и этим нуждам следует вовремя законодательно отвечать.
Их лобби обязано раскрыть информацию о своих доходах; о том, с кем из должностных лиц он обсуждал дела компании, интересы которой он представляет; списки экспертов, которые помогали ему убеждать общество и т. д. Представить себе, что всё это происходит в России, сложно. Хотя бы потому, что наши сенаторы тоже в основном лоббисты, как и лоббисты по совместительству депутаты Государственной думы, чиновники, лидеры крупных и не очень политических партий и т. д. То есть получилось бы, что одни лоббисты докладывают другим об «особенностях национальной охоты».
А почему многие из политиков и чиновников — лоббисты? А потому, что все мы, включая весь цивилизованный мир, давно существуем в реалиях политического рынка, где политики — такой же товар, как и любая система идеологии. И каждый этот товар может покупать. Например, мы с вами за свои голоса. Но мы же ленимся ходить на выборы, а бизнесмены не ленятся, причём не только ходить, но и помогать в организации избирательных кампаний. Преднамеренно не сравниваю этот товар со стиральным порошком или шпротами, а ставлю его на одну полку с «высокоорганизованными интеллектуальными» продуктами, которые всегда, как нас учили классики марксизма-ленинизма, обслуживают интересы того или иного класса или социальной группы.
Другое дело, что у нас этот политический рынок дикий, на нём не видно писаных цивилизованных правил, и такие неотъемлемые от рыночной экономики явления, как лоббизм, загнаны в тень. А не были бы загнаны — и глядишь, нам бы не грезились лоббисты с чемоданами кэша в руках.
Маргарет Тэтчер ведь никто не подозревал в перетаскивании кэша, когда она, не стесняясь, заявляла, что лоббировала, находясь у власти, интересы одной из нефтяных компаний!
В Европе политик может иметь контракты с крупными компаниями, но только должен, во-первых, умело выбирать общественное благо в случае конфликта в собственных интересах, а во-вторых, должен честно и прямо заявлять, чьи интересы он представляет, когда выступает в дебатах парламента. Когда-нибудь и наш менталитет изменится.