ВОЗ буквально оглушила общественность прогнозом, что к 2030 году количество случаев онкологических заболеваний в мире вырастет на 40%! Неужели все идет к тому, что битву против рака человечество проиграет?
Об этом aif.ru поговорил с генеральным директором НМИЦ радиологии Минздрава России, главным внештатным специалистом-онкологом Минздрава России, академиком РАН Андреем Каприным.
Елена Нечаенко, aif.ru: — Андрей Дмитриевич, начнем все-таки не с медицины. Что изменилось лично для вас и отрасли в целом в связи с сегодняшней политической ситуацией?
Андрей Каприн: — Хотя сегодня есть некие волнения по поводу исключения наших специалистов из международных врачебных ассоциаций, лично я этого на себе не испытал. Я продолжаю занимать должность вице-президента Центральной и Восточно-Европейской Ассоциации онкологии. Не прекращается и профессиональное общение (в том числе посредством вебинаров) с коллегами из Китая, Японии, Израиля и других стран. Что касается развития отрасли в целом, то и здесь пессимизма нет. Мы не наблюдаем дефицита ни с иностранными лекарствами, ни с тяжелой медицинской техникой. Все заказы приходят к нам, как и раньше, разве что с небольшой задержкой. Однако именно эта ситуация «вынудила» нас заняться своим производством. Сегодня российские ученые создают свои собственные линейные и протонные ускорители, начата работа над ионным ускорителем. Если и дальше у нас будет такая серьезная поддержка от Минздрава и правительства, то мы обязательно добьемся успехов. Я уверен, что медицина — вне политики, и вскоре все мы вернемся к тому уровню сотрудничества, которое у нас было раньше. Но, повторюсь, никакой изоляции нет.
Лечиться пять лет и дольше
— Что со статистикой по раку? Россияне стали им болеть чаще?
— В 2021 году в России было выявлено на 4,4% больше онкологических заболеваний, чем в 2020 году. В целом показатель распространенности злокачественных новообразований в России в 2021 году составил 2 690,5 случая на 100 тыс. населения. За 10 лет он вырос примерно на треть. Произошедшее и ожидаемое увеличение показателя заболеваемости можно объяснить, прежде всего, ростом продолжительности жизни, ведь рак — это преимущественно «возрастное» заболевание, соответственно, чем дольше живет человек, тем больше у него шансов «дожить до своего рака». Вторая причина, почему рак «идет в наступление» — это улучшение эффективности лечения сердечно-сосудистых заболеваний, на долю которых приходится большинство смертей.
И хотя мы видим прирост заболеваемости, при этом наблюдаем и уменьшение летальности, в том числе снижение количества случаев одногодичной смертности. Кстати, последний показатель, которого нет ни в одной стране мира, кроме России, мы считаем очень правдивым и объективным в плане оценки работы онкологической службы. Ведь если человек погибает в первый же год после постановки диагноза, значит, скорее всего, рак выявлен на запущенной (III-IV стадии), то есть плохо работает скрининговая служба. Впрочем, при грамотном индивидуальном подходе нам теперь зачастую удается эффективно лечить и III-IV стадии рака. Например, впервые за долгие годы начал расти контингент больных, которые находятся на диспансерном наблюдении пять лет и более. Наблюдение за ними позволит оценить качество работы онкологической службы на всех этапах.
— Какие онкологические заболевания сегодня «лидируют» в России?
— Первое место по распространенности среди обоих полов занимает базально-клеточный рак кожи. У женщин «лидирует» рак молочной железы, у мужчин — рак легкого, который вносит наибольшую лепту в статистику по онкологической смертности, поскольку обычно выявляется на поздней стадии, в том числе и потому, что заболевание длительно протекает бессимптомно, а на поздних стадиях — трудно поддается лечению. Также среди и мужчин, и женщин очень распространен колоректальный рак (третий по смертности). В нашей стране заболеваемость им в два раза выше, чем в мире, что связано в первую очередь с культурой питания, перееданием, потреблением большого количество красного мяса и переработанных мясных продуктов.
Как защититься от рака
— Будет ли как-то в будущем меняться структура онкологической заболеваемости или останется той же?
— В ближайшей перспективе мы ожидаем роста заболеваемости раком предстательной железы у мужчин, который как раз характерен для пациентов зрелого возраста. Скорее всего, вырастет и количество гормонозависимого рака молочной железы, риск которого увеличивается в разы после менопаузы. По всей видимости, станет больше и случаев колоректального рака. За этим надо следить. А эффективный способ уже известен, поскольку ВОЗ давно одобрил скрининговые программы по выявлению трех видов рака: колоректального, молочной железы и шейки матки. Именно эти локализации эффективнее всего выявляются благодаря скринингу. Наш Минздрав предложил расширить этот список, дополнив его исследованиями на рак легкого, желудка и предстательной железы, которые также можно эффективно выявлять на раннем этапе.
— Вопрос, набивший оскомину, но все-таки актуальный: как защититься от рака?
— Прежде всего, важно отказаться от курения. Этот фактор в 30 раз повышает риск развития рака, причем не только легкого, но и мочевого пузыря, почки, мочеточников и других локализаций. Ну а рак легкого связан с курением напрямую — от 70 до 90% случаев смерти от этого заболевания ассоциированы с потреблением табака. Чем больше и дольше человек курит, тем выше его риск умереть от этой болезни.
Второй момент — гиподинамия и неправильное, избыточное питание и связанный с ним лишний вес. Ожирение повышает риск многих видов рака, в частности колоректального и рака молочной железы. Также важно защищаться от ультрафиолетового излучения, ведь избыточное пребывание на солнце — главный фактор риска для развития рака кожи. Ну и еще одной доказанной канцерогенной причиной является употребление алкоголя.
Четыре важных достижения
— Что изменилось в онкологии за последнее время?
— Очень многое. Первое: благодаря приказу Минздрава России создана четкая маршрутизация пациента с момента выявления у него рака и на протяжении всего лечения. Второе: существенно возросла роль морфологической службы. Иммуногистохимические, молекулярные и генетические исследования опухоли сегодня стали незаменимой частью почти любого случая диагностики и лечения. Кстати, и во многом благодаря такому мощному развитию изучения природы рака сегодня в лечении пациента участвует уже не один врача, а три: клинический онколог (хирург или химиотерапевт), радиотерапевт и патоморфолог. Почему так? К примеру, диагноз «рак молочной железы» — это не один, а множество самых разных диагнозов, полное наименование которых занимает несколько строчек, написанных непонятным обычному человеку медицинским языком. В самом диагнозе уже содержатся и индикаторы прогрессирования опухоли, и указание на необходимость лечить пациента именно по этой, а не по другой схеме. Третье достижение онкологической службы — создание экспертами Минздрава и профессиональных сообществ онкологов клинических рекомендаций, по которым онкологи сегодня проводят пошаговое лечение пациентов.
— То есть лечение рака стало более стандартизированным?
— По-прежнему существуют сложные случаи, которые требуют нестандартных решений, в том числе не всегда «по протоколу» — такое лечение называется «офф-лейбл». Например, иногда в злокачественной опухоли одной локализации (органа) при патоморфологическом исследовании находят клетки, характерные для рака другой локализации. Допустим, в опухоли мочевого пузыря обнаруживаются клетки опухоли молочной железы. Тогда врач может включить в схему лечения препарат, применяемый при лечении рака груди. И это дает нужный эффект! Но, повторюсь, это скорее единичные случаи. Конечно, при этом врачи строго следуют и клиническим рекомендациям.
— А лучевая терапия насколько изменилась?
— Кардинально! Сегодня установки для радиотерапии напоминают космические корабли. Они могут доставлять пучок радиоволн так точно, как невозможно для скальпеля. Поэтому лучевая хирургия (например, кибер-нож ) — очень прецизионное лечение. Кроме того, выросли и возможности электрохирургии, позволяющей останавливать кровотечение во время операций в труднодоступных местах. Сегодня широко используются эндоскопические и малоинвазивные технологии. У нас есть аппараты, позволяющие во время тяжелых операций избегать больших кровопотерь — они собирают кровь и тут же после обработки возвращают ее в организм пациента. Благодаря этому мы можем оперировать в том числе и пациентов, которым раньше отказывали в этой помощи. Кстати, у нас появилось и целое новое направление — онкокардиология, с ее помощью мы можем готовить к операции соматически тяжелых пациентов, в частности возрастных, ранее считавшихся неоперабельными.
Ну и, наконец, моя любимая тема — радионуклиды. Сегодня в России разработан огромный пласт собственных радиофармпрепаратов, которые используются как в онкологии, так и в других областях медицины. И некоторым из них в мире аналогов нет. Мы можем эти препараты (в частности, рений-188) производить не только для себя, но и экспортировать в другие страны, так как для нашего Центра создан специальный генератор по его производству РФП.
— То есть онкология становится все более наукоемкой?
— Конечно. Сегодня, например, с помощью МРТ можно сделать пациенту даже виртуальную колоноскопию. А перед сложной операцией — заранее смоделировать с помощью 3D-технологий план будущего вмешательства, чтобы не задеть важные сосуды.
Рак хитер, а онколог хитрее
— Ученые уже так много узнали о раке. Остались ли загадки?
— Конечно! Главная из них — почему же мы до сих пор в некоторых случаях все-таки не можем победить до конца эту коварную болезнь. Разгадка, наверное, в том, что рак — очень умный враг, отличающийся прекрасной приспособляемостью. Главная трудность — в том, чтобы, уничтожая раковую клетку, не затронуть здоровые ткани. Когда нам удастся надежно «окрасить» те клетки, которые требуется уничтожить, и вдобавок — преодолеть их резистентность к лечению, мы добьемся больших успехов. И попытки не останавливаются. Например, сейчас есть любопытные работы, предлагающие использовать в случае резистентности те же препараты, которые применялись в начале курса. Оказывается, клетки, из которых состоит раковая опухоль, со временем мутируют и «забывают» тот препарат, которым изначально с ними боролись, и снова становятся к нему чувствительными. Правда, клетки рака очень быстро «обучаемы», поэтому, к сожалению, это не панацея, а лишь способ выиграть время. Но врачи должны быть всегда хотя бы на шаг впереди рака. Лечение этой болезни — все еще огромная загадка, но мы не оставляем попыток когда-нибудь ее разгадать.
— Лечение рака для пациента является тяжелым не только с физической точки зрения. Насколько важна психологическая поддержка пациентов?
— Она необходима. Диагноз «рак» — огромный стресс, и от того, как успешно человек с ним справится, в немалой степени зависит прогноз лечения. Будучи молодым специалистом, я когда-то приехал в крупную зарубежную онкологическую клинику, где с изумлением обнаружил, что самое большое отделение было отдано под онкопсихологию. Сегодня мы работаем с коллегами из ведущих профильных центров и вместе пытаемся развивать подобную службу. К сожалению, быстро таких специалистов не воспитаешь, это серьезная работа, но мы уверены, что вместе нам удастся сформировать школу онкопсихологии.
