1 декабря — Всемирный день борьбы со СПИДом. Официально в России число ВИЧ-инфицированных давно перешагнуло отметку в один миллион человек. По неофициальным данным, эта цифра намного больше. ВИЧ-инфицированные жалуются на стигму: нарушение трудовых и гражданских прав, проблемы с оказанием медицинской помощи. Хотя есть и перемены к лучшему.
Усыновлять теперь можно!
В Челябинске есть сиротское учреждение, в котором находятся 30 процентов воспитанников со статусом ВИЧ+. Это кажется нелогичным, но и их не могли усыновить и взять под патронаж россияне с вирусом иммунодефицита. По словам сотрудников, о наличии ВИЧ у ребенка потенциальным усыновителям сообщали лишь при обращении в учреждение. То есть мама и папа, рассматривая фотографии детей, ждущих родителей, выбирали ребенка по-своему. Для кого-то был важен пол, для другого — возраст, третьему нужно было сходство во внешности. И в это время им поступает информация, что у ребенка имеется «специфическое» заболевание. Кто готов принять в семью ребенка с ВИЧ? Пожалуй, единицы. Но этих людей немало среди россиян с таким же диагнозом. 
Происходят странные вещи. Человек имеет хроническое заболевание, которое передается тремя известными способами: через кровь, половым путем и от матери ребенку во время родов. Но, зная это, ВИЧ-инфицированные до последнего времени не могли принять в семью ребенка из детского дома. Закон не позволял части россиян, а это как минимум миллион граждан, заботиться о детях, потерявших родителей.
«Еще в 2018 году были запланированы изменения в перечень заболеваний, при наличии которых нельзя усыновить ребенка, принять его под опеку, взять в приемную или патронатную семью, — комментирует юрист “Форума людей, живущих с ВИЧ”, Александр Ездаков. — Мы направляли запросы в Правительство Российской Федерации, но ответов не получили».
Больше десяти лет юридическое сообщество добивалось изменения закона. И лишь в июле 2020 года ВИЧ-инфицированные получили право на усыновление. Определены условия: они находятся на диспансерном наблюдении у врача-инфекциониста не менее года, имеют неопределяемую вирусную нагрузку и уровень CD4+ лимфоцитов не менее 350 кл/мл. Десятки тысяч россиян с ВИЧ-положительным статусом получили возможность испытать счастье материнства и отцовства.
«Больше не пристав»?
Елена отработала в службе судебных приставов 15 лет. Заработала стаж, выслугу, льготы. По словам женщины, о наличии у нее ВИЧ-инфекции не знала и не предполагала до того самого медосмотра, который проводился в ее ведомстве. Информация прогремела как выстрел. И еще большим потрясением стало то, что женщине предложили перейти на другую должность. Елена на правах анонимности обратилась к юристу Александру Ездакову за консультацией. Неужели это законно? Как имеющееся у нее хроническое заболевание (а ведь именно о такой форме течения ВИЧ принято говорить, если больной принимает антиретровирусную терапию) может помешать работе? Женщина стоит на учёте в Центре по борьбе со СПИДом и инфекционными заболеваниями, принимает препараты и имеет подавленную вирусную нагрузку.
«На запрос “Форума людей, живущих с ВИЧ” Министерство юстиции ответило формальной отпиской, отметив, что действует в соответствии с федеральным законом “О службе в органах принудительного исполнения Российской Федерации и внесения изменений в отдельные законодательные акты”. И изменение должности Елены из-за заболевания согласовано с Министерством здравоохранения Российской Федерации», — комментирует юрист Александр Ездаков.
Елена расстроена: под откос полетели и полтора десятка лет, отданных службе в ведомстве, и заслуги. Предложенная ей должность оплачивается хуже и не предусматривает многих льгот. У женщины появились заботы о поиске нового места работы. Она утверждает: с приходом «коронавирусной эпохи» найти достойную работу не так-то просто. Тем более если предпосылок для увольнения вроде бы и вовсе нет.
«И это не единственное подразделение, которое так относится к своим сотрудникам, — говорит Ездаков. — Например, опубликован проект приказа Министерства транспорта, утверждающий порядок проведения медицинских осмотров на железной дороге. Изначально документ предполагал введение обязательного тестирования на ВИЧ всех сотрудников, но после общественных обсуждений в документ внесли крайне важное дополнение: “при наличии добровольного согласия на медицинское вмешательство”. Сейчас с диагнозом ВИЧ-инфекция нельзя работать и на морских судах».
Верховный суд отменил запрет на работу авиадиспетчерами, бортпроводниками, лётчиками, для носителей ВИЧ-инфекции. Но это не мешает организациям вводить принудительное тестирование на ВИЧ для своих сотрудников, а в случае положительного диагноза находить другие причины для увольнения.
«Не повар, не продавец и не человек»
Челябинка Ольга узнала о своем ВИЧ-положительном диагнозе во время беременности. Женщина вышла замуж в 20 лет, а забеременела сыном лишь спустя три года. Ее муж говорил, что «по молодости баловался наркотиками», но давно бросил. Ольга и Михаил жили дружно. «Когда пришел положительный анализ на ВИЧ-инфекцию, я вставала на учет в женской консультации, — откровенничает она. — Сначала, видимо, как и все в подобных случаях, уверяла врача, что произошла какая-то ошибка, это не может быть правдой, что готова пересдать анализ. К сожалению, и при повторных исследованиях диагноз подтвердился».
Ольга металась. По глупости, как она сама поняла потом, рассказала о своей проблеме руководителю — заведующей столовой, в которой работала поваром. Та едва не упала в обморок. «Она как заорет: ты что, думала, что я тебя покрывать буду? — вспоминает Ольга. — Она тут же растрезвонила всем! Если бы я тогда могла это только предположить, конечно, ни за что на свете не поделилась бы. Но мы были в хороших отношениях, я надеялась на нее, как на маму, что она поможет, посоветует, утешит».
Ольге указали на дверь. «Я была такая дура, — комментирует она сейчас. — Если бы имела ту информацию, что есть у меня теперь! Меня ведь уволили незаконно по двум основаниям. Во-первых, ВИЧ-инфицированные могут работать в системе общепита. Во-вторых, права беременных женщин в нашей стране исключают увольнение. Это мне потом объяснили юристы в сети, к которым я обращалась за анонимной консультацией».
Ольга устроилась продавцом. Говорит, хотела получить декретные, да и продлить стаж работы без прерывания. Но информация каким-то образом дошла и до нового места работы. «Я не повар, не продавец, да и не человек, — плачет женщина. — Вообще-то я ни в чем не виновата. Я получила ВИЧ, как называю это, “по любви”. Мой любимый супруг, как выяснилось, знал о своем заболевании, но меня в известность не поставил. Они с мамой боялись, что я “обижусь и уйду”. Обижусь? Что? Я действительно “обиделась”, как они высказались. Но только на то, что мне всего лишь испортили жизнь. Я развелась, родила, слава богу, здорового сына и начала все заново».
Сейчас сын Ольги уже третьеклассник. Девушка устроилась на работу равным консультантом в одну из ВИЧ-сервисных организаций.
Какие еще запреты существуют?
«Уголовно–исполнительный кодекс РФ содержит норму, запрещающую выезд осужденным, имеющим ВИЧ-инфекцию, в отпуск, в том числе и для свидания с детьми. В 2017 году более 20 ВИЧ-сервисных некоммерческих организаций обратились с открытым письмом к министру здравоохранения РФ Веронике Скворцовой с просьбой содействовать исключению дискриминационной нормы, — рассказывает Александр Ездаков. — Но есть и хорошая новость. Росстандарт вернул на доработку принятый в июле 2019 года ГОСТ для фотосессий новорожденных, к которым не допускались фотографы с ВИЧ. Это положение вызвало ряд обращений в Росстандарт как нарушающее права ВИЧ-инфицированных граждан России».
