Какую роль сыграл в истории нашей страны голос, как спортивные комментаторы заполняют 6-часовые паузы, как обманывают болельщиков — об этом и многом другой в интервью «АиФ» рассказал спортивный журналист и комментатор Григорий Твалтвадзе.
— Григорий Александрович, у вас образцовый голос спортивного комментатора — громкий, звучный. Он у вас от природы такой или вы его вырабатывали годами?
— Далеко не у всех спортивных комментаторов такие зычные бархатистые голоса. Сейчас какая-то странная тенденция — чем голос тоньше и гнусавее — тем лучше. Ну, а если говорить про себя любимого, то, наверно, это природное. Хотя если мы говорим о классике, то многие наши выдающиеся комментаторы были людьми с серьёзной театральной подготовкой. Николай Николаевич Озеров — народный артист СССР. Котэ Махарадзе — народный артист Грузии. Людей рекрутировали на должность комментатора, исходя из голосовой привлекательности. Потому что голос — это великий инструмент. Он в атаку людей поднимал. Наверно, это должен был быть зычный голос. Вряд ли кто-то побежит за тобой, если ты будешь кричать фразу «За родину!» писклявым голосом.
— Чем для вас является голос?
— Так как в прошлом я учитель и директор школы, то совмещаю две голосоречевые профессии. Наверно, эта профессиональная педподготовка (когда ты по 6 часов в день говоришь школе), здорово помогла в момент моей «революции» из учителей в комментаторы. Как историк по образованию могу сказать, что не только для меня, а для всей нашей страны голос — некая удивительная данность. Есть такие понятия — зазеркалье, заэкранье, закулисье. Большую часть населения нашей страны с тем самым закулисьем, заэкраньем, зазеркальем связывали громкоговорители, висящие на столбах. Голос Левитана, который на протяжении всех военных лет читал сводки Совинформбюро и приказы Верховного Главнокомандующего, вошёл в историю.
Для спортсменов и болельщиков — таким волшебным связующим голосом был голос Вадима Синявского. Можно сказать, он обманывал всю страну. И ему верили. Мне рассказывал покойный Владимир Григорьевич Савдунин (футболист, игрок «Динамо» — Ред.): «Во время игры „Динамо“ в Лондоне в 1945-м году бегу по полю. А на бровке с микрофоном стоит Циклоп (Синявского накрыло взрывной волной во время радиорепортажа в Севастополе в 1942 году, в результате он потерял глаз и получил кличку Циклоп — Ред.) и ведёт прямой репортаж со стадиона. Он меня спрашивает: „Что там, на поле, происходит?“ А ничего не видно. Туман стоит густой. Я говорю ему: „Хома взял мяч“ (Алексей Хомич, вратарь „Динамо“ — Ред.). И бегу дальше. На протяжении 10 минут Синявский рассказывал о том, как Хомич взял этот мяч, и что вообще происходит на поле». Страна, прикованная к громкоговорителям, внимала. Хотя 90% из того, что он рассказывал, были его фантазии.
У меня был случай, когда во время олимпийских игр я говорил 6 часов подряд. Причём, на экране ничего не происходило. Просто шёл снег. И мне надо было заполнять паузу. А вдруг начнётся... У нас, в отличие от актёров, для которых писали монологи великие Гоголь и Чехов, ничего не написано. Поэтому приходится импровизировать.
— Были ли у вас ситуации, когда у вас пропадал голос во время прямого эфира?
— Бывает, во время сверхэмоциональных ситуаций на поле мысль не поспевает за развитием событий. И, может быть, ты, даже не желая того, переходишь на какие-то более высокие ноты, не характерные твоему природному тембру. У меня пару раз была предгрозовая ситуация. Но я делал паузу, и возвращался в необходимое русло.
Ловил себя несколько раз на том, что в момент блистательных побед наших спортсменов у меня подкатывает к горлу ком, и я готов расплакаться. И понимал, что мой голос вот-вот начнёт работать совсем по-другому. Но, видимо, природа подарила мне возможность контролировать себя. И мой голос, слава богу, ни разу меня не подводил. Хотя я знаю массу примеров, когда у коллег-комментаторов, которые, возможно, не очень правильно своим голосом распоряжались, он пропадал. Если не умеешь работать своим голосом, в момент, когда на поле происходит что-то невероятное, у тебя происходит срыв.
— Есть что-то общее между спортивным комментированием и преподавательской деятельностью?
— Спортивный комментарий — это ведь тоже в каком-то смысле преподавательская деятельность. Те примеры, истории, факты, которые спортивный комментатор в силу своих знаний может внедрять, вплетать в свой комментарий, отсылает зрителя или слушателя к славным страницам великих побед наших хоккеистов, футболистов, боксёров и т.д. Это тоже образовательный процесс. Поэтому для меня современный комментарий клинически отличается от того, что было раньше. Во-первых, комментаторы мало знают. Во-вторых, комментируют какими-то гнусавыми и писклявыми голосами. Поэтому с молодым поколением надо работать и ставить голоса — это однозначно.
— То есть голос можно тренировать?
— По большей части это, конечно, индивидуально. Но тренировать голос можно и нужно. Знаю примеры. Мне Владимир Гомельский рассказывал, что с ним непосредственно работал диктор Центрального телевидения СССР Игорь Леонидович Кириллов (по просьбе папы Александра Яковлевича Гомельского, великого баскетбольного тренера). И этот великолепный «бархат» Владимира Гомельского — результат кропотливой работы. Георгий Саркисьянц говорил мне, что он тренировал голос по системе Стрельниковой.
К голосу, конечно, нужно очень нежное и аккуратное отношение. Мне повезло — у меня он от природы такой. Я никогда не тренировал его. Хотя определённая театральная подготовка у меня была — я занимался в школе и в институте художественной самодеятельностью. Всё это мне близко. А с другой стороны я много лет отработал в школе, где говорил по 6-7 часов в день. И, конечно, за голосом надо было следить. Иначе на следующий день учебный процесс сорвётся.
— Если голос потерян или сел, какие средства помогают?
— Могу сказать, что ни разу в жизни не позволил себе сесть к микрофону даже в состоянии легчайшего алкогольного опьянения. Вообще, мёд в этом плане универсален. Хороший мёд найти несложно, и стоит он не так дорого. Мёд с лимоном, горячим чаем, горячим молоком, со сливочным маслом. Мне лично это очень помогает. Если вдруг я чувствую, что заболеваю, и мне завтра будет некомфортно говорить, то выпиваю что-то типа аспирина, закутываюсь во что-нибудь. Надо, как следует, пропотеть. Держите голову в тепле. И горло надо беречь и лелеять. Голос — это инструмент. И если плотник лишается своего инструмента, он ничего не сможет смастерить.
Сила Голоса. Григорий Твалтвадзе о голосе в истории нашей страны.
