Чем живёт сегодня знаменитый Склиф? Об этом – наш разговор с его директором, членом-корреспондентом РАН, доктором медицинских наук Могели Хубутия.
Сплошные загадки
Василиса Андреева, «АиФ. Здоровье»: Могели Шалвович, ваш инстиут прежде всего скоропомощное медицинское учреждение. С какими проблемами вам и вашим коллегам приходится сталкиваться чаще всего?
Могели Хубутия: Что-то выделить сложно. К примеру, у нас есть отделение неотложной гастроэнтерологии, куда ежедневно доставляют больных с тяжёлыми поражениями органов брюшной полости. Это язвы желудка, аневризмы, холециститы, которые ещё называют желчекаменной болезнью. Люди иногда носят в своём желчном пузыре целый мешок с камнями и даже не всегда об этом знают. А если врачи советуют им провести плановую операцию, не слушают их. И только при острой, нестерпимой боли и угрожающем жизни состоянии, когда камень может закупорить желчный проток, обращаются за экстренной медицинской помощью.
Не пустуют у нас и отделения неотложной коронарной, сосудистой и кардиохирургии. У нас даже создано отделение неотложной хирургии для больных инфарктом миокарда. Этот грозный недуг, увы, продолжает прогрессировать и молодеть.
– С чем вы это связываете?
– Причин множество: неправильный образ жизни, низкая устойчивость к стрессам, малая подвижность или неправильные нагрузки, плохая экологическая ситуация в мегаполисе, неправильное питание…
Но на самом деле тут вопросов больше, чем ответов. К примеру, есть такой диагноз – дилатационная кардиомиопатия, когда сердце почему-то начинает «расползаться». Точной причины никто не знает. Кто-то говорит, что это генетическое, кто-то считает, что это проблема инфекционного происхождения.
Или, например, ишемическая кардиопатия, когда у человека один инфаркт следует за другим. Причём это может быть молодой человек. А что такое инфаркт? Это умирание участка сердца. И вот один, второй, третий участки погибли – и сердце перестаёт сокращаться.
– И ничем помочь уже нельзя?
– Приходится прибегать к трансплантации сердца. Если донорского органа нет, мы ставим аппарат вспомогательного кровообращения. Первый такой аппарат – искусственный левый желудочек – мы когда-то сконструировали с Валерием Ивановичем Шумаковым, моим учителем. С нашими аппаратами в ожидании донорского органа пациенты могут жить месяцами. Иногда так привыкают, что не хотят идти на операцию.
Нелёгкий выбор
– Знаю, что у вас есть отделение токсикологии. По какой причине сюда чаще всего попадают?
– Наиболее частые причины – острые отравления. Причём не только некачественной пищей, грибами, химическими веществами, но и лекарственными препаратами. Например, очень часто у женщин печень погибает от гормональных противозачаточных средств, которые они принимают длительное время. Они могут сами не замечать нарушений в работе печени, но в какой-то момент наступает острый гепатит, атрофия печени, когда она перестаёт работать самостоятельно.
Нередко такие отравления наступают от салицилатов, например, всем известного аспирина, когда люди принимают его длительное время в больших количествах. Казалось бы, что плохого может быть от одной-двух таблеток аспирина при головной боли или, как говорят в народе, «для разжижения крови»? Но безвредных препаратов нет. Все они могут иметь побочные эффекты. Их надо принимать очень аккуратно и обязательно контролировать состояние внутренних органов. Особенно если эти препараты вы принимаете на постоянной основе. Такое бездумное «лечение» тоже нередко приводит к необходимости пересадки печени.
– А алкоголизм?
– Лицам, страдающим хроническим алкоголизмом, у нас, как и во всём мире, трансплантацию не делают. Ни сердце, ни печень, ни почки им не пересаживают. Дело в том, что после такой операции человек длительное время должен находиться на иммуносупрессивных препаратах, принимая их в строго назначенное время. Конечно, пьющие люди этого не делают, они продолжают пить. Становится ясно, что усилия врачей были напрасны. Такой человек всё равно погибнет через месяц или два. Донорский орган не приживётся.
Технологии будущего
– Сейчас во всём мире бурно развиваются 3D-технологии. Существуют ли они у вас?
– Да, мы их применяем. У нас есть компьютерный томограф, который разворачивает любой орган в 3D-изображении. Это очень помогает врачу. Мы как будто заглядываем внутрь органа, но при этом не производим никаких разрезов.
– Понятно, что такие серьёзные патологии, которыми вы занимаетесь, связаны с болью, часто постоянной и нестерпимой. Знаю, что у вас в институте есть целое научное направление, связанное с изучением боли. Это правда?
– Да, у нас работает лаборатория боли. Борьба с болью стара, как само человечество, но сейчас подход к этому вопросу стал научным. У нас здесь есть интересные разработки. Мы снимаем боль под рентген-наведением. Сначала намечается точка, где требуется снять боль. Человек ложится под аппарат ангиографии, а затем врач, контролируя процесс на мониторе, вводит иглу и адресно доставляет в нужное место современные препараты. Боль снимается не на час или два, а на месяц, на два, на три. Иногда боль полностью исчезает и больше никогда человека не беспокоит. Это, безусловно, технология будущего, которая позволит людям жить качественно.
– При каких заболеваниях такое показано?
– Это боли в суставах, пояснице, позвоночнике, головные боли, связанные с патологией шейного отдела позвоночника. Но, конечно, прежде чем снимать боль, необходимо поставить диагноз. Не терпите боль, не спешите глотать анальгетики, это может быть небезопасно. Обратитесь к врачам.
