На смену малоинвазивной лапароскопической (через небольшие проколы) хирургии идет еще более щадящая. Вместо проколов на теле медики решили воспользоваться уже запланированными природой естественными отверстиями человека. Слово – одному из первопроходцев новой хирургической технологии в нашей стране, доктору медицинских наук, профессору НИИ хирургии им. А. В. Вишневского Юрию Старкову.
Универсальный доступ
«AиФ»: – Юрий Геннадьевич, наших читателей уже мало чем удивишь. Но методика, которой владеете вы, человеку непосвященному кажется просто фантастической…
Юрий Старков: – Подобный эффект мы наблюдаем, когда наши пациенты идут потом в городские поликлиники. Когда участковые врачи слышат о том, какая им сделана операция, у них округляются глаза. Они просто не верят, что можно, к примеру, удалить желчный пузырь через пупочное кольцо.
«AиФ»: – И их можно понять. Мне вот пупок всегда казался самым бесполезным местом на нашем теле…
Ю. С.: – Напрасно. От пупка (который является естественным рубцом, остающимся на теле после отпадения пуповины) – оптимальное расстояние до любого органа брюшной полости. К тому же пупочное кольцо оказалось очень удобным для размещения в нем специального «порта единого доступа» – уникального устройства, через которое можно ввести сразу несколько специально изогнутых лапароскопических хирургических инструментов.
«AиФ»: – Но как же можно через такую крошечную дырочку извлечь целый орган?
Ю. С.: – Желчный пузырь можно удалить через полуторасантиметровый разрез. Стенка этого органа не так уж велика. Конечно, при желчнокаменной болезни операцию чаще всего делают в уже запущенных случаях, когда желчный пузырь буквально забит камнями. Иногда величиной до 5 см в диаметре. В этом случае перед извлечением желчного пузыря мы вводим специальные инструменты и камни дробим, доставая их по кусочкам, а затем извлекаем уже практически пустой желчный пузырь.
«AиФ»: – Что еще можно оперировать через пупок?
Ю. С.: – Таким способом можно производить резекцию желудка при доброкачественных образованиях (опухолях), печени (при кистах), проводить операции по поводу гастро-эзофагиальной рефлюксной болезни (патологического заброса содержимого желудка в пищевод), обусловленной грыжей пищеводного отверстия диафрагмы. Но технологически эти операции у нас еще находятся в стадии разработки.
Естественные пути
«AиФ»: – Наколько я поняла, пупок – не единственный путь доступа при бесшовных операциях?
Ю. С.: – Да, есть еще так называемый транслюминальный путь – через естественные отверстия в нашем теле.
«AиФ»: – Это через какие же?
Ю. С.: – В первую очередь речь идет о трансвагинальном доступе. Таким образом мы с помощью гибких эндоскопов (прибор в виде гибкой пластмассовой трубки, оснащенный осветительными и визуальными системами. – Ред.) удаляем воспаленный желчный пузырь. Наши новосибирские коллеги пошли дальше и проводят подобные операции на кистах печени и почек, органах пищеварительного тракта.
А за рубежом таким вот способом удаляют червеобразный отросток (аппендикс. – Ред.).
Есть еще доступ через желудок, но мы считаем подобные операции пока не очень оправданными, потому что тут есть проблемы технологического плана: оборудование и инструменты для подобных операций пока находятся в стадии разработки.
«AиФ»: – Выходит, что медицинская промышленность за хирургами не поспевает?
Ю. С.: – Выходит, что так. Несмотря на консерватизм хирургии, мы ждем не дождемся устройств, которые позволят нам делать операции еще лучше.
Повод для гордости
«AиФ»: – Куда уж лучше! Вообще, к чему преодолевать такие сложности, если удалить тот же желчный пузырь можно и с помощью обычной лапароскопической операции?
Ю. С.: – Преимущество эндоскопической транслюминальной хирургии и хирургии единого доступа (через пупок. – Ред.) – не только в блестящем эстетическом результате (хотя для многих пациентов, особенно для женщин, отсутствие шрамов на теле тоже важно).
Операции через естественные отверстия сводят к минимуму травматизацию организма, еще больше снижают риск послеоперационных осложнений и укорачивают период восстановления пациента. Без преувеличения могу сказать: сегодня день выписки наших больных зависит только от того, насколько хорошо тот или иной из них перенес наркоз.
«AиФ»: – По какому принципу вы отбираете пациентов для своих уникальных операций?
Ю. С.: – Таких принципов очень много: запущенность заболевания, возраст больного и т. д. Поскольку эндоскопическая транслюминальная хирургия и хирургия единого доступа находятся в начале пути своего развития, мы должны быть уверены, что такие операции безопасны для пациентов и будут выполнены в том объеме, который необходим для их полного выздоровления.
«AиФ»: – Много ли в России медицинских центров, где владеют этой методикой?
Ю. С.: – Пока немного. Но ее начинают потихоньку осваивать. И в этом наш институт, который всегда стоял на передовых рубежах медицины, внедряя все новое, что приходит в хирургию, очень помогает нашим коллегам из других городов. Раз в год у нас в институте проходит Всероссийский съезд эндоскопических хирургов, на котором мы обсуждаем интересные операции, проводим мастер-классы. Эндоскопическая транслюминальная хирургия – это хирургия энтузиастов.
«AиФ»: – И кто на этом энтузиазме дальше всех ушел: мы или иностранцы?
Ю. С.: – Мы начали делать эти операции в 2007 году, одновременно с нашими зарубежными коллегами. И это – еще один наш повод для гордости.
Итальянский робот-хирург сможет проводить операции «без крови» 
