Вспомним только о самых ярких событиях в истории экспериментальной медицины, о людях, без героизма которых история всего человечества могла бы существенно измениться.
Клеменс Пирке, венский детский врач, изучая сывороточную болезнь, которая впоследствии помогла ему определить понятие «аллергия», в 1902 г. ввел себе противодифтерийную сыворотку Беринга и параллельно сыворотку против скарлатины.
Через несколько лет врач повторил опыты уже с сывороткой против столбняка, сделав вспрыскивание в левое предплечье. Рука сильно распухла, увеличившись в объеме на 7 см, но через 8 дней все прошло.
Именно Пирке предложил туберкулиновую пробу, с помощью которой можно определять, болен ребенок туберкулезом или нет.
Норвежский врач Даниель Корнелиус Даниэльссен в 1844 г. привил себе немного материала из узелка проказы, а потом ввел и кровь прокаженного, но никаких следов заболевания у себя так и не обнаружил.
Даниэльссену просто повезло: возбудители болезни не всегда обладают достаточной силой, но начало исследованиям было положено. В 1870 г. Хансен описал бациллу проказы. И хотя действенного средства от этой страшной болезни, при которой человек, не испытывая боли, рассыпается чуть ли не на глазах, до сих пор не найдено, к больным стали относиться по-человечески, не разбегаться от них в ужасе, а создавать лепрозории.
Макс Петтенкофер, 73-летний профессор-гигиенист из Германии, 7 октября 1892 г. для подтверждения своей гипотезы выпил при свидетелях-медиках культуру холерных вибрионов и... не заболел. Хотя Роберт Кох, открывший вибрион в 1883 г., утверждал, что он и есть возбудитель холеры, Петтенкофер усомнился в этом, тем более что ни одно из подопытных животных Коха не обнаружило восприимчивости к заболеванию.
Основоположнику современной гигиены удалось доказать, что к заражению холерой приводят не только микробы, но и особенности сезона, почвы, другие условия. Справедливости ради надо отметить, что в 1852 г. врач переболел холерой, но это нисколько не умаляет его подвига. Кстати, русские ученые И. И. Мечников, Н. Ф. Гамалея, Д. К. Заболотный, И. Г. Савченко позднее повторили опыты с холерой на себе – никто, к счастью, не пострадал. Зато было доказано, что прием внутрь бацилл обладает действием профилактической прививки.
Илья Ильич Мечников не единожды ставил на себе эксперименты. В конце 80-х годов он привил себе кровь больного возвратным тифом и тяжело заболел. Незадолго до этого заболела тифом и его жена Ольга, поэтому сам опыт, по мнению некоторых современников, напоминал попытку самоубийства, закамуфлированного под научную жертву. Впрочем, супруги благополучно выздоровели, а высокая температура, сыгравшая роль терапии, излечила Илью Ильича еще и от депрессии. Он стал самым жизнерадостным врачом-исследователем своего времени.
Французского врача Николауса Миновици интересовало, что ощущает человек во время удушья. Он надевал себе на шею петлю, ложился на пол и тянул за другой конец, перекинутый через блок на потолке. Но это были только предварительные опыты, врачу нужна была картина полного повешения и ему удалось сделать так, что его тело свободно висело 26 секунд. Опыт, безусловно, жестокий – боли в горле, особенно у подъязычной кости справа, вместе с жаждой мучили еще 10 дней. Но эксперимент имел большое значение для судебной медицины (кто-то же должен был рассказать о своих ощущениях) и послужил основой для разработки теории искусственного дыхания.
Немецкий врач Линдеман (имя которого история не сохранила) скончался в 1851 г., изучая на себе стадии развития сифилиса. До середины XIX столетия венерические заболевания не вызывали неловкость – к ним относились как к любому другому недугу, скажем, как к гриппу. Ученых же волновал вопрос, являются ли гонорея, мягкий шанкр и сифилис одной болезнью или они независимы друг от друга. Англичане Джон Гунтер и Бенджамин Белл пришли к неверным результатам. Француз Филипп Рикор открыл три стадии сифилиса, но совершил роковую ошибку, объявив вторую стадию незаразной. Это повлекло ряд трагедий среди экспериментаторов. Но ценой их жизней вопрос со второй стадией был разрешен на пороге наступления эры бактериологии.
Двадцатилетний Хемфри Дэви в 1800 г. обнаружил болеутоляющее действие закиси азота и опробовал его на себе. Газ был назван «веселящим» и широко использовался фокусниками, бродячими проповедниками.
Однажды в 1844 г. на такое выступление философа-проповедника Колтона попал зубной врач Горасий Уэлз. В тот день у него самого болели зубы, поэтому неудивительно, что он решил испробовать газ, попросив Колтона выступить в роли первого «анестезиолога».
Удаление, которое производил коллега Джон Риггс, прошло с успехом – Уэлз даже не почувствовал боли. Это было историческое событие, положившее начало применению наркоза.
В 1928 г. немецкий врач Вернер Форсман совершил нечто действительно героическое:
после второй попытки ему удалось через вену у локтевого сгиба ввести катетер на 65 см и достичь правого предсердия, а затем и правого желудочка сердца – об этом свидетельствовал рентгеновский аппарат, которым пользовался ученый.
В 1957 г. вместе с американскими исследователями А. Корнаном и Д. Ричардсом, которые помогли доработать метод катетеризации сердца, он получил Нобелевскую премию.
Немецкий врач Ханнес Линдеман занимался моделированием кораблекрушений, для чего в 1955–1956 гг. совершал одиночные плавания на лодке длиной всего 7 м. Первый раз он прошел от западного побережья Африки до острова Гаити за 119 дней, но результатами опыта остался недоволен. Он предпринял второе путешествие с учетом важного предыдущего урока – моральное состояние человека подчас бывает важней физического. «Основная опасность, – писал он, – в самом человеке, очень многое зависит от его стойкости».
Ко второму путешествию он готовился полгода, взяв на вооружение труды берлинского психолога Шульца по самовнушению. На 57-й день путешествия Линдеману пришлось прибегнуть к этой методике, когда лодку опрокинуло и он девять часов пролежал на ее днище, прежде чем смог перевернуть. Отказываясь от помощи проходящих судов, через 72 дня врач благополучно прибыл в гавань Сан-Мартин.
Линдеман доказал, что в экстремальных условиях достаточно нескольких минут сна, чтобы сохранить жизнь, что можно съедать лишь килограмм рыбы в день (около 1000 ккал). Конечно, этого недостаточно для полноценного питания, но надолго предотвращает истощение. Оказалось, опасность переохлаждения в морях тропического пояса невелика – практически постоянное пребывание в холодной воде (путешествие завершилось 30 декабря) не вызвало у исследователя даже простуды. Но главное – человек может выжить, опираясь только на собственную волю.
Нет ни одной болезни, которой бы не заражались врачи. Опыт на себе – это всегда подвиг. Тем более когда человек идет на это сознательно.
Комментарий специалиста
Владимир Кукес, зав. кафедрой клинической фармакологии и пропедевтики внутренних болезней ММА имени И.М. Сеченова, академик РАМН:
– Современные врачи не менее патриотичны, чем их предшественники, но сегодня им нет необходимости испробовать на себе новые лекарства или вакцины. Сейчас в фармакологии есть определенный алгоритм испытаний новых препаратов. Их пробуют на молодых здоровых добровольцах (после серьезных обследований этих волонтеров, потому что испытатели должны быть уверены, что добровольцы ничем не больны). Испытывают лекарства на десятках тысяч людей в разных странах. Такого количества здоровых молодых врачей нам просто не найти. А врачи должны заниматься своей работой.
