Вы когда-нибудь обращали внимание на то, что многие медицинские дисциплины и термины обозначаются словами женского рода? Признаюсь, впервые я задумалась над этим, когда очутилась в отделении неинвазивной аритмологии (сокращенно ОНА) – единственном подразделении Научного центра сердечно-сосудистой хирургии им. А.Н. Бакулева РАМН, которое возглавляет женщина. И не просто женщина, а доктор медицинских наук, профессор, член-корреспондент РАМН
Елена Голухова.
Заботливая женская рука чувствуется буквально с порога этого уникального отделения, начиная с уютной, почти домашней остановки, заканчивая доброжелательной атмосферой, которая царит в общении здешнего медицинского персонала с пациентами, чей возраст колеблется от 3 до 95 лет. Впрочем, отделение неинвазивной аритмологии уникально не только своей атмосферой. Здесь возвращают к жизни пациентов с тяжелейшей сердечно-сосудистой патологией.
Быстро, эффективно, качественно
– Елена Зеликовна, лечением каких болезней занимается ваше отделение?
– Их спектр очень широк. У нас лежат больные с ишемической болезнью сердца (ИБС), кардиопатиями, пороками сердца. И одним из наиболее частых симптомов этих заболеваний являются аритмии, которые не только существенно ухудшают качество жизни, но и становятся частой причиной внезапной сердечной смерти.
– Какой процент сердечно-сосудистых больных страдают аритмиями?
– По данным мониторирования ЭКГ, перебои в работе сердца, не представляющие особой опасности для жизни, могут встречаться у 70 процентов взрослых людей. Другое дело, когда речь идет о нарушениях сердечного ритма, связанных с аномалиями строения проводящей системы сердца, – они требуют активного лечения.
Часто аритмии возникают у кардиологических больных и носят вторичный характер, обусловленный наличием основного заболевания сердца. Поэтому первое, с чего мы начинаем обследование таких пациентов, – определяем состояние сосудов, которые питают их сердце, а также выявляем возможные структурные сердечные аномалии (пороки развития клапанов, перегородок). Это достаточно серьезная работа. Но подолгу у себя мы пациентов стараемся не держать. У нас принят не экстенсивный, а интенсивный путь обследования пациентов, которое в среднем занимает 2–3 дня. Благо, возможности нашего отделения, оснащенного по последнему слову медицинской техники, нам это сделать позволяют.
Я вообще против сложившейся у нас в стране практики неоправданно долгого пребывания пациентов в стационаре. За рубежом средние сроки госпитализации составляют 4–6 дней. И это правильно. Больной должен получать медицинскую помощь быстро, эффективно, качественно.
– В 2001 году вы были удостоены престижной премии имени Бакулева за выдающийся вклад в развитие неинвазивной диагностики заболеваний сердца и сосудов. О каких методах идет речь?
– Речь о так называемых бескровных методах, которые за последнее время существенно продвинулись. Взять хотя бы ультразвуковую диагностику. Когда-то мы первыми в нашей стране опубликовали книгу по трехмерной реконструкции при диагностике пороков сердца. Этот метод позволяет воссоздать ту картину, которую видит хирург, когда он открывает грудную клетку, что дает возможность заранее определить, какой вид операции нужно выполнить данному пациенту.
Большое развитие получили и электрокардиографические методы исследования с использованием специальных компьютерных технологий, которые позволяют нам выявить группу риска развития жизнеугрожающих аритмий, внезапной сердечной смерти, в частности – у больных ИБС. 10–12 лет назад, когда только создавалось наше отделение, мы даже представить не могли, что будем иметь такие возможности.
В том числе и в лечении. Ведь большинство из наших пациентов нуждаются не только в медикаментозной помощи, но и в интервенционном (чрессосудистом), хирургическом лечении. Наверное, мы первыми в России, а может, и в Европе, стали заниматься суточным мониторингом уровня гликемии при оперативных вмешательствах у кардиологических больных с сахарным диабетом. Занимаемся мы и ранней реабилитацией послеоперационных больных, которых в нашем (по сути терапевтическом) отделении тоже немало. Только за последний год из 730 пациентов, прошедших у нас стационарное лечение, 480 были проведены хирургические и эндоваскулярные вмешательства.
Руку – на пульс!
– Представляю, сколько желающих попасть к вам в отделение! Это реально?
– Нам выделяют квоты. И они доступны. Но их, конечно, не хватает. С другой стороны, наше население мало информировано о современных, быстро развивающихся технологиях лечения заболеваний сердца. И это очень обидная ситуация. К сожалению (а может, и к счастью), я не являюсь организатором здравоохранения и не имею возможности координировать этот процесс.
– Не потому ли к вам поступают запущенные больные, а смертность от сердечно-сосудистых заболеваний у нас в стране не снижается, как в развитых странах, а растет?
– А средняя продолжительность жизни не дотягивает на десятилетия до аналогичных показателей за рубежом. Когда я задаюсь вопросом, почему это происходит, я вижу несколько причин. И первая – отношение наших граждан к своему здоровью. Подавляющее большинство из них совершенно не следят за своим артериальным давлением, за уровнем сахара в крови и приходят к нам уже с тяжелейшими многососудистыми поражениями, с мультифокальным атеросклерозом, когда в процесс вовлекаются не только сосуды, питающие сердце, но и сосуды, питающие головной мозг, нижние конечности.
А посмотрите, что мы едим! Высококалорийный салат оливье стал национальным русским блюдом. Свою печальную лепту в разрушительный для сердца процесс вносит курение, которое «сжигает» эндотелий (внутреннюю выстилку сосудов). Да что там курение! Мы даже двигаться разучились! Доходит до того, что женщина в возрасте 60–65 лет не может выполнить обычные нагрузочные кардиопробы (велометрические или на беговой дорожке), потому что просто не в состоянии их осилить!
– Где же выход?
– Он банален: не на словах, а на деле пропагандировать здоровый образ жизни. И создавать школы для кардиологических больных (в первую очередь – с оперированным сердцем). Потому что кардиологи и терапевты по месту жительства далеко не всегда знают, как помочь таким пациентам. Выписавшись из стационара, они, по сути, остаются «бесхозными». В свое время в Великобритании, которая в начале 90-х годов прошлого века имела очень плохие показатели по уровню смертности от сердечно-сосудистых заболеваний, благодаря реформам в организации профилактики и лечения в этой области добились настоящего прорыва.
Всегда быть в форме – судьба моя
– Вот вы агитируете за здоровый образ жизни. А сами ему следуете?
– Конечно! Три раза в неделю я занимаюсь спортом. Что бы ни случилось в моей жизни, я всегда должна быть в форме. Ведь кардиология – особая специальность. Она требует полной отдачи и ежеминутной готовности помочь человеку, который попал в беду. А значит – многих сил, знаний, умений, физической выносливости и психологической устойчивости. В то же время, даже самая продвинутая технология не заменит общения врача с пациентом. Очень важно, чтобы больной доверял своему врачу, чувствовал его искреннюю заботу. У меня есть пациент, значительно старше меня – ему 70 лет. Я практически гожусь ему в дочки. Когда ему задают медицинские вопросы, он говорит: «Я посоветуюсь с мамочкой», имея в виду меня. «У вас еще жива мама?» – удивляются окружающие. На что он отвечает: «Да. И при этом неплохо выглядит».
– Беседуя с вами, я впервые встречаю женщину – члена-корреспондента Академии медицинских наук. Не сложно ли вам было утверждать себя в мире мужчин?
– (Улыбается.) Конечно, этот мир устроен по мужскому типу, но с возрастом слово «слабость» (которой, как известно, и сильна женщина) претерпевает эволюцию в женском сознании. На работе я в первую очередь должна быть профессионалом. Особенно когда работаешь бок о бок с такими корифеями, как директор нашего Центра, мой учитель Лео Антонович Бокерия. У нас каждый знает друг другу цену. И очень ценит это врачебное братство.
