Как будут выживать детские лагеря и чем они полезны при воспитании детей.
Как пандемия изменит рынок детского отдыха и чем отвлечь подростков от мобильников, рассказал президент национальной ассоциации детских лагерей, директор Всероссийского детского центра «Орлёнок», отмечающего своё 60-летие, Александр Джеус.
Время придумывать
Дарья Буравчикова, «АиФ»: В этом году дети смогли поехать в лагерь только 1 июля и только с соблюдением регионального признака. Для чего это было нужно?
Александр Джеус: Это было принципиальное условие Роспотребнадзора, которое и руководители детских лагерей, и родители восприняли очень непросто, но, я уверен, это был лучший тестовый период для всей системы детского отдыха. Пока региональный принцип сохраняется. И только «Орлёнок» получил возможность принять ребят из нескольких регионов. Вторая летняя или восьмая смена года для нас стала пилотной.
— Каких детей сейчас принимает «Орлёнок»?
— Сейчас в «Орленке» отдыхают ребята из Краснодарского края, Москвы и Московской области, Ставропольского края, Ростовской области, Республики Адыгея, а также субъектов, входящих в Арктическую зону РФ: Мурманская и Архангельская области, Чукотский автономный округ, Якутия. Это стало возможным после положительного рассмотрения нашего обращения в Роспотребнадзор. Мы очень благодарны за оказанное нам доверие и осознаём высочайшую степень ответственности, которая ложится на весь коллектив Центра. При доставке детей из регионов были приняты дополнительные меры безопасности: «зелёные коридоры» в аэропортах, отдельные вагоны в поездах и специальные автобусы. В «Орлёнке» ребят распределили по региональному принципу, а образовательные программы сформировали таким образом, чтобы дети из разных субъектов не пересекались друг с другом. Смена проходит в экспериментальном формате и продлится до 6 августа. От нее будет зависеть судьба всех остальных смен.
— В одном из интервью вы сказали, что треть лагерей не переживёт пандемию...
— Ситуация непростая. Смогут сохраниться только те детские лагеря, которые предпринимают шаги для своего выживания, внедряют новые схемы работы (есть примеры, когда лагерь переоборудуют под семейную базу отдыха на сезон).
Кстати, сегодня большинство регионов разрабатывают пакеты мер поддержки учреждениям детского отдыха и оздоровления, например вводят льготное кредитование. Если говорить о частных лагерях, то здесь все сложнее. Многие бизнесмены приняли для себя решение перестраховаться и не открываться в этом сезоне. Что ж, это их выбор.
Считаю только, что надо уходить от осевшего в головах многих дуализма: когда, с одной стороны, мы гордимся капитализмом, кричим о свободе, равенстве, рыночной экономике, а с другой — по старой советской привычке, как только что-то случается, считаем, что государство должно всем помочь и все расходы покрыть. Есть диссонанс в таком подходе. Если ты взялся, это твой бизнес, твоя прибыль, то ты и отвечаешь за людей, за издержки, за проблемы.
— Сейчас детям, которые приезжают в лагеря, нужна справка об отсутствии коронавируса и контактов с больными?
— Нет. Но в пакете медицинских документов должна быть справка о санитарно-эпидемиологическом окружении по месту жительства. Она должна содержать сведения об отсутствии контакта ребенка с инфекционными больными, в том числе с COVID-19. А вот сотрудники проходят тест в обязательном порядке. Более того, в «Орлёнок» мы пригласили основной состав вожатых заранее — в лагере, в изоляции, они были до открытия сезона почти 3 месяца. Затем сдали все тесты, прошли обучающие семинары — и онлайн, и офлайн. И теперь, когда открытие состоялось, у нас есть надёжный во всех смыслах персонал.
— А к негативным событиям как-то готовились? Вдруг кто-то заболеет?
— Проработали схему взаимодействия с детьми при условии социального дистанцирования, ввели порядок контроля состояния здоровья. Кроме того, была разработана новая схема приема детей, которая обеспечивает двойной медицинский фильтр: контроль наличия полного пакета медицинской документации, термометрия и первичный осмотр на предмет выявления признаков инфекционного заболевания за территорией Центра, далее вторым этапом — углублённый медицинский осмотр в медицинском пункте детского лагеря. Таким образом, дети, имеющие признаки инфекционных заболеваний, выявляются ещё до заезда в «Орлёнок».
Подросток 2000 лет спустя
— Как изменились за последние 10, 20 лет детишки, которые к вам приезжают?
— Современные дети очень разные. Среди них есть чистой воды «потребители», нацеленные на досуговый отдых. Есть «визуалы», ориентированные на красивую картинку. Но также много ребят-«почемучек», обладающих хорошей познавательной активностью, они везде и всюду, все пробуют, им все интересно. Еще 20 лет назад «потребителей» и «визуалов» не было. При этом важно понимать, каким бы ни был современный ребенок, им надо заниматься. Чем больше мы в него вкладываем, разговариваем с ним, увлекаем совместной деятельностью, тем больше он отдает. Возможно, школьники будущего будут телепортироваться, летать на Марс, у них появятся новые навыки, они научатся работать с супертехнологиями. Но ценности отношений, первой влюблённости, дружбы, получения новых навыков, построения траектории личностного развития, образовательные желания — всё это остаётся, и это неизменно.
— Тогда о технологиях: как от мобильных телефонов отвлекаете своих подопечных? Или они в лагере запрещены?
— Во-первых, у нас время, которое ребенок может проводить с мобильным телефоном, ограничено. Ребята получают гаджеты на праздничное или знаковое событие лагеря, для поиска информации, чтобы подготовиться к мероприятию или для звонка домой. Но многие родители звонят в панике: что такое, мой ребёнок не звонит! А это первый признак, что у ребёнка всё хорошо! Если он начинает названивать — значит, скучновата программа лагеря, есть проблемы, есть свободное, ничем не занятое время. В хорошем лагере ребёнок вообще забывает о том, что существуют гаджеты!
— С детьми какого возраста проще всего работать в лагере?
— Легче всего с детьми от 7 до 10 лет. Мы называем их «мамсики» — они такие домашние, тёплые, чуткие ко всему, что говорят взрослые. Уже с 10–11 лет начинается время бурного гормонального взрыва. У детей возникает нормальная для их возраста потребность в общении со сверстниками — это важный этап социализации. Запрещать его или стараться уберечь от него ребёнка не нужно. Если он не прошёл этот период, потом у него будут комплексы и проблемы в коммуникации. Летний лагерь — лучшая среда для реализации этой потребности.
Но, возвращаясь к вашему вопросу, на самом деле с любым ребёнком легко, если ты нашёл то, что ему интересно. Тогда он занят делом, которое ему интересно, а остальное — по барабану. Как только ребёнку становится неинтересно и скучно — тут начинаются проблемы.
— Приводишь ребёнка в школу, а там большинство учителей женщины. Как у вас с гендерным составом вожатых?
— Я с этим сражаюсь уже 20 лет! Потому что вожатский отряд — это тоже семья, и демонстрация ролей мужчины и женщины в нём обязательно должны быть. Поэтому уверен — в составе вожатых должен быть гендерный паритет. Но с мальчиками большая беда, их мало. Мы берём вожатых из технических вузов и всё равно за каждого мальчишку сражаемся.
— Среди тех, кто к вам приезжает, тоже больше девочек?
— Мы стараемся выдерживать гендерный состав в соотношении 50 на 50%. Это непросто. В мире, да и даже вокруг меня (у меня три дочери и один сын), девочек больше. Но говорят, что это и есть хорошая примета: когда становится больше пацанов, словно что-то происходит в атмосфере — жди войны. Пока девчонок больше, надеемся, что войны не будет — будем жить в мире!
