В ноябре, спустя год после проведения в ДНР местных выборов, в Дебальцево торжественно закладывают мемориальный камень. Он посвящён памяти жертв гражданской войны, которая идёт в регионе до сих пор. На памятной табличке надпись: «Вечная память братьям и сёстрам, отдавшим свою жизнь за освобождение Дебальцево от украинских карателей… 2014–2015».
На мероприятии едва ли не весь город. Глава ДНР Александр Захарченко произносит торжественную речь, а в это время в толпе говорят: «Миленькие, только не предайте, только не отступитесь!». Женщины плачут, мужчины крестятся.
Почему в 2014 году восстал Юго-Восток Украины? Этот вопрос остаётся открытым для многих по сей день. Кто-то называет жителей Донбасса не иначе как террористами и сепаратистами, кто-то — обвиняет киевский режим в геноциде мирного населения собственной страны. После тех событий прошло полтора года — в условиях практически непрекращающихся боевых действий и тяжелейшего экономического и гуманитарного положения. При этом жители мятежных регионов всё равно остались при своём мнении и вопреки всем ожиданиям и стараниям Киева категорически не хотят вновь становиться частью Украины.
АиФ.ru пообщался с жителями Донецка, которые рассказали о том, что им пришлось пережить за последние месяцы и почему, несмотря ни на что, они всё ещё хотят быть независимой республикой.
Психика не выдерживает
Первой точкой невозврата для жителей Донбасса, по их собственному утверждению, стали трагические события 2 мая в Одессе, второй — бомбёжки Луганска, третьей — битва за Саур-Могилу и окрестные сёла — Степановку, Петровское, в которых летом прошлого года стояли националистические батальоны. Рассказы жителей этих районов о событиях состоят из непечатных слов и описаний ужасов войны. Здесь верят, что рано или поздно эти воспоминания людей станут частью истории, а военных преступников будет ждать международный суд. Или Божий суд — в зависимости от оптимизма говорящего.
Елена живёт в микрорайоне Октябрьский в пригороде Донецка. Ежедневно по микрорайону даже после начала перемирия из района Пески стреляет украинская артиллерия. Елена с сыном живёт у зятя, который воюет за армию ДНР.
— Столько людей погибло, и за что, спрашивается? Кличко нас называл «ватниками», Аваков — «колорадами», Порошенко — алкоголиками и наркоманами. Каждый нас обзывает, как хочет. Почему не найдётся человек, который объединил бы две армии и повёл бы всех на Киев, чтобы выбить оттуда этих фашистов?!
— Тут люди такое пережили, что психика не выдерживает, — говорит её коллега Татьяна Фёдоровна.
Естественно, что сегодня в Донецке хватает недовольных. Одни откровенно не поддерживают власти ДНР, но таких единицы. Другие недовольны тем, что армия ДНР остановилась и не вытеснила противника за границы Донецкой области. И это неудивительно. У многих дончан по ту сторону окопов остались родные и близкие, с которыми они поддерживают связь. Неожиданно, но есть люди, которые переезжают в Донецк из «освобождённых» ВСУ Славянска и Мариуполя, — их менталитет и ценности оказались несовместимы с новой украинской идеологией. Кто-то попросту боится, кто-то — берёт в руки оружие и едет в Донецк продолжать свою неоконченную войну.
Не забудем, не простим
Прогулка по Дебальцево — занятие не для слабонервных. И это через полгода после освобождения, город был титаническими усилиями немного восстановлен, отремонтированы детские сады и школы, где возможно — подключено отопление. Тем не менее здесь нет ни одного дома, на котором не остались бы следы недавних боёв.
Валентина — жительница Дебальцево. Её муж Владимир погиб в январе 2015 года — поехал к знакомому помогать восстанавливать электричество. Машина подорвалась на мине. Уже после этого дом Валентины был разбит и разграблен, а сама она вынуждена была перебраться к сыну.
— Это даже адом нельзя назвать. В аду виноватые, грешные. А мы в чём виноваты? — Валентина вспоминает, что после гибели мужа украинские военные сутки не пускали к нему, не давали забрать тело. — Какое это было унижение! Я плакала, на колени падала. Только через сутки соседи помогли, на саночках мы его вывезли оттуда. Как мы можем после этого мирно жить с ними? Жить, как раньше, конечно, мы уже не будем, надо жить по-новому. Но Киев опять подтягивает танки, опять стреляет.
Со всех частей фронта приходят тревожные новости о том, что ВСУ стягивают тяжёлую технику к линии соприкосновения, а количество иностранных частных военных компаний, воюющих на стороне Киева, всё больше и больше.
Центр культуры и досуга города Дебальцево работает «как в мирное время». Директор центра Татьяна Зинченко рассказывает о том, как жителям города пришлось прочувствовать на себе все «прелести» войны. Она не допускает мысли, что Восток теперь «сможет забыть и простить».
— Та война, которая была, о ней никто не забудет. Считать, что Восток опять может стать частью Украины, — это невозможно, жители никогда этого не допустят, — говорит она. — Я хочу, чтобы наши дети улыбались. Такие глаза, которые сейчас у наших детей, я видела только на фотографиях из Сирии и Афганистана. Поэтому хочется, чтобы наши дети были всё-таки другими, с радостью в глазах.
Ещё одна жительница Дебальцево Валентина рассказывает, что, отступая, украинские военные грозили местным жителям вернуться и сжечь всех, потому что, по их мнению, жители Донбасса — не люди, они не заслуживают права на жизнь.
Разве что в селе Петровское Донецкой области довелось услышать добрые слова в адрес украинских «освободителей», да и то речь шла о медсанчасти ВСУ, доктора которой во время дислокации в селе оказывали посильную помощь местным жителям. Но это скорее исключение, чем правило.
— Я ещё 20 лет назад говорила, что не хочу быть на Украине. Наверное, интуитивно чувствовала, говорила, что лучше бы мы с Россией были, — говорит жительница Дебальцево Валентина.
«Мы для них — люди второго сорта»
В Киеве мнения жителей ДНР считают «следствием российской пропаганды». Правда, пропаганда в Донецке работает вся — и с запада, и с востока. Марина — администратор гостиницы — значительную часть свободного времени посвящает просмотру телевизора. Никакие каналы в городе не блокируются, можно смотреть и российское, и украинское телевидение. Марина смотрит российские каналы, а также несколько местных станций, которые оперативно освещают все происходящие события, выезжают на место обстрелов.
— А украинские каналы смотрите? — спрашиваю.
— Да вы что! Их же смотреть невозможно больше 5 минут, телевизор разбить хочется. Они такую мерзость про нас говорят, — отвечает Марина.
Мужа Марины убили весной 2015 года. Девушка осталась одна с маленьким ребёнком на руках. Сама родом из Мариуполя, но сбежала в Донецк после «освобождения» города украинскими войсками. На вопрос «почему?» отвечает: «Страшно там».
«Рупором сепаратистской пропаганды» в Киеве считают и корреспондента «Новороссия-TV» Дмитрия Зеньковского. Он пошёл в журналистику после того, как ему дважды отказали в желании вступить в армию ДНР.
— Здесь никогда никто не считал себя украинцем, люди всегда разговаривали по-русски. Поэтому ещё во времена Ющенко произошёл этот раскол, когда «западэнцев» и людей с Востока столкнули лбами. Украинцы всегда считали себя титульной нацией, а мы для них — люди второго сорта. Уже тогда стало понятно, что нам с этими людьми не по пути.
По словам Дмитрия, после трагедии 2 мая в Одессе и бомбёжек Луганска стало понятно, что «промедление смерти подобно». Тогда восстали все, люди буквально с вилами вставали против идущих на них танков. Объясняется это, по мнению журналиста, местным менталитетом: шахтёры — люди прямые, у них есть чёткое понимание добра и зла, без полутонов.
Для того чтобы узнать, кто воюет за свободный Донбасс, надо съездить на передовую. Сейчас здесь уже не ополчение, это уже регулярная армия ДНР. В ней есть даже экс-военнослужащие ВСУ, уроженцы Западной Украины. Один офицер, пожелавший по понятным причинам остаться неизвестным, рассказал: поехал воевать за Донбасс именно потому, что годами наблюдал за нагнетанием ненависти к русскоязычному Юго-Востоку. Для него события на Донбассе сюрпризом не стали, предсказуемым было и появление в меню некоторых киевских заведений «жареных колорадов» и «барбекью из сепаратистов» после известных событий в Одессе. Поэтому свой выбор в начале войны он сделал быстро.
Но преимущественно армия ДНР состоит из местных жителей, есть добровольцы из республик бывшего Союза, многие — из России. В большинстве своём это люди, которые до войны имели профессии, жизнь, семью. Но с началом боевых действий не смогли просто остаться в стороне.
— Я с Донбасса, с Луганской области. Меня судьба позвала. Если пришли ко мне пытаться заставить меня быть рабом, то, извините, я не раб. Я здесь родился, учился и жил. А то, что украинцы говорят, что они воюют с российскими войсками, так это да, потому что мы — россияне. Некоторые из нас стали войском на этой войне, кто-то служил в Советской армии, — рассказывает ротный командир с позывным «Малой».
— Фашисты (имеются в виду радикальные украинские националисты — прим. ред.) и приближенные к ним запланировали эту войну за десятилетия. И то, что Россия победила во Второй мировой войне, они теперь хотят припомнить, только сделать это с помощью провокации. Но я хочу напомнить нашему противнику: шахты у нас глубокие, степи у нас большие! — заканчивает он свой рассказ.
Боец с позывным «Молчун» приехал из России:
— Я — россиянин, живу в Крыму. После освобождения Крыма приехал сюда, освобождать Донбасс от укронацистских захватчиков.
На вопрос о том, почему украинские СМИ так настойчиво говорят о том, что воют на Юго-Востоке с российской армией, отвечает: «Они не могут признаваться в том, что не могут победить простой народ, вот и говорят, что воюют с великой российской армией».
Ещё один россиянин — со среднего Урала. На вопрос, как здесь оказался, отвечает: «Ехал помочь — и всё. Наших здесь не сильно много, в основном местные. Но у меня были ребята с Дальнего Востока, с Сахалина, с Хабаровска». Как и большинство здесь, он не верит, что в ближайшее время война может закончиться:
— Это надолго. Донбасс не отдадут обратно, здесь сами люди этого не хотят — обратно на Украину, они не признают их, не верят им. Местные нам помогают, как могут, кормят. Мы, как можем, помогаем им.
Боец с позывным «Туман» — из Мариуполя. По его словам, порядка 90% армии ДНР — это местные и те, кто пришёл воевать за ДНР с той, другой части Донецкой области. Разница между теми, кто брал в руки оружие в 2014 году, и теми, кто идёт служить сейчас, заключается в том, что первые шли по идеологическим соображениям. Сейчас же многие идут по причине того, что армия ДНР — это едва ли не единственное место, где можно регулярно получать пусть не великую, но зарплату.
— У меня был вопрос идеологии. Я уехал в Россию, жил там полтора месяца, за это время заработал денег, купил себе амуницию и вернулся обратно. Сейчас же это уже контрактная служба.
По мнению «Тумана», дальнейшие события могут развиваться по трём разным сценариям. Первый вариант — возвращение в состав Украины в качестве автономной республики с особым статусом, с единой валютной системой и гражданством — не более того. Второй вариант — образование по-настоящему независимой ДНР отдельно даже от Новороссии. Но при реализации этого сценария понадобится ещё лет 10 на то, чтобы вывести республику на самоокупаемость, уверен «Туман». Третий вариант — «слив Донбасса»:
— Это жесть, это самый неприятный вариант. Произойти это может, в частности, из-за междоусобного передела влияния, который дестабилизирует обстановку и обороноспособность ДНР при параллельном форсированном наступлении «укропов». У них сил и оружия хватит, чтобы смести Донецк за двое суток вместе со всеми ополченцами. Тут остаётся только биться.
