Материал обновлен 24 апреля 2016 года.
24 апреля 2016 года в возрасте 94-х лет в Москве скончалась народная артистка РСФСР Нина Архипова. Подробнее>>
В её квартире никогда не смолкает радио. Актриса слушает политические передачи. «Не могу оторваться, хотя абсурда в нашей стране меньше не станет», - говорит народная артистка Нина Архипова, делая приёмник тише.
Она следит за тем, с какой скоростью меняются законы, как растут тарифы ЖКХ, но больше всего её тревожит то, что происходит сегодня в культуре. «Наше поколение помнит времена тотального контроля, и мне всё чаще кажется, что вот-вот мы туда вернёмся. Хочется прокричать: остановитесь! Но разве нас кто-то спрашивает?» - сокрушается актриса.
О «тотальном контроле» Нина Архипова знает не понаслышке. Впервые столкнулась с ним в 1952-м, когда её, героиню фильма Бориса Барнета «Щедрое лето», отправили на кинофестиваль в Индию.
«В делегации от Советского Союза нас было пятеро, - рассказывает она. - И каждый представлял фильм, в котором снимался. Вера Марецкая - «Член правительства», Павел Кадочников - «Повесть о настоящем человеке», Александр Борисов - «Мусоргский», Борис Чирков - «Глинка». Перед поездкой собрали нас и сказали, что советские актёры должны быть одеты только в бархат и драгоценности. И вот когда мы приехали в Индию, оказалось, что в наших нарядах ужасно жарко. На следующий день мы решили поискать себе лёгкие туалеты. Но мне ничего не подходило по размеру. А вскоре я простудилась и с температурой осталась в гостинице. Наша делегация пришла меня навестить - и вдруг стук в дверь. Мне на подносе передают какое-то письмо. Врач знал язык и тихо перевёл, что в соседнем магазине готовы перекроить платье, которое я мерила. Я смяла письмо, Марецкая из другого угла номера спросила: «Что за письмо?» Я пошутила: «А это местный миллионер пишет мне: мол, чего это вы в бархате приехали, давайте я подарю вам шёлковый сарафан». Все посмеялись. Но кто бы знал, что эта шутка мне дорого обойдётся. Дело в том, что с этого момента сопровождающий нашу группу «человек в штатском» стал ходить за мной по пятам. Я решила, что он влюбился. Но пару дней спустя он говорит: «В отношениях со мной вы не до конца искренни. Вы не рассказали мне, что завели дружбу с миллионером».
Я озверела, бросилась в гостиницу, схватила письмо и отдала нашему спутнику: «Вот, читайте. Но я вас видеть больше не хочу. Как вы могли обо мне такое подумать?!» И с этого дня мы не общались. А потом прошло 15 лет. Я уже работала в Театре сатиры и собиралась на гастроли в Париж. Вдруг меня вызвали на собеседование и стали расспрашивать об индийском миллионере. Оказывается, тот «человек в штатском» выдал мою шутку за чистую монету!»
На парижские гастроли (1967 г.) Нина Архипова всё же поехала, хотя и готова была уволиться из театра, если ей не поверят. Но ей поверили.
Сейчас Нина Архипова пишет большую книгу воспоминаний - не столько о себе, сколько о своём супруге Георгии Менглете. Решила сделать подарок Театру сатиры, в котором работает шестьдесят лет.
«Как-то сама собой ушла и традиция розыгрышей, хотя в прежние времена умение «раскалывать» считалось признаком большого артиста, - улыбается актриса. - Например, шёл спектакль, где Георгий Менглет играл начальника города, а Миронов - молодого архитектора. Роль у Андрюши была небольшая, и он сильно гримировался. Менял причёску, приклеивал усы, но главное - надевал большие очки, к которым приделывался каучуковый нос. И вот играют они спектакль: Миронов приносит план и рассказывает, каким будет район. Но однажды Жорик деловито сказал: «Я ничего не вижу, дайте мне ваши очки». Андрей опешил, ведь очки снимаются только вместе с носом и бровями: «Зачем вам очки? Я и так всё расскажу». - «Нет-нет, дайте мне очки, я должен обстоятельно всё рассмотреть», - не унимался Менглет. Начался спор. Первым раскололся Миронов - схватил свой план и в истерике убежал хохотать за кулисы.
«Наш роман с Георгием Менглетом начался в 1954 г., - продолжает актриса. - Заболела Вера Васильева, и я заменила её в спектакле «Где эта улица, где этот дом…» Моим партнёром стал Менглет, который по окончании спектакля бросился меня поздравлять... В тот вечер с ним что-то произошло. С тех пор стал останавливать меня в коридорах, интересоваться моими делами».
А дела шли неважно. Незадолго до этого скоропостижно умер муж Архиповой писатель Борис Горбатов, остались четверо детей (одна девочка приёмная) и пожилая мама Горбатова. Никаких встреч и общений, после спектакля - прямиком домой.
«Но вдруг Жорик стал приходить к нам и просто помогать, - говорит Нина Николаевна. - Я и сегодня не перестаю этому удивляться, ведь он к тому времени был женат, создал замечательную семью: зачем мы ему понадобились? Мне казалось, что этот роман скоро закончится. Но шли годы. И мой сын однажды написал в сочинении, что у него мама артистка Архипова, а папа - Георгий Менглет. Замечательные отношения сложились у Менглета и с мамой Бориса Горбатова. И однажды Жорик пришёл и сказал, что остаётся с нами».
В театре их всегда видели вместе. И даже в весьма пожилом возрасте он сопровождал жену в гримёрную - любил посидеть с ней перед спектаклем. Коллеги удивлялись: «Георгий Павлович, а разве дома вы с Ниной не насиделись?» Все хотели с ним пообщаться. Но шумиху он не любил. «Я тоже менялась рядом с ним. Например, однажды после премьеры спектакля «Проснись и пой» Татьяна Пельтцер сказала: «Нам нельзя по домам. Поехали в Ленинград, там сейчас Андрюша Миронов снимается - внезапно нагрянем к нему в гостиницу».
Началась перекличка: кто едет, а кто остаётся. Ширвиндт, Плучек, Корниенко... Дошла очередь до нас с Менглетом. Я сказала, что тоже еду. Жорик меня одёрнул: «Мы остаёмся в Москве». Но я была упрямая. Решила: ну, пусть он идёт домой, а я поеду со всеми.
Но вот мы приезжаем в аэропорт за билетами, и Плучек мне говорит: «Знаешь, мне ведь попадёт от Зины». Я говорю: «А мне от Жорика». - «Давай уедем?»
- «Давайте. Это мы сгоряча. Это Пельтцер нас заманила». И мы уехали по домам. А ребята достали билеты, но, когда глубокой ночью они постучались к Андрюше в номер, тот открыл при полном параде и пригласил всех к столу. Оказалось, что ему уже сообщили о предстоящем десанте. И розыгрыш сорвался.
Ещё не раз Жорик одёргивал меня - призывал остаться дома. Например, однажды я должна была лететь на съёмки, но он испугался, что в меня кто-то влюбится, и сказал: «Откажись от съёмок». Мы спорили с ним всю ночь. В конце концов он поставил условие: или я, или кино. И я выбрала Менглета. Жорик потом извинялся за тот случай. А я, наоборот, была счастлива, что пошла ему навстречу».
СтоЛИЧНОСТЬ №18 (48), 26 ноября 2013 г.
Издается ЗАО «Аргументы и Факты».
