Самый знаменитый спектакль московского театра Ленком в постановке Марка Захарова «Юнона и Авось» отмечает 40-летний юбилей. Первый раз перед большой публикой он был показан 8 июля 1981 года.
Впервые Захаров услышал наброски музыки к спектаклю «Юнона и Авось» в 1978 году — композитор Алексей Рыбников привез ему свои вариации к православным песнопениям. Правда, тогда Захаров об истории любви русского графа и заморской красавицы ничего не знал, но музыка ему приглянулась, и он попросил поэта Андрея Вознесенского создать на ее основе спектакль по сюжету… «Слова о полке Игореве». Но поэт, послушав композиции, решил сделать иначе. Он был под впечатлением от баллады «Консепсьон де Аргуэльо» Брета Гарта, написанной по реальной истории о путешествии русского государственного деятеля Николая Петровича Резанова в Калифорнию в 1806 году и его встрече с юной Консепсьон Аргуэльо — Кончитой, дочерью испанского коменданта Сан-Франциско. Вознесенский решил, что мелодия как нельзя кстати подходит для этой темы, о чем и объявил Захарову. «Тогда я был наглый молодой поэт, мне казалось непонятным, зачем надо писать нечто славянофильское по «Слову о полку Игореве», в то время как неизвестен его автор и даже неизвестно, был или нет автор «Слова», — вспоминал Андрей Вознесенский. — Я говорю: «У меня есть своя поэма, она называется «Авось!» о любви сорокадвухлетнего графа Резанова к шестнадцатилетней Кончиты, давайте сделаем оперу по этой поэме». Марк растерялся немножечко и сказал: «Давайте я почитаю». Почитал и загорелся.
Но загвоздка состояла в том, что Рыбников и Возресенский создали рок-оперу. В 1975 году ВИА «Поющие гитары» первыми в Советском Союзе представили рок-оперу «Орфей и Эвридика». Но для того, чтобы спектакль со словом «рок» не зарубили на корню, они назвали его «зонг-опера», что по-немецки значит «эстрадная песенка». В Советском Союзе рок-опера на сцене театра могла появиться, только преодолев множество бюрократических преград. И Захаров не понаслышке знал об этом: в 1976-м году он уже ставил «Звезду и смерть Хоакина Мурьеты». Тогда спектаклю отказывали в появлении перед публикой целых 11 раз.
Захарову и Вознесенскому настолько хотелось сделать эту постановку, что они даже совершили вояж в Елоховский собор. Там режиссер и поэт поставили свечки перед иконой Казанской Божией Матери. Спектакль «Юнона и Авось» был принят после первого просмотра.
Невероятный колотун
А прослушивание спектакля проходило в церкви Покрова в Филях в феврале 1981 года. В храм привезли огромные динамики и магнитофон. Его просто включили и дали людям послушать музыку и голоса. Это прослушивание стало первой премьерой оперы «Юнона и Авось». Прошла премьера и для госкомиссии, которая принимала решение, выпускать спектакль на сцену или нет.
Николай Караченцов вспоминал о том дне: «В памяти остался невероятный колотун, а от него — полная прострация. Я становлюсь в эту графьевую позу, меня ослепляет свет, и я чувствую, что правая коленка ходит в амплитуде где-то сантиметров десять». Настолько сильно волновался актер. Рыбников рассказывал, что никто, ни он, ни Захаров, ни Вознесенский не ожидали, что спектакль всем сразу понравится. Они настроились на критику, но члены комиссии только хвалили их творение, и кто-то даже упомянул, что особенно им удался образ Богородицы. «Наверно, для России очень надо было тогда, чтобы появилось такое произведение, — вспоминал Алексей Рыбников. — И мне кажется, некий патриотизм сработал, почувствовали своё. И молитвы были, но свои, и романсы были, но тоже свои. И это прошибло, мне кажется, души и сердца чиновников того времени».
Карден вывез в Париж
Кстати, Караченцов не сразу стал графом Резановым. Перед началом репетиций Захаров решил провести кастинг на роли. Захаров точно знал, что какие-то из ролей будут играть Александр Абдулов и Караченцов, но какие — решил не сразу. Сначала арию графа Резанова спел певец Геннадий Трофимов. Но постепенно по ходу репетиций стало понятно, что эта роль не его, а Караченцова.
«Юнона и Авось» мгновенно стали одним из самых популярных спектаклей Советского Союза. В начале 1980-х труппа Ленкома поехала с рок-оперой на гастроли в Ленинград. Там несколько сотен фанатов сломали двери Дворца имени Горького, так им хотелось посмотреть спектакль, на который все билеты были распроданы. Потом этих фанатов милиция с собаками пыталась выловить и вывести из Дворца. Абдулов вспоминал, как за полчаса до начала он был на сцене, поднял голову вверх и увидел, что на колосниках — решетчатом потолке сцены — кое как разместились два десятка «зайцев», желающих посмотреть «Юнону и Авось».
Культовые актёры рок-оперы «Юнона и Авось»
Культовые актёры рок-оперы «Юнона и Авось»
Но, несмотря на то, что спектакль советские бюрократы быстро приняли и он в мгновение превратился в мега популярную классику, за границу на гастроли его ни в какую не выпускали, какие бы пороги Захаров ни обивал. По счастливой случайности Вознесенский был дружен с знаменитым французским кутюрье Пьером Карденом. Именно благодаря модельеру артисты театра Ленком смогли показать в Париже рок-оперу. И не где-нибудь, а на Елисейских полях в собственном театре Кардена. Постановка имела оглушительный успех. Посмотреть ее приехали семья Ротшильдов, Мирей Матье и арабские шейхи. Спектакль был настолько не похож на все то, что когда-либо привозилось на суд западной публики из Советского Союза, что его тут же окрестили «антисоветской рок-оперой». Но несмотря на это нелестное в СССР название, «Юнона и Авось» вот уже в течение 40-лет выходит на сцене театра Ленком и собирает полные залы.
