Режиссёр Константин Богомолов, выступая на Петербургском международном экономическом форуме, заявил, что деятелям культуры, уехавшим из России, надо дать шанс вернуться и работать на благо страны.
Вот его формулировка в оригинале: «Некая непримиримость — это свойство слабости. Мы должны быть сильными, и нельзя в такой подростковой обиде говорить: „Да и не нужны“. Если люди хотят, готовы, если люди поняли, что ошиблись, то надо дать им возможность, уверен — надо дать им возможность — возвращаться и работать в своей стране на благо своей страны и зрителей».
Масштаб культуры
В принципе, мысль, если её рассматривать как нечто максимально отвлечённое, так сказать, «сферическое в вакууме», представляется вполне здравой и даже прагматичной. В самом деле — даже Советский Союз часто давал уехавшим второй шанс. А часто и вовсе настойчиво звал обратно тех эмигрантов, в ком видел реальную потребность.
И вот на этом самом месте конструкция «сферическое в вакууме» громко лопается. Сравнение с временами, когда в СССР возвращались уехавшие деятели культуры, буквально суёт нам под нос чудовищную разницу между теми и этими эмигрантами. Кто возвращался в Россию после революции? Писатель Максим Горький — знаменитость мирового значения. Писатель Александр Куприн — при жизни признанный классиком отечественной литературы. Кого активно зазывали вернуться? Ивана Бунина — тоже классика, да к тому же ещё и лауреата Нобелевской премии. Вернулись также художник Иван Билибин и композитор Сергей Прокофьев...
Среди уехавших после Крымского референдума 2014 года или после начала СВО в 2022 году фигур такого масштаба попросту нет. Но даже и не в этом дело. А в том, что и признанные мэтры, и начинающие литераторы вроде молодого тогда Алексея Толстого, по-настоящему хотели вернуться на родину. И действительно сознавали ошибочность своего решения об эмиграции.
Скажем, Иван Бунин говорил дочери Марины Цветаевой, собиравшейся вернуться в Россию: «Дура, девчонка! Куда ты поедешь? Они тебя арестуют в первый же день! Серость, гадость! Господи Боже мой! Если бы мне, как тебе, было 24 года, я пошёл бы туда пешком, стёр бы ноги до колен, но дополз бы до Москвы!» Да, слова в адрес Советской России произнесены резкие. Но какая тоска по Родине! К тому же впоследствии Бунин от многих резких слов отрёкся: «Вы должны знать, что 22 июня 1941 г. я, написавший всё, что писал до этого, в том числе антисоветские „Окаянные дни“, я по отношению к тем, кто ныне правит Россией, навсегда вложил шпагу в ножны».
Мишень для проклятий
Хотят ли нынешние уехавшие вернуться? Похоже, что нет. Подавляющее большинство из них не испытывает никакой тоски по Родине. Для них Россия и русский народ — это по-прежнему удобная и безопасная мишень, своего рода тренажёр по оттачиванию чёрного юмора, а также метания оскорблений и проклятий.
Хочет ли вернуться, например, Андрей Макаревич*? Извольте, его прямая речь: «Вот это подтявкивающее г... — оно затихнет. Но они же оттуда никуда не денутся. Они там останутся. И я поеду для них петь? Да ни в жизни!» Хочет ли вернуться в Россию актёр Артур Смольянинов*? Может, и хочет, но его любовь к Родине выглядит весьма странно: «Мне, честно говоря, наплевать, в какой форме останется Россия. Развалится она, или не развалится, или превратится в радиоактивный пепел...»
Можно ли ожидать от них честного признания, какое в своё время сделал старый и больной Александр Куприн, мечтавший вернуться в Россию? Писатель тогда честно заявил, что все антисоветские статьи были им написаны не по злобе, а исключительно с голодухи, в порядке отрабатывания эмигрантского заказа: «Я только что и способен — изрыгать публицистическую блевотину, перемешанную с желчью, кровью и соплями». Сможет ли тот же Макаревич признаться, что отрабатывал чей-то заказ, и извиниться за оскорбления в адрес России и русских? А Максим Галкин* сможет?
Бог весть. Скажем, Александр Вертинский вернулся на родину в 1943 г., то есть в разгар Великой Отечественной войны. Свою просьбу о возвращении он закончил словами: «Жить вдали от Родины теперь, когда она обливается кровью, и быть бессильным помочь ей — самое ужасное...» Это был серьёзный и большой поступок. И если кто-то из ныне уехавших захочет вернуться по тем же причинам, значит, всё не так безнадёжно.
Терпеть капризы?
Но кажется, особых надежд питать не стоит. Тот же Вертинский весьма точно заметил: «Все наши актёрские капризы и фокусы на родине терпелись с ласковой улыбкой. Актёр считался высшим существом, которому многое прощалось и многое позволялось. От этого пришлось отвыкать на чужбине». От этого придётся теперь отвыкать и в России — мы уже разучились терпеть капризы и тем более хамство. Смогут ли «деятели культуры» привыкнуть к новым реалиям? Большой вопрос. Пока что, судя по комментариям их бывших зрителей, веры в это мало.
Татьяна: «Они никогда не работали во благо своей страны, а только во благо родного кошелька».
Милая Мила: «Люди, надо объединяться в непримиримости к этим врагам, калечащим нравы молодежи и льющим воду на мельницу потерявшего человеческий облик Запада...»
Oggus: «Так они же не признали свои ошибки. Ну кто из уехавших признался, что был не прав? Никто. Так и продолжают грязью поливать страну, которая дала им шансы для роста. Ну и зачем они нам? Пусть ищут свое место под солнцем. Но не у нас».
Ирина: «А зачем нам это гнилье возвращать? Чтобы оно снова смердело?»
Astra: «Взрослый человек должен отвечать за свои поступки. Да, может кто-то и ошибся, сгоряча напорол всякого. Пусть признает ошибку, публично, так же, как и высказывался против России. Ведь большинство ТАКОЕ городили, что не перелезть. Сколько амнистий было по разному поводу, а те, кто были людьми, ими и остались, а кто был ПАРШИВОЙ ОВЦОЙ, ей и остался».
К: «Есть вариант: они возвращаются, им на границе вручают повестки — и вперёд! На благо страны. Только под конвоем, чтобы не „передумали“ внезапно. А уже пото-о-ом вся страна решит: стоило их возвращение того или нет. И да, снаряга за их счёт, как и всему подразделению, в которое попадут, — за слова нужно отвечать, так или иначе».
Юлия Yuliya: «А что за свойство, трусливо поджав хвосты, бежать из страны, за счёт которой кормился, и потом выливать на неё тонны помоев, чтобы угодить тем, с кем твоя страна воюет?»
Gastro: «Только через публичное покаяние».
