Александра Балуева режиссёры видят в основном в ролях военных. В театре же у него амплуа совершенно разные. Так, в новом спектакле «Мещане» по пьесе Максима Горького, который режиссёр Павел Сафонов поставил в «Современнике», актёру досталась роль зажиточного Бессеменова, который метит в городские депутаты и вечно скандалит со своими детьми. После премьеры и состоялся наш разговор.
Ольга Шаблинская, aif.ru: А ведь вы когда-то хотели служить именно в «Современнике», даже с Галиной Волчек общались по этому поводу. Какие сейчас ощущения от реализовавшейся мечты?
Александр Балуев: К большому моему сожалению, тех людей, которых я любил и с которыми бы хотел выйти на одну сцену, уже нет. Но сцена осталась.
Сразу скажу: никого из артистов я не боготворил – нет у меня такой привычки. Но с большим уважением относился к Олегу Николаевичу Ефремову, Евгению Санычу Евстигнееву, Олегу Палычу Табакову. Ко многим, очень ко многим. Что же касается «Мещан» – это Горький, классика. И этим всё сказано.
«Форма меня стесняет»
– Когда готовилась к интервью, вспомнила рассказанную вами забавную историю: у женщины, которая билеты в театры и на концерты продавала, покупательница спросила, какие есть спектакли с Балуевым. И услышала в ответ: «Вы что? Какие спектакли? Он же военный!» А у вас самого есть объяснение, почему режиссёры роли «в погонах» предлагают?
– Это вопрос к режиссёрам – не я же сам себя в таких ролях снимал. Может, потому, что отец у меня был военный, и это как-то цепляет по касательной? По внутреннему своему ощущению я совсем не военный человек, форма меня стесняет. А внешне, в кадре, что-то получается. Зато Алле Ильиничне Суриковой буду благодарен всю жизнь: она осчастливила меня, пригласив в комедию. Чего я совершенно не ожидал.
– Представляя в прошлом году свой режиссёрский дебют, вы говорили, что нам не хватает картин про обычных людей, про любовь. А чего вам не хватает в кинематографе сейчас?
– Разве в последнее время коренным образом что-то изменилось? Да, меньше американского барахла, которое здесь захламило всё. Но наше-то кино от этого лучше не стало. Никакого прорыва не вижу.
– А как же «Вызов», в котором вы сыграли? Съёмки в космосе – это разве не прорыв?
– Как первый фильм, снятый в космосе, – да. То, что эту ленту посмотрели и ещё посмотрят много людей – прекрасно. Надеюсь, что и кинематографу в целом это сможет задать определённое направление.
Сначала победить, потом фильмы снимать
– Есть два разных мнения по вопросу: надо ли снимать сейчас художественные фильмы про СВО. Одни считают – «это необходимо», другие – «пока не стоит». Вы в каком лагере?
– Моё мнение: СВО надо выиграть. Победить. И уже потом снимать кино – тогда все темы там будут звучать верно.
– Раз уж мы затронули тему военной операции… Такая степень озлобленности на нас западного мира была для вас ожидаема?
– Думаю, что такой злобы не ожидал никто. Но это абсолютно бессмысленная затея с их стороны. Эту страну – Россию – победить нельзя. Вот и всё. Но они этого не понимают. Кто-то плохо историю учил, кто-то просто не знает о России ничего. А кто-то ненавидит Россию всю свою жизнь, как ненавидели её их деды и прадеды. Такие тоже есть, и их очень много.
Было дело, я в Америке имел возможность познакомиться с потомком Екатерины Великой и её фаворита Григория Потёмкина. Довольно пожилой человек. Говорит: всю жизнь его там изводили за то, что он русский. Не потому, что чем-то плохим занимался, а исключительно из-за крови, что в нём течёт. Притом что родился он на Западе – понимаете, да? Теперь же эта ненависть ко всему русскому нашла некий выход. И его пользуют как могут. Но, на мой взгляд, могут не очень много. И пользуют неумело. Я про то, как они взрывают газопроводы, выстраивают экономические препоны. Видят же, что экономические санкции не помогают, но всё равно пакет за пакетом вводят. Ну что это такое?
Спуститься на землю
– Много лет назад вы построили дом в Подмосковье. Что изменилось с тех пор, как решили жить за городом?
– Всё изменилось – и взгляд на каждый день, и на землю, и на людей. И на соседей.
– Огородов вы не сажаете, но при этом говорите, что с переездом за город полностью изменилось отношение к земле.
– Вы в городе живёте?
– Да. В многоэтажке.
– Вы там землю видите? А я выхожу каждое утро на эту землю. Первый утренний шаг у меня – на неё. Это даёт успокоение, умиротворение, баланс.
– Я вас на одном кинофестивале, кстати, видела в теннисной форме с ракеткой.
– Да, в теннис я играю. И вообще: чем дольше живёшь, тем сильнее понимаешь, что человек должен больше двигаться. Теннис для меня – доступный способ движения. Ещё на лыжах катаюсь. Это хорошие физические нагрузки, после которых тебя отпускает – и ты расслабляешься. В общем, спорт позволяет мне обманывать себя – считать, что я ещё в форме.
– Почему обманывать?!
– Ну слушайте, мы же смотрим на себя иначе, чем нас видят со стороны. Я очень ленивый человек, многое откладываю на потом или на никогда. У меня масса недостатков с точки зрения общества. Масса! Но я не могу это показывать – я же про себя знаю гораздо больше, чем другие. И другим этого лучше про меня не знать. (Улыбается.)
Главный вопрос
– Фильмы «Чебурашка» и «Вызов» вернули зрителей в кинотеатры. Как отмечают критики, публика убедилась, что мы можем снимать масштабные картины не хуже, чем в Америке. А вы как считаете, удастся ли «импортозамещение» в кино? Или и тут придётся прибегнуть к «параллельному импорту»?
– Не надо «как в Америке»! Нам вообще ничего не надо «как в Америке» – ни кино снимать, ни машины строить, ни в космос летать. Нам надо делать так, как мы можем. Тогда, может быть, что-то и повернётся к лучшему. Потому что делать как кто-то – это значит никак. Хорошо копировать – наверное, это тоже умение. Но оно недостойно такой великой страны, которой является Россия.
Главный офицер российского кино. Карьера Александра Балуева в фотографиях
Главный офицер российского кино. Карьера Александра Балуева в фотографиях
