Владимир Хотиненко: деньги никогда не были для нас смыслом

Думать надо!

Юлия Шигарева, «АиФ»:  Владимир Иванович, День народного единства в очередной раз отпраздновали. Вот только с единством в обществе напряжёнка — споры вспыхивают по любому поводу.

Владимир Хотиненко: Начнём с Дня народного единства. Я уверен: праздник назначить невозможно — он должен вырасти. Укорениться. Стать традицией. Но пытаться превратить 4 ноября в настоящий праздник надо и дальше.

А что касается единства в обществе... Если смотреть на данные соцопросов, то оно есть. Но пока это строится в основном на нашем противостоянии значительной части мира. Пока единение идёт методом от противного: объединимся, чтобы противостоять. А вот когда это перерастёт в «объединимся, чтобы созидать», тогда и наступит по-настоящему этот праздник.

Я был и остаюсь сторонником термина Льва Гумилёва «пассионарность» — иногда импульсы у нас играют решающую роль. Как это случилось в 1612 году, когда в тех руинах — социальных, материальных, политических — в Нижнем Новгороде вдруг зародилось народное движение. В истории России таких моментов было множество. Россия вообще — я не устаю это повторять — страна мистическая. Как только мы этот элемент уберём, тут же перестанем понимать, что происходит.

— Ну, мистики-то мы можем ждать...

— Да, по этому поводу можно иронизировать. Потому что это недоказуемо. Я лишь высказываю свою гипотезу.

— ...Но жизнь идёт. И страсти в обществе продолжают бушевать. Возьмите хотя бы дискуссию, которая развернулась вокруг фильма Алексея Учителя «Матильда». Ленты ещё никто не видел, а некоторые уже сочли, что режиссёр оскорбил и их, и царя Николая II, показав его связь с балериной Матильдой Кшесинской. Как может быть внебрачная связь у того, кто признан святым?!

— Согласен: возникшие споры лишний раз выявляют это противостояние, почти безмотивное, что существует в обществе. Но!.. Давайте сперва посмотрим фильм, прежде чем выносить оценки.

Теперь о том, можно или нельзя говорить плохо, потому что святой? А вы загляните в жития святых — и найдёте там, например, святую Марию Египетскую. Она же была блудницей. Блудницей!!! И только после искушений, страданий она превратилась в святую, которую мы чтим. И ту жизнь её земную мы отменить не можем! А тот разбойник, которого ­Иисус простил на кресте? Мы ж не знаем, сколько на нём крови. И что, мы теперь кокетливо будем об этих фактах умалчивать? (Хитро смотрит.) Так нельзя! Понимаете, если человек сразу родится святым, там же говорить не о чем! А людям важно вместе со святым пройти этой дорогой искушений и страданий. Только тогда можно проникнуться и интересом живым, и себя попытаться идентифицировать с героем. Только тогда святому захочется подражать! Это ключевой момент — почитать, поразмышлять. Самому. Вспомнить фразу известную: «Кто из вас без греха, первый брось на неё камень». А уже потом выступать с осуждениями.

Владимир Хотиненко: мир сейчас в состоянии истерики, и это затмевает разум Подробнее

Аромат труда

— Но если мы по отношению к фильму не можем решить, что можно и что нельзя, как же мы 100-летие революции отпразднуем? Единой оценки событий октября 1917-го так и нет. А ведь надо искать какие-то точки соприкосновения. Иначе пропасть, что разделила общество, только глубже становиться будет.

— По здравому разумению, праздновать тут нечего. Это как в семье праздновать годовщину ссоры, после которой родные люди стали врагами. Но это не значит, что 100-летие революции не надо отмечать. «Праздновать» и «отмечать» — две большие разницы!

Вычеркнуть этот день из нашей истории нельзя ни в коем случае — это было великое событие! Событие, перевернувшее весь мир. И нам в произошедшем тогда ещё разбираться и разбираться. Я, как человек воцерковленный, отношусь к этому как к испытанию, которое было послано нашему народу. Очень много вещей необъяснимых тогда происходило. Как, почему народ-богоносец вдруг стал рушить церкви, издеваться над попами, расстреливать священников? Было такое? Было! Откройте святцы — там огромный скорбный список тех, кто в 1917-1918-м пострадал за веру. А мы — праздновать?! Нечего там праздновать — это трагедия. Величайшая трагедия, закончившаяся гражданской войной. Как только мы эту вещь осознаем — что не праздник это, — сразу же исчезнет и повод для конфликта.

— А кто сможет это внятно объяснить: что не праздновать надо, а отмечать?

— В этом направлении нужно работать. Серьёзно. Всем. Включая и власть. Это ж задача государственная — сохранить единство в народе. Фильмов на эту тему запустить побольше бы. Книг издать. Чтобы люди смогли прочувствовать ту драму, через себя пропустить.

За один раз это не объяснишь. Это ж совсем не значит: выступил президент по телевизору, сказал, как надо, — и все так и заживут. Иисус сколько говорил — всё равно не зажили как надо... Но! Тогда, в период зарождения христианства, появилась идея, которая стала смыслом жизни для миллионов. Вот и сейчас нужна идея. А у нас, к сожалению, так и нет ничего, кроме памяти о победе в Великой Отече­ственной войне. Идея, прекрасно работающая в западном мире, — разбогатеть, залезть на верхушку финансовой пирамиды — для русского человека никогда не являлась смыслообразующей. Русскому человеку нужна сверхзадача — только тогда он отдаст себя всего и будет чувствовать себя счастливым.

Владимир Хотиненко: тренировать душу нужно верой и поиском смысла жизни Подробнее

— Да, и Ленин такую сверхзадачу дал: построить новый мир — мир равенства и всеобщего счастья.

— Идея-то была, кстати, не злодейская: сделать человече­ство счастливым. А у нас... Вроде бы есть идея — стать сильнее. И даже появились те, кто эту идею готов реализовывать. Вон, зерна в этом году рекордное количество собрали. Значит, кто-то это сделал? Оно ж не само выросло? А мы даже не знаем, кто эти рекорды ставит.

Как не знаем, кто у нас сталь плавит, уголь добывает, ракеты собирает. Из-за такого невнимания мы уже потеряли две культуры — деревенскую и заводскую. Это ж всё равно как целый народ потерять!

— Раз уж мы к культуре вернулись... Может, такой раскол в обществе обозначился потому, что на тех, кто в церкви станцевал, вон как цыкнули. А тем, кто голову свиную на порог театра принёс, лишь пальцем погрозили. А если б и на них цыкнули по­строже, может, тогда и не спорили бы о том, есть у нас цензура или нет?

— Ну, одним цыканьем тут не обойдёшься. Гораздо продуктивнее обеим сторонам помнить, например, крылатую фразу о том, что «ваша свобода размахивать руками заканчивается там, где начинается кончик носа стоящего рядом человека». Как и о том, что тот, кто со мной не согласен, тоже имеет право на высказывание. А дальше — задача власти: следить за тем, чтобы высказывания эти укладывались в рамки закона. А переходящих границы одёргивать. Есть чудесное определение философа Бердяева: государство существует не для того, чтобы построить рай на земле, а для того, чтобы жизнь не превратить в ад.

— А какой бы совет вы дали тем, кто решит по бульварам помаршировать, с головой свиной в театр прийти или что-нибудь на предмет оскорбления чувств проверить?

— Универсального средства нет. Вернее, одно есть, но я не имею права рекомендовать его всем: прежде чем начать делать что-то серьёзное, помолиться. Прочитать хотя бы одну молитву. Не все у нас люди верующие. Предложу другое: постоять минуты две перед зеркалом. Посмотреть на себя, не отвлекаясь. Заглянуть себе в глаза. А уже после этого принимать решение.