«АиФ.ru»: - Вы озвучиваете актеров зарубежных фильмов для отечественного проката. У вас не возникает каждый раз ощущения, как будто вы сами сыграли в том или ином фильме?
В. Е.: - Нет, конечно, я же не сумасшедший. Сыграть с такими партнерами – немыслимое счастье. И что такое партнер на площадке – я отлично знаю. Другое дело – войти уже в готовый, предложенный не мною рисунок роли. Но и тот опыт, который дарит мне закадровое присутствие на экране – неоценим. Нужно «влезть в шкуру» персонажа и устроиться в ней также уютно, как это делает «мой герой», для которого она просто – своя.
«АиФ.ru»: - С кем роднее всего в этом плане вам было?
В. Е.: - Я больше всего люблю Аль Пачино. Режиссеры дубляжа уже склеили нас намертво. Иногда это идет не на пользу, лишая меня возможности озвучивать других актеров. Но дубляжной жадности во мне нет. Без горечи уступаю дорогу молодым. Грех жаловаться, у меня и по сей день огромный список «партнеров», начиная с Энтони Хопкинса и Арманда Ассанте и заканчивая Дастином Хофманом, Майклом Дугласом, Робертом Де Ниро…
«АиФ.ru»: - Скоро на РЕН ТВ запускается проект «Без срока давности» с вашим участием. Чем вас привлек сценарий?
В. Е.: - На момент переговоров полностью готового сценария еще не было. Зато я посмотрел оригинальный сериал, американский «Cold case», по лицензии которого делаются наш «Без срока давности», и он мне показался любопытным. Очень умело снято – все время двигается камера, выбирая небанальные ракурсы в небанальном освещении. Хорошо работают актеры, напряженный ритм, острая сюжетная интрига... К сожалению, в оригинале довольно схематично выписаны характеры главных действующих лиц – полицейских. О них практически ничего не известно. Я подумал: будет неплохо, если в русском варианте мы исправим это упущение. Ведь это в русской актерской традиции - сосредоточиться на образе мыслей и чувств персонажа, а не на яркой внешней форме, на привычках, или как сейчас иногда говорят, «мимике лица». Как будто бы может быть мимика «пятой точки», плеча или колена.
«АиФ.ru»: - У вас самого есть привычка возвращаться к чему-то незавершенному?
В. Е.: - Привычки нет, но если к незавершенному нынешнее мое отношение изменилось, если пришла в голову какая-то новая идея - почему бы и нет? Сам процесс репетиций это подразумевает. Это неизбежно, когда что-то сочиняешь. Если буксует сюжет или характер персонажа вступает в противоречие с логикой поступков, нет драйва, нужно отложить эту вещь, чтобы она созрела, а ты в разлуке с нею соскучился. Свой роман «Я иду по ковру» я довольно долго кропал - на протяжении 4-х лет. Не было времени работать регулярно, писал во время отпусков, и моя встреча с ноутбуком в гостиничном номере была в кайф. Можно было покрутить и так, и эдак, проиграть и так, и эдак роль, которую мысленно готовил для себя в будущей экранизации – в общем, завершить незавершенное...
На сцене или на площадке дело обстоит сложнее. Здесь не все от тебя зависит - процесс создания спектакля или съемки по собственной воле не остановишь. Но в какой-то острой ситуации можно воспользоваться опытом предыдущих незавершенных (а, значит, и не предъявленных публике) работ, использовать то, что не понравилось другому режиссеру или было отвергнуто партнером, можно вернуться к этому под новым углом зрения. Вот так покружишься вокруг самого себя, - глядишь, и нагуляешь новый аппетит к работе. Проблема многих сериалов – плохие диалоги. И чтобы оживить диалог, сделать его своим, все средства хороши, в том числе и умение вспомнить недореализованное когда-то… И это не повторение пройденного, это кладовая хороших заготовок на многие случаи жизни. Но в идеале радость от работы в кадре или на сцене испытываешь, только когда она требует ума, гибкости чувств и быстроты реакции. И хорошо, если того же хочет и режиссер. Как говорят англичане, для танго нужны двое.
«АиФ.ru»: - Вы упомянули об отпуске, как проводит отпуск Владимир Еремин?
В. Е.: - Никаким особенным образом его не провожу – езжу за границу, желательно поздней осенью или зимой, и только по настоянию жены. Я домосед. Не потому, что ленив, а потому, что больше полагаюсь на собственную фантазию, которая всегда со мной – как правило, она оказывается затейливее многих чудес и красот. Моя бы воля, сидел бы на даче, выбираясь лишь в гости к своим любимым друзьям. Но заставить меня вести за границей пляжный образ жизни не под силу даже любимому деспоту. И окажись мы даже на Луне или в кратере вулкана, - все было бы, как обычно: первая половина дня – работа, вторая – наслаждение тем, что в искусстве сделано человечеством. И жизни не хватит, чтобы прочесть, услышать и увидеть даже сотую долю мировых шедевров…
Я готов, конечно, погулять с женой по живописным окрестностям с видеокамерой в руках, но греет меня не столько луч солнца золотой, сколько надежда, что завтра она в виде благодарности за это согласится оставить меня в номере наедине с компьютером, а вечером - отправится со мной в местный театр, кино, или, страшно вымолвить, на концерт. Она у меня критикан и ругатель по определению, и заставить ее терпеливо досмотреть до конца то, что ей показалось «самодеятельностью» – задачка не из легких. Если я в темноте зала вижу, как взгляд моей критикессы становится стальным, я тут же обещаю безропотно провести утро под ультрафиолетом в шезлонге, под пальмой, или поплескаться в фосфоресцирующем ночью море. Вот такой «консенсусный» у нас отдых получается.
«АиФ.ru»: - А к какой музыке вы сами питаете страсть?
В. Е.: - Страсть не питаю и с наушниками на голове не расхаживаю. В машине слушаю «Эхо Москвы» -разговорную радиостанцию. Хотя музыка для меня очень многое значит и в жизни, и в работе, поскольку она определяет самое главное – атмосферу происходящего. В каждом отдельном случае это может быть самое разное – от Моцарта до Куинси Джонса, это зависит от контекста, в котором сейчас находишься – время суток, настроение, ситуация, другие люди… Разумеется, это классика, но и современные композиторы тоже – Сакамото, Прейснер, Пендерецкий. Недавно открыл для себя литовского композитора Фаустаса Латенаса, с которым мне посчастливилось дважды поработать вместе. Его музыкой я оформил спектакль, которые недавно поставил. Считаю его гением. Он пишет музыку выдающимся литовским режиссерам, включая Римаса Туминаса и Эймунтаса Някрошюса, много работает и в России.
«АиФ.ru»: - Вы сами в театре сейчас работаете?
В. Е.: - На постоянной основе нет. Есть договорные отношения с театрами, в которых мы не переступаем эту грань. «Брака» в смысле «супружества», увы, нет, но есть непродолжительный и оттого, может быть, особенно приятный флирт. Работа в театре, где ставятся спектакли, близкие тебе по духу - моя мечта, потому что это то, что необходимо любому профессионалу, чтобы не деградировать в профессии. Но эта маленькая оговорка – близость по духу, по «группе крови», видению и пониманию театра – существенна. У меня, слава Богу, нет материальной заинтересованности «быть в штате», (тем более, что театр вообще – не способ для наживы), а предложений бесспорных, ради которых я был бы готов пожертвовать всем, чем заполнена сейчас моя жизнь, пока не поступает.
«АиФ.ru»: - Все актеры в один голос говорят о том, что сейчас кино и сериалы испытывают дефицит хорошего сценария. В чем причина, на ваш взгляд? Жизнь стала преснее или все уже придумали?
В. Е.: - Не придумали, а напридумывали, скорее… Придумывать – сложно, напридумать – пара пустяков. При этом разница – колоссальная. А критерий один – есть в придуманном доля истины, или это все банальное «интересничанье», «развлекуха» и кокетство небольшого ума и незрелой души. Давайте определимся в понятиях. Кому-то хорошим кажется сценарий, где героиня (герой) половину серий страдает и мечется между мужем и любовником, (женой и любовницей), для пущей значимости изнемогая еще и телом от раковой опухоли, которая, как выясняется в финале, лечится продолжительным поцелуем кого-нибудь из них двоих. Таких достижений современной драматургической мысли предостаточно. Актеры с удовольствием в них сыграют и даже порвут страсти в клочья…
«АиФ.ru»: - Хотели вас еще спросить относительно детских повестей, которые вами написаны. Почему больше не пишете?
В. Е.: - Потому что я, увы, не Астрид Линдгрен. Повесть «Полосатое лето» родилась из сценария, который был мне заказан. Но нам с Дуней Венской, моей женой и в данном случае соавтором показалось, что фильм, снятый по нему, не тот, который виделся в мечтах… И возникло желание как-то реабилитироваться перед потенциальным зрителем или читателем, записав все это в прозе. Получился трехтомник – так решило издательство. Согласитесь, не очень-то детский формат. У нас детки в большинстве своем теперь читать не приучены. Я как-то увидел на прилавке тоненький такой томик под названием «Полное собрание сочинений А.С. Пушкина»… и обомлел. Вот это – по-нашему! У меня – трехтомник, а у «бедного» Александра Сергеевича - что?!
Писать для детей во сто раз труднее, чем писать для взрослых, я это понял. Может быть, Мадонна и другие современные «сказочницы» думают иначе… Детским писателем стать нельзя, как и режиссером детского кино. Им нужно родиться. Недаром детское кино у нас умерло вместе с гениальным Роланом Быковым.
«АиФ.ru»: - Что из фильмов вы посмотрели за последнее время, что вас впечатлило?
В. Е.: - Только за последний год - «Счастье мое», «Елена», «Жила одна баба», «Пыль», «Шапито-шоу», «Мелодия для шарманки», «Борис Годунов», еще что-то, сейчас не вспомню… Солидный список. Это к вопросу о дефиците хороших сценариев в кино.
«АиФ.ru»: - Это всё российские фильмы. Это принципиально?
В. Е.: - Удачи у нас стали принципиально редки, (это к вопросу о дефиците сценарных шедевров) поэтому принципиально их и хочется отметить. Нет, меня не переполняет чувство гордости и патриотизма, если вы это имеете в виду. Просто небездарное отечественное кино почти всегда затрагивает важные струны души, на него я реагирую как-то особенно эмоционально, а зарубежное в последнее время воспринимаю больше умозрительно. Но мне все равно – чье кино, если оно - талантливое.
«АиФ.ru»: - Как вы считаете, вашим близким с вами повезло?
В. Е.: - Это у них следовало бы спросить. Могу только сказать, что желание убедить их в этом у меня и по сей день не пропало. Моя жена на этот счет вслух не высказывается, во всяком случае я не захвален, это уж точно. Теща, спасибо ей, дорогой, еще может теплый тост произнести и пообещать орден за то, что «терплю ее дочь». А от любимой, как известно, и хула – похвала. Стиль нашего домашнего общения – ироничный, шутливый, не пафосный. Впрочем, характер у меня легкий, если верить супруге, которая свой на моем фоне оценивает куда как скромнее. Повезло ли ей со мной в этом смысле – безусловно, да. Она у меня ни в чем отказу не знает – избалованна так, что самой трудно приходится. Считать ли это везением – не знаю, я как-то в этой категории не мыслю. Впрочем, везение вижу в том, что мы с нею встретились и через многие препятствия добрались наконец до совместного семейного очага. Плыли друг к другу долго – тринадцать лет. У нее до встречи со мной жизнь складывалась вполне удачно. Но я оказался упорным в своем желании доказать ей, что со мной ей повезет вообще несказанно. Доказываю ежедневно, что умею любить преданно и верно, как пес Барбос. Надеюсь, что «был услышан», как говорят сейчас российские бюрократы. Все остальные «везения» перед этим просто меркнут.
