К юбилею подоспела высокая награда: в марте Владимир Путин вручил режиссёру Премию Президента РФ в области литературы и искусства за произведения для детей и юношества.
В сегодняшнем кинематографе Грамматиков, похоже, единственный, кто может похвастать таким количеством фильмов для ребят. «Усатый нянь», «Шла собака по роялю», «Мио, мой Мио», «Маленькая принцесса». Всего два десятка картин. Добрых, милых. Поучительных. Но без нравоучений. Теперь таких не делают. И не то чтобы некому. Владимир Александрович сам бы с удовольствием снова крикнул: «Мотор!» И планы есть. Только время нынче такое: детское кино не в почёте. Денег на него не дают. Даром что по биографии самого Грамматикова можно было бы снять пронзительный душевный фильм: детство режиссёра пришлось на военные годы...
Четверо детей, пианино, корова и собака Лайка
— Нас у родителей было пятеро, — рассказывал Грамматиков. — Я предпоследний. Папу, замминистра угольной промышленности, мы почти не видели. А мама — оперная певица — пожертвовала карьерой и всю себя отдавала нам. Так что для меня образ семьи — это в первую очередь мама. Благодаря ей мы, дети, были очень дружны. У каждого были обязанности. У меня, например, очень ответственная. Я должен был ходить за хлебом. И не дай Бог забыть об этом. Неважно, заигрался во дворе или проспал. Смотреть на голодных братьев и сестёр за столом было невозможно... Совестно...
Отец-чиновник мотался по стране. А с ним — вся семья. В начале тридцатых он разрабатывал шахты в Средней Азии, шла борьба с басмачами, жена вынуждена была ходить с маузером. И даже в таких условиях они родили старшего сына, Николая. Через три года в Копейске на свет появился Юрий, спустя ещё три — Людмила. В 1942 — Владимир. И уже в 1948 — Галина...
— Через год после войны мама с четырьмя детьми отправилась из Свердловска в Москву. В товарном вагоне. Всю жизнь я мечтал снять гимн матери, основываясь на этой истории. Ехали две недели. Старший брат на станциях выбегал за кипятком. Мама стремилась к отцу, не зная точно, где он и что с ним. До Урала доходили только слухи. Но она верила своей интуиции, которая подсказывала: надо ехать. Распродала всё, что было, оставив только пианино, корову и собаку Лайку. Как вынесла она этот путь в неизвестность? Где нашла силы? Потом уже, в армии, я вспомню детские годы, когда, перемещаясь в товарняках, буду готовить на буржуйке картошку с тушёнкой. Капустин Яр, Новая Земля... Три года сопровождал особо секретные грузы.
Избежать армии, наверное, можно было. Но только не с принципиальным отцом-чиновником. Спустя годы служить будут и сын Грамматикова Егор, и внук Фёдор... Не должны мальчишки вертеться под ногами, крутиться во дворе, делать липовые справки, врать. Так считает режиссёр, которому наверняка несложно было создать для потомков более комфортные условия.
— В Москве, конечно, уже стало полегче. Пожив немного в Подмосковье, мы перебрались в центр города, на улицу Воровского. Соседями нашими были Михалковы. Юрка общался с Андроном, а мы с Никитой долгие годы были как братья. Я любил смотреть в кинотеатре фильм «Звезда». А на «Подвиг разведчика» ходил 13 раз. Чтобы остаться на следующий сеанс и снова посмотреть картину, нужно было порой забиться куда-нибудь в уголочек или встать за шторы. Но это было так заманчиво: увидеть ещё раз героев, о которых уже всё знаешь!
И тогда отец шепнул: «Прости, был не прав»
После школы Грамматиков поступил в престижную «Бауманку». Отец — технарь, братья и сёстры окончили технические вузы. По-другому в этой семье быть не могло. Но кино перевесило. Бросив институт, Владимир поступил на актёрский факультет ГИТИСа. И отношения с отцом испортились. Потом окончил режиссёрский факультет ВГИКа, снял три картины, в том числе суперуспешного «Усатого няня». Но лишь четвёртая работа — «Шла собака по роялю» — была принята отцом. Тогда он шепнул на ухо сыну: «Прости, был не прав».
К счастью, Грамматиков состоялся и в профессии, и в семье: всё-таки крепкий брак родителей многое значит для детей. С Натальей Николаевной Жуковой — дочерью замечательного советского художника — он живёт уже более полувека. Супруги вырастили двух сыновей. А полгода назад они стали прадедом и прабабушкой. С девочками только не получается, сетует режиссёр: десятилетиями рождаются только мужички. Отметив «золотую свадьбу», Грамматиков не видит в этом ничего сверхъестественного. «Это же нормально», — говорит. Правда, подумав, добавляет: «Ну да, ну да... Нас с Игорем Ясуловичем надо уже как птеродактилей в музее показывать. Он тоже 55 лет со своей Наташей».
— Конечно, супруге моей досталось с лихвой... Она была преподавателем французского, работала в училище Большого театра. Но, родив второго сына, решила посвятить себя семье... А познакомились мы с ней ещё в седьмом классе. На Николиной Горе. Ссорились, мирились. Всякое было. Но три года, пока я служил, она меня ждала. И, когда вернулся, участь наша уже была решена. С тех пор тыл у меня надёжный. Было время, — противные девяностые — когда я остался без работы. Если бы не Наташа, не знаю, как бы мы выжили тогда. Недолго думая, она пошла торговать посудой. А потом и у меня всё наладилось.
Снимать детей и для детей непросто. Нужно что-то такое понимать в психологии. Разбираться в маленьких душах. Слышать и слушать. Грамматикову это, видно, дано.
— Мои сыновья рано стали самостоятельными. И, наверное, слишком уж доверительных отношений у нас не сложилось. Бить — не бил. Но жёстко частенько разговаривал. Выпороть — это не проблема. Только и тебе не в радость, и ребёнок в толк не возьмёт: зачем? Надо уметь убеждать. Просто не каждый умеет. Не у всех хватает терпения.
Когда-то, перед съёмками фильма «Мио, мой Мио», я встречался с Астрид Линдгрен. Мудрейшая женщина! Ей было уже за 70, но морщины не портили её. Очаровательная европейская старушка, она жила в уютной, но очень простой квартире. Я начал было говорить о картине, но Линдгрен тут же остановила: «Расскажи о себе. И я пойму, какой ты сделаешь фильм». И я стал вспоминать своё детство. Это ведь важно: что у тебя остаётся в эмоциональной памяти. Хорошо, если действительно важное, что формирует мировоззрение...
После войны мальчишки сломя голову бежали смотреть на мужчину со Звездой Героя. Или на генерала. То были действительно герои, настоящие люди. Сейчас, переживает режиссёр, всё девальвировалось. Не имеют значения награды, звания.
— Сегодня дети более информированные, но холодные, бесчувственные. Многие живут в виртуальном мире. Реальность их пугает. Им лучше там: с как бы друзьями, как бы любовью... Без настоящих эмоций и чувств. Мало у кого есть полноценное общение с родителями: с походами в театры и музеи, прогулками по лесу. Школе и вовсе стало не до воспитания. Остаётся надеяться, что это временно.
