85 лет назад, 13 мая 1937 года, в маленьком городке Эвклид, что в штате Огайо, в семье поляка и ирландки родился сын. Маму звали Джозефина Флора, папу — Юзеф Франк. Как можно видеть, они были, в общем-то, тёзками — что Юзеф, что Иосиф, что Джозеф, всё едино. Так что над вторым именем для малыша не задумывались — конечно, Джозеф. Первое имя — Роджер. Фамилия — Желязны.
Ну чем не Гоголь?
Жизнь и карьера писателя Роджера Желязны складывались на удивление удачно. Всё-таки обрести к 35 годам мировую славу — это очень и очень серьёзно. Но в главном ему катастрофически не повезло. Любой справочник, любая энциклопедия, любая статья о нём будет открываться словами: «Американский писатель-фантаст».
К той части, что касается национальности, вернее, гражданства, претензий нет. А вот дефиницию «фантаст» хочется выжечь калёным железом. Потому что Желязны фантаст в той же степени, что, например, братья Стругацкие. Или Николай Гоголь. Или Михаил Булгаков. То есть, можно сказать, и не фантаст вовсе. То, что у него получалось — не фантастика, а довольно крутой и высокохудожественный синтез религии, мифологии, истории, антропологии, математики и теории систем. Написанный стильным и лёгким языком, к тому же ещё и весьма ироничным человеком.
Сравнение с Гоголем может шокировать, однако сходство есть не только в общих чертах, но и в деталях. Известно, что Николай Васильевич рассматривал своего «Тараса Бульбу» как вестибюль грандиозного здания «Мёртвых душ». Это здание русского эпоса, к сожалению, так и не было возведено — из предполагаемых трёх томов мы имеем лишь один. Однако Гоголь озаботился вписать и себя, автора, хотя бы пасхалочкой, хотя бы во введении, то есть в «Тарасе»: «Блестит речное зеркало, оглашённое звонким ячаньем лебедей, и гордый гоголь быстро несётся по нём...»
Ровно то же самое проделал в своём opus magnum и Роджер Желязны. Только упомянул он в этой пасхалке не фамилию, а имя. Да ещё свою страсть к табаку. Вот небольшой фрагмент из его романа «Рука Оберона»:
— Добрый вечер, лорд Корвин, — с лучезарной улыбкой поздоровался со мной тощий как покойник человечек, удобно прислонившийся спиной к ящику для всякого барахла и куривший трубку.
— Добрый вечер, Роджер. Как дела в нижнем мире?
— Крысы, пауки, летучие мыши. Лишь они тут в движении. Мир и покой.
— Тебе нравится эта служба?
Он кивнул:
— Я пишу философский роман с элементами ужаса и пандемии. Над этими частями я работаю как раз внизу.
Провозвестник «Игры престолов»
«Рука Оберона» — четвёртый роман из десятитомного цикла «Хроники Амбера», который Желязны создавал с 1969 по 1991 гг. И сколько бы он ни говорил, что нельзя сводить его наследие только и исключительно к этому циклу, всё это будет лукавством. Хотя бы по той причине, что Желязны отметил этим именем важный момент своей жизни.
Всё, что было до этого, в общем-то укладывалось в стандартную карьеру американского парня с хорошими интеллектуальными задатками, целеустремлённостью и неплохой силой воли. Скажем, начав писать рассказы ещё в школе, Желязны вовремя сдал назад и решил, по собственному признанию, «накопить мастерства и жизненного опыта». И то, и другое он копил в колледже, куда поступил в 1955 г. Потом — на отделении психологии Кливлендского Западного университета, потом там же, но на факультете английской словесности, где получил степень бакалавра. Потом — в Национальной гвардии США. Потом — снова в университете, на этот раз в Колумбийском, где защитил магистерскую диссертацию по английской драме периода Елизаветы I. Потом — на работе в федеральном управлении социального обеспечения. Весь этот опыт обогащался изучением языков, в том числе хинди и японского, занятиями дзюдо и фехтованием...
Писал ли он в это время? Да. Немножко. Первый рассказ, за который ему заплатили целых 20 долларов, датируется 1962 годом. Где-то к 1966 году он набрал скорость и вес. Но только в 1969 году расстался с государственной службой — именно в тот момент Желязны понял, что писательство его прокормит. В том же году он регистрирует для своих писательских расчётов юридическое лицо. Фирма называется «Корпорация Амбер».
Именно тогда полным ходом шло написание первого романа цикли — «Девять принцев Амбера» увидят свет в 1970 г.
«Первоначальная идея Амбера пришла ко мне в чужом уголке чужого города, где повороты приводили меня в самые неожиданные места, и вот тогда-то я и задумался о смещении реальности, — говорил писатель в одном из своих интервью. — Это рассуждение о природе реальности и о восприятии этой реальности человеком в различных параллельных вселенных, где вещи хоть чуть-чуть, но другие. В конечном счете вы забираетесь все дальше и дальше, и вот они уже изменились окончательно...»
Это сейчас путешествия главного героя по иным вселенным или отражениям изначального мира стали штампом, над которым принято если не издеваться, то посмеиваться. Тогда же это было настоящим прорывом. А уж если на этот скелет наложить сюжет с героями, являющимися членами одной семьи, и все они борются за престол, и все они обладают сверхъестественными, почти божественными способностями...
Сколько миров в мире?
В общем, не зря нынешние лидеры по части бестселлеров, Джордж Мартин со своим циклом «Песнь льда и пламени», по которой снят сериал «Игра престолов», а также Нил Гейман со своими «Американскими богами» преклоняются перед Желязны. По большому счёту, они, да и не только они, играют на поле Желязны и по его правилам.
Впрочем, касается это не только писателей. О том, что существует множество параллельных миров, учёные рассуждали давно, но то были, как правило, рассуждения предельно отвлечённые. К чему-то более конкретному подобрались сравнительно недавно, когда профессор Массачусетского технологического института Макс Тегмарк выдвинул гипотезу математической вселенной. В максимально упрощённом виде её можно изложить примерно так: «Наша внешняя физическая реальность является математической структурой. Все математические структуры, которые можно вычислить, существуют в реальности». То есть параллельные миры в теории можно «вычислить» и, возможно, туда проникнуть.
А теперь маленький фрагмент романа «Девять принцев Амбера». То самое место, где принца Корвина, главного героя, сосланного на Землю и потерявшего память, возвращают на родину: «До меня доносились слова вроде „прибавить“ и „вычесть“, словно вся Вселенная вокруг представляла собой некое большое уравнение. Я решил для себя — причём уверенность в правильности этого решения все крепла, — что Рэндом каким-то образом добавлял и убирал некие элементы видимого мира, чтобы мы глубже могли проникнуть в загадочное королевство Амбер...»
