2 февраля 1946 г. В Доме кино идёт бал в честь работников искусства. Сергей Эйзенштейн танцует с актрисой Верой Марецкой. Позднее он напишет: «Вдруг вокруг меня всё поехало, и мне показалось, что следующий шаг своего танца я сделаю на том свете». Это был его предпоследний инфаркт. До последнего оставалось всего 2 года.
Родом из детства
Фильм Эйзенштейна «Броненосец «Потёмкин» великий Чарли Чаплин и первый президент Американской академии киноискусства Дуглас Фэрбенкс считали лучшей картиной в мире. Да и на родине Эйзенштейна ценили: он был заслуженным деятелем искусств, профессором ВГИКа, доктором искусствоведения, лауреатом двух Сталинских премий. Тем не менее его жизнь была полна глубокой внутренней боли и тоски.
Родился он в Риге. Отец – архитектор, а мать происходила из купеческой семьи. Отношения родителей были, мягко говоря, непростые. Ревность, злость, обиды, упрёки, унижения отец и мать, не стесняясь, выливали друг на друга в присутствии сына. Эйзенштейн писал, что причина всех конфликтов была в несовпадении их сексуальных темпераментов. «Маменька была натурой страстной, а папенька наоборот». Родители развелись. По решению суда, так как было доказано прелюбодеяние матери, 14‑летнего Серёжу оставили с отцом. Ранняя разлука матери и сына привела к тому, что отношения между ними так и не наладились. И хотя он продолжал заботиться о матери, предпочитал это делать на расстоянии. И ещё в юности твёрдо решил, что у него не будет отношений с женщинами никогда.
Настоящий успех и псевдобрак
В 1934 г. Эйзенштейн, уже будучи мировой знаменитостью, всё же нарушил данное себе слово и сделал предложение киножурналистке Пере Аташевой. Но назвать их отношения браком было сложно. Ведь жили супруги каждый у себя. И хотя по документам Аташева оставалась женой Эйзенштейна до конца его жизни, по факту она никогда ею не была.
В поисках ответа, что с ним не так, Эйзенштейн изучал сексологию и психоанализ, что навело его на мысль, что свои мужские потребности он может сублимировать в творческий импульс. Фрейдизм тогда был на пике популярности.
«Инфаркт, конечно, не может быть вызван подавлением полового влечения, но этот хронический стресс постоянно поддерживает гипертонию, а на таком фоне хороших сосудов быть не может, поэтому инфаркт более вероятен», – убеждён эксперт программы «Клинический случай» на телеканале «Доктор», психиатр-нарколог, кандидат медицинских наук Александр Шувалов.
Пытка неподвижностью
После инфаркта Эйзенштейн сам доехал до больницы. В приёмном покое первое, о чём его спросили: в своём ли он уме. Врачи тогда считали главным в лечении инфаркта абсолютный покой. Считалось, что работающие мускулы будут обкрадывать сердечную мышцу, забирая кровь себе. Поэтому больным прописывали длительный постельный режим – от 3–4 месяцев до полугода. О том, что от длительной неподвижности может развиться тромбоэмболия, тогда не знали.
Впервые за всю свою жизнь неугомонный Эйзенштейн оказался на 3 месяца прикован к постели. Для человека, который обожал танцевать энергичные американские танцы и не ходил, а почти что бегал, это было настоящей пыткой.
Основой лечения инфаркта в 1940‑х считалась сосудорасширяющая терапия: эуфиллин в таблетках, папаверин внутримышечно, а при отсутствии тахикардии – атропин.
«Такое лечение вызывает синдром обкрадывания, поскольку расширяет мелкие сосуды и забирает кровь из крупных. Таким образом, формально улучшая микроциркуляцию на периферии, ещё больше крови забирается из страдающей магистральной артерии, – объясняет эксперт программы «Клинический случай» на телеканале «Доктор», врач-кардиолог, профессор кафедры факультетской терапии № 1 Первого МГМУ им. И. М. Сеченова, доктор медицинских наук Дмитрий Напалков. – В настоящее время существуют другие препараты с так называемым инотропным действием. Например, добутамин применяется в экстренной кардиологии, чтобы помочь сердцу прокачивать кровь даже при довольно массивных зонах инфаркта».
Сегодня инфарктному больному в первую очередь вводят препараты из группы тромболитиков. Ведь инфаркт – зачастую следствие закупорки или спазма коронарных артерий. В этом случае суженный участок выявляют с помощью коронарографии и проводят туда металлический стенд, который и открывает просвет артерии.
«Самоубийство фильмом»
В 1930 г. режиссёра пригласили поработать в США – снимать фильм по мотивам «Американской трагедии» Драйзера, но договор расторгли. С другим предложением – снять кино про Мексику, в которую он буквально влюбился, – тоже не сложилось.
На родине череда ударов продолжилась. Его фильм «Октябрь» убрали из проката. Негативы картины «Бежин луг» про коллективизацию уничтожили как политически ошибочную. Вокруг режиссёра начали сгущаться тучи. В 1930‑е арестовали почти всю элиту «Мосфильма», Эйзенштейн потерял друга, оператора Владимира Нильсона, затем учителя – Всеволода Мейерхольда. Он решил не ждать, когда придут за ним. И начал снимать фильм об Иване Грозном, в образе которого задумал изобразить Сталина. Сам он сравнивал это решение с самоубийством с помощью фильма. В тот роковой вечер в Доме кино, танцуя с Марецкой, Эйзенштейн был внешне весел, но знал, что как раз сейчас его фильм смотрят в Кремле, и сердце не выдержало…
Когда через 3 месяца Эйзенштейна выписали из больницы, врачи порекомендовали ему есть больше мандаринов, ходить не спеша, не поднимать тяжести, в крайних случаях класть под язык нитроглицерин.
«Сейчас после перенесённого инфаркта пациенту на год, а то и дольше даётся минимум два антиагрегантных препарата, чтобы снизить риск тромбообразования, – говорит кардиолог Напалков. – Также назначаются препараты из группы статинов, которые не только снижают холестерин, но и улучшают поверхность сосудов. И третье – это препараты из группы ингибиторов АПФ и сартанов. Эта терапия снижает риски повторных коронарных событий и продлевает жизнь пациента на 10, 15, 20 лет».
После инфаркта режиссёр прожил ещё 2 года, по-прежнему в одиночестве. Однажды ночью он ощутил уже знакомую острую боль в груди, но единственное, что он успел, – позвать домработницу тётю Пашу. Но было поздно. Эйзенштейн умер в крепости одиночества, которую сам возвёл, чтобы защитить своё сердце от боли. Страха полюбить и довериться другому человеку он так и не преодолел. Своё сердце он так никому и не отдал, конечно, кроме своего зрителя.
Медицинская карта больного
Имя: Сергей Эйзенштейн
Диагноз: Инфаркт миокарда
Дата рождения: 22 января 1898 г.
Дата смерти: 11 февраля 1948 г.
