«Блокада чуть не сломала душу»
«Ты - художник, плывущий против течения» - так сказал Илье Глазунову знаменитый итальянский режиссёр Федерико Феллини. «Я действительно всю свою жизнь всегда что-то преодолеваю, - подтверждал в интервью «АиФ» Илья Сергеевич. - Так было с самого детства. Я пережил несколько страшных ударов. Они чуть не сломали мою душу. Первый - смерть родителей в ленинградскую блокаду. Вся моя жизнь есть отражение последствий войны - той страшной трагедии...»
В блокаду он потерял всех близких. В огромной квартире лежало четыре трупа - отец, бабушка, другие родственники: хоронить было некому. Мать, обессилев, не могла подняться с постели. Под бомбёжкой его, умирающего, по Дороге жизни вывезли из Ленинграда. «Я после блокады так заикался, что поначалу в сельской школе в новгородской деревне Гребло даже отвечал письменно». Он успел получить два письма от любимой им мамы - она писала «большими, качающимися буквами». Потом письма приходить перестали. В 12 лет Илюша Глазунов остался полным сиротой. Победу встретил один, сидя в их опустевшей ленинградской квартире, - в город он вернулся в 1944 году.
Диссидент № 1
Ещё будучи студентом ленинградского Института живописи, скульптуры и архитектуры им. Репина, Глазунов получил Гран-при на международной выставке в Праге за картину «Поэт в тюрьме». Следом, в 1957 г. - «это было во времена лживой хрущёвской оттепели», - была организована его первая персональная выставка в Центральном Доме работников искусств в Москве. Увидев четыре цикла его работ - «Образы России», «Город», «Образы Достоевского и русской классики», «Портрет», - иностранные журналисты написали в своих рецензиях: «Экспозиция Глазунова подобна взорвавшейся бомбе, уничтожающей ложь социалистического реализма». Художник был объявлен диссидентом № 1. Доносов на мастера писалось тогда великое множество. Как сказал ему друг из Минкульта, «на всех там заведены папочки, а на тебя во-о-от такущий том». Старший друг знаменитый поэт Сергей Михалков советовал Илье: «Слушай, на тебя все кругом стучат, что ты антисоветчик, такой-сякой! Язык - враг твой. Потому что со всеми откровенничаешь. Ты должен понимать, с кем и что можно говорить».
В итоге молодого художника после нашумевшей, с толпами народа, выставки в ЦДРИ и разгромной статьи в «Советской культуре» по окончании вуза направили по распределению... учителем черчения в Иваново. По возвращении из «ссылки» Глазунов и его жена Нина Виноградова-Бенуа поселились у одного из друзей - в четырёхметровой кладовке за кухней в большой коммунальной квартире в Москве. «В сопротивлении проявляется моя душа воина, - признавался «АиФ» живописец. - Я воин, нравится это кому-то или нет».
Бежать не хотел
А вот за границей всё было иначе. Глазунова приглашали написать портреты короли Швеции и Испании, Папа Римский, президент Италии Сандро Пертини, Индира Ганди, Федерико Феллини, Джина Лоллобриджида, Мирей Матьё и др.
Лоллобриджида, кстати, приезжала потом к художнику в гости в его Академию живописи, ваяния и зодчества. Министр иностранных дел Громыко как-то обмолвился: куда бы он ни приехал, везде видит глазуновские портреты королей да президентов: «Но неужели в СССР нет руководителей, достойных кисти Глазунова?!»
Отношение к коммунистической идее художник отразил в своей самой нашумевшей картине «Мистерия ХХ века» (1978 г.). На одном холсте были собраны личности и идеи, определившие историю XX столетия. За эту работу Глазунова хотели выслать из страны, как Солженицына. Но потом наверху решили: хватит плодить диссидентов. И отправили Глазунова в Сибирь на строительство Байкало-Амурской магистрали «рисовать портреты строителей в глухой тайге». Так родился цикл работ «БАМ».
На вопрос «АиФ», почему, несмотря на все гонения дома, Глазунов не уехал за границу, тот с гневом ответил: «Родина - не страна пребывания, где с питанием лучше! Мне во многих странах мира предлагали остаться. Виллы давали - от Рима до Токио. А я говорил: «Лучше на нары в Сибирь, чем на виллу в Майами».
Объяснял свой выбор художник просто: «Я русский. Этим всё сказано. Можно сказать солдату: «Ты умираешь за тряпку!» Он ответит: «Это знамя. Честь. Я умираю за вас, за Отечество».
Глазунова за его прорусские взгляды нередко обвиняли в ксенофобии и шовинизме, на что художник отвечал: «Русский - тот, кто любит Россию». Делом своей жизни он считал возрождение великой России, собирал уникальные документы и выпустил грандиозный исторический труд в двух томах «Россия распятая» - книгу, над которой работал более 30 лет.
«Наш путь - вернуться к правде»
Да и название циклов картин Глазунова говорит само за себя: «Русь», «Детство Андрея Рублёва», «Поле Куликово».
«Для художника все картины дороги, как для матери - все её дети. В картине «Раскулачивание» (8×4 м) я воплотил мечту своей юности, чувствуя великую ответственность за всех, кто был уничтожен во время геноцида русского народа».
Истинным искусством Илья Глазунов считал только то, что понятно народу, - реализм: «Я был возмущён, когда по телевидению показали, как голый 35-летний идиот бегает по Москве, трясёт своими причиндалами и хватает людей за пятки. Это называется «современная инсталляция»!»
В одиночку Илья Сергеевич воссоздал из руин Российскую академию живописи, ваяния и зодчества в 1986 г. «Наш путь - вернуться к правде в живописи, - рассказывал Глазунов. - Мы - последний бастион русской европейской школы». Он гордился тем, что в академии учат всех бесплатно, что там строгая программа Императорской академии, которая дала миру Врубеля, Сурикова, Иванова, Брюллова. Учениками своими Глазунов очень гордился и радовался, что они не только становятся известными на родине и остаются преподавать в родных стенах, но и ценятся во всём мире. Художница Наталья Царькова, не изменив православию, стала главным художником Ватикана. Алексей Стиль возглавил Союз реалистов Лос-Анджелеса. Олег Супереко гремит в Венеции, где его называют «русский Тинторетто».
За границей Глазунова часто спрашивали, зачем он тратит столько душевных сил на своих студентов. Ведь на зарплату ректора можно купить лишь несколько холстов. А он отвечал: «Гениальный Васнецов сказал: «Я хотел бы, чтобы моё искусство было свечой, зажжённой перед ликом Божиим». И я, Илья Глазунов, мечтаю быть достойным повторить эти великие слова».
«АиФ» выражает искренние соболезнования близким Ильи Сергеевича Глазунова.
