«Мы отдавали себе отчет: любая работа в дни войны должна была вести к нашей победе над фашистами». Так считали многие. Юрий Никулин, Георгий Юматов, Анатолий Папанов, Леонид Гайдай, Владимир Басов, Григорий Чухрай, Станислав Ростоцкий… Десятки молодых мужчин, прежде чем стать известными актерами и режиссерами, хлебнули лиха на фронтах Великой Отечественной. С агитбригадами на передовой и в тылу выступали Клавдия Шульженко, Лидия Русланова, Любовь Орлова, Рина Зеленая... Но были и актрисы, которые видели смерть совсем близко.
«За жизнь не цеплялась»
Город Нежин. Через неделю после начала войны 13-летняя Элина Быстрицкая отправилась в госпиталь, в котором служил врачом отец. Действовать решила сама, без его помощи. А когда часовые на проходной девочку не пропустили, она завернула за угол и перелезла через ограду. «Хочу помогать фронту», — добравшись до комиссара, заявила будущая звезда. «Что умеешь?» — «Для фронта умею все!» — не моргнув глазом, ответила Быстрицкая. «Что ж, будешь разносить раненым почту, писать письма под диктовку, читать газеты...» Чуть позже Элина окончила курсы медсестер и втихаря гордилась, когда солдатики в палате просили: «Пусть придет лаборантка с косичками, другим кровь не дам». Может, они и шутили, только девочка с косичками старалась делать уколы так, чтобы не было больно. Научившись пользоваться микроскопом, делала анализы. А если надо, и кровь свою отдавала.
«Начинается обстрел или бомбежка, ты просто ложишься на землю. А дальше — как повезет… Страшнее, наверное, было в самом госпитале — я видела молодых ребят, от которых осталось одно туловище, без конечностей…»
Смерть людей на ее глазах, запах крови, горящие города, холод и голод — все это Элина Быстрицкая будет помнить до конца дней. А еще — станцию около нынешнего Донецка (тогда — Сталино): из развороченного снарядом пульмановского вагона в обожженную степь вылетали белые треугольники… «Я печально смотрела на эту метель: сколько же людей не дождутся весточки от родных, думая, что те погибли…»
Рядовая, лаборантка Фронтового передвижного сортировочно-эвакуационного госпиталя № 3216 Быстрицкая несла службу с 1941 по 1944 год. Но потом эшелон должен был пересечь границу СССР, а за рубеж несовершеннолетних не пускали. Так окончилась ее война.
«Я за жизнь не цеплялась, никогда нигде за всю войну не пряталась. Но мы отдавали себе отчет: любая работа в дни войны должна была вести к нашей победе над фашистами. Я не была на передовой. Но личное участие в войне было для меня вопросом чести», — вспоминала Быстрицкая.
Элина Авраамовна была награждена медалями, орденом Отечественной войны II степени. Но самым дорогим для нее был значок «Сын полка». Для девочек подобных не создали…
«И я пила спирт и курила»
Ленинград. Сентябрь 1941-го. Школьников учат перевязывать раненых, гасить зажигательные бомбы, обращаться с оружием. После развода родителей 14-летняя Галя Иванова живет с бабушкой...
Однажды, греясь возле буржуйки, бабуля задремала, край одежды попал в огонь, платье вспыхнуло… Два дня девочка ухаживала за ней, а потом, завернув в одеяло, отвезла на санках в больницу. Оказалось — поздно. Похоронили бабушку в братской могиле.
Галя осталась одна. Опухшая от голода, слабеющая день ото дня. Если б не комиссия, обходившая весной квартиры в поисках живых, никто так и не узнал бы, как блокадница Галя Иванова стала всемирно известной оперной певицей Галиной Вишневской.
В штабе местной ПВО подростка зачислили в отряд из 400 живущих на казарменном положении женщин. За серо-голубые комбинезоны моряки в шутку называли их «голубой дивизией».
Круглосуточные дежурства на вышках и сообщения в штаб о пожарах, бомбежках, артобстрелах. После сигнала воздушной тревоги по первому же требованию — выезд: откапывание людей, заваленных в домах, оказание первой помощи. А днем — работы по расчистке города. Вместе со взрослыми Галя ломала и разбирала деревянные дома, чтобы потом раздать дрова жителям; чистила канализацию, поднимая ломом мостовую и руками оттаскивая булыжники в сторону…
И все равно это была жизнь. С супом, кашей, хлебом. Даже с сахаром. После трудового дня Галя могла еще и репетировать в военном джаз-оркестре, а по вечерам — петь на кораблях в кронштадских фортах и землянках. Молодых сил на все хватало.
«Женщины пили наравне с мужчинами, курили махорку. И я через это прошла — пила спирт и курила. Ведь после концерта какое угощение? Тарелка супа, кусок хлеба да стакан водки», — вспоминала Вишневская.
Уже тогда, девочкой, она знала, что спасти ее может только искусство. Поэтому и стремилась выходить на сцену. И радовалась прозвищу Артистка.
Тогда же Галя встретила первую любовь. Даже строила планы на будущее с подводником «Щуки» Петром Долголенко. «Он был большой и добрый — с таким ничего не страшно», — считала Галя. И готова была по несколько суток сидеть на «губе» — за «самоволку» через окно. Но выйти замуж за Петю не получилось. При выполнении очередного задания он погиб.
В январе 1943-го блокада была прорвана. Проведя полтора года в «голубой дивизии», выжив, Галя решила, что теперь надо подумать о душе. После демобилизации устроилась в Выборгский ДК помощником осветителя сцены. Тогда же начала серьезно заниматься музыкой.
«Мы живем здесь минутами»
Совсем иначе сложилась судьба Марионеллы Королевой, которую в детстве за буйный нрав называли Сатанеллой, за артистичность — королевой бала, а вообще-то — Гулюшкой.
Королева стала актрисой не после войны, как Быстрицкая и Вишневская, а еще в детстве. Снялась в пяти фильмах. В августе 1941-го, в эвакуации, родила сына Сашу. А уже следующим летом Гуля воевала под Сталинградом, оставив малыша своей матери. Она мечтала растить его сама. Но не прийти Родине на помощь в тяжелое для нее время не могла. Рвалась в бой. Не пряталась от пуль…
Ее война длилась всего полгода, на передовой — и того меньше. «Один раз окружили автоматчики, еле выбралась от них, — сообщала родным Гуля. — Местность уж больно поганая — степь... Но я все же вышла и еще раненого вынесла... У меня уже на счету свыше 30 бойцов и командиров, перевязанных и вынесенных с поля боя». В другой раз писала: «Я все время на передовой… Когда повела в наступление, наступила на бруствер первого окопа, а там была бутылка с горючей жидкостью, она у меня и взорвалась под ногой, облила меня, я и загорелась…»
Гуля любила петь (особенно «Землянку»), выступала с агитбригадой. И очень переживала за сынулю, которого нежно звала Ежиком. «Вы когда-нибудь пришлете мне карточки или нет? — выговаривала она родным. — Это, в конце концов, бесчеловечно с вашей стороны. Ведь мы живем здесь не часами и не днями, а минутами. Сейчас есть. А через минуту нет».
За месяц до гибели Гуля фактически отрепетировала последний геройский поступок: «Бились мы за одну высоту… Несколько раз занимали и несколько раз отходили… Пошла я вытаскивать раненого… Заметили немцы, решили живой взять. Я ползу, и они ползут, а сзади меня огневую пулеметную завесу дали, чтоб на помощь мне не пришли… Взяла в руки гранату, решила, что подпущу и гранатами закидаю... Тогда я убила двух фрицев».
Битва за высоту 56,8 возле хутора Паньшино 23 ноября 1942 года стала для санинструктора 214-й стрелковой дивизии Королевой роковой. В тот день она вынесла с поля боя 50 тяжелораненых бойцов. А когда был убит командир, повела товарищей в атаку. Первой ворвавшись в немецкие окопы, Гуля гранатами уничтожила 15 фашистов. И даже смертельно раненная продолжала сражаться. До конца. Ей было 20 лет.
В год Победы Елена Ильина посвятила Гуле Королевой повесть «Четвертая высота», которой зачитывались многие поколения подростков. Издается книга и сегодня.
Но несколько молодых актеров, погибших во время войны, практически забыты: Володя Константинов, Валя Литовский, Алеша Лярский. А еще — Боря Ясень, сыгравший Мишку Квакина в фильме «Тимур и его команда». Светлая всем память!
