Леуш Любич поет про любовь. Его песни полны романтики, теплых чувств и завоевали уже немало сердец. Артист популярен, он собирает залы и много гастролирует. И это при том, что наш шоу-бизнес неохотно пускает в свой замкнутый круг новых людей. Леуш не скрывает и своих политических взглядов, он поддерживает СВО, часто выступает перед нашими бойцами на передовой.
В интервью aif.ru певец рассказал о своем творчестве и о своем необычном имени, и о том, как пел в окопах.
«Грязи не должно быть»
Елена Садкова, aif.ru: — Леуш, у вас удивительные имя и фамилия. Это псевдоним?
Леуш Любич: — И да, и нет. И «Леуш» и «Любич» — это фамилии двух моих родов. Но! У них есть значение: «Леуш» — это левша, как из сказки, помните? Умелец, творец. А «Любич» — от слова любить. Вот и получается — творить с любовью. Я так и делаю.
— Вы — один из самых романтических исполнителей на нашей эстраде. Почему ваши песни так востребованы сейчас?
— Думаю, потому что в наши сложные времена люди очень скучают по доброму, по светлому, по душевному. Ведь многие недолюблены, людям хочется любви, хороших отношений, и они пытаются найти это в творчестве. Сейчас сложная ситуация в мире, и, безусловно, романтика и душевность дают человеку надежду на будущее, на лучшее. Говорят, что сегодня в музыке «рулят 1990-е, 2000-е». Почему? Да потому что там другая энергетика была, другое состояние. Там текст, там смысл. Люди устали от пустозвонства, от пошлости и грязи. Артист может быть эпатажным, но грязи не должно быть. Я окончил ГИТИС, и наш педагог Иоаким Георгиевич Шароев, учил нас, что артист — это лицо нации, люди берут с нас пример, черпают энергию.
— Все артисты уникальны, конечно. Но вы в вашем творчестве на кого равняетесь? Кто для вас ориентир, маяк?
— Есть такая мудрость: не сотвори себе кумира. Я глубоко уважаю своих коллег, но не являюсь чьим-либо фанатом. А если выходит красивая песня, то не имеет значения кто ее поет — известный человек или неизвестный — она просто цепляет меня и все. Меня порой спрашивают: а кто ваш педагог по вокалу? Если вернуться в советские времена, в мое детство, то я отвечаю: Майкл Джексон, Си Си Кетч, Анна Герман, Фредди Меркьюри, Queen, Тина Тернер. По сцендвижению — Валерий Леонтьев, я даже диплом по нему в ГИТИСе писал. Все перечисленные артисты — и есть мои педагоги по вокалу. Слушая их на виниловых пластинках, понимал, как они воспроизводят звук, пародировал, баловался, придурялся, но все равно впитывал в себя их энергетику. А вот пример душевности и того, как правильно подать и донести свое слово — для меня Анна Герман. Лирика моих песен основана вот на такой ангельской душевности, пусть это и нескромно звучит. И музыку я люблю исцеляющую. Даже если она модная, все равно она должна быть душевной, лирической, вдохновляющей.
«У каждого свой путь»
— Ваше детство прошло в Советском Союзе, родились вы в белорусских Барановичах. Сейчас Россия и Беларусь — разные страны. А зрители в наших странах сильно отличаются?
— Что касается Беларуси, я очень люблю выступать в глубинках, там какие-то другие люди, очень душевные, гостеприимные, скромные, как будто из другого мира. Какая бы не была погода, будут под дождем стоять и слушать концерт, улыбаться и танцевать. Публика в Москве, конечно, немного избалована звездами, количеством концертов, но при этом все равно такая же радушная и искренняя. Главное — публика и в Беларуси, и в России не отличается друг от друга душой. Знают они артиста, не знают, но, если ты проникаешь в их душу, они тебя принимают. Зрителя не обманешь.
— Вы как-то рассказывали, что хотели стать католическим священником.
— Я действительно учился в духовной семинарии в Польше, но не закончил обучение. Но семинария дала мне очень хорошие знания, образование и школу жизни. Я же обучался на чужом языке — польском, плюс еще греческий, латынь, итальянский. Не мог даже предположить, что буду учиться на католического священника, но волею судеб такое произошло. И я благодарен тому времени. У нас там был вокально-инструментальный ансамбль из семинаристов-францисканцев, где мы псалмы перекладывали на эстрадный лад. Мы участвовали в разных конкурсах и фестивалях, ставили спектакли. Так что я был всегда в творчестве. У каждого свой путь, своя дорога. Я не выбрал тот путь, потому что понял, что не смогу без семьи, без жены, без детей. Ведь в католичестве священники не женятся. И считаю, если служить, то честно или вообще никак. Решил, что в миру принесу больше людям пользы и сам буду счастливее. Что и произошло. Я — счастливый отец и муж, и с божьей помощью стараюсь продвигать свое творчество. Да, мне приходилось прерывать творческий путь, уходить со сцены, чтобы поднимать своих детей с инвалидных колясок. В любом случае, мы справились с этими испытаниями. И Господь дает мне сейчас шанс реализоваться как артисту. Меня спрашивают: как ты в шоу-бизнесе со своим характером?! Я отвечаю: «Ну вот так. Просто живу. Наверное, такие люди тоже должны быть в этом бизнесе».
«Простой мальчишка из деревни»
— А зачем вам еще и ГИТИС понадобился?
— Когда я ушел из семинарии, то уехал в Астрахань. Близкие меня не поняли и не поддержали. У меня в роду все католики, а я один православный, принял веру жены, чтобы дети не испытывали никакого дискомфорта — вместе в храм идем, вместе возвращаемся. Бог один, люди разные. В Астрахани я устроился в драматический театр сначала реквизитором, потом поступил в театральную студию. И меня увидел профессор ГИТИСа Дадамян Геннадий Григорьевич, Царствие ему Небесное. Он подошел ко мне после спектакля и сказал: «Деточка, вам нужно в ГИТИС». Какой ГИТИС?! Я — простой мальчишка из деревни. Но поехал в Москву, никому ничего не сказав. Опоздал, не успел поступить... Но и в Астрахань не вернулся, остался в Москве. Работал поваром в ресторане «Пирамида», потом на Черкизовском рынке. И на следующий год поступил в ГИТИС к Виктюку. Но произошли какие-то изменения на его курсе, он оставил только режиссеров, а актеров надо было убрать. Роман Григорьевич мне посоветовал переходить к Шароеву на эстраду. У него как раз был экспериментальный курс — актеры театра, мюзикла и кино. Он меня сразу взял, но, чтобы собрать такие большие деньги на обучение в 1997 году — 2500 долларов в год, надо было пахать и работать. Вот я и работал. А потом встретил и свою любимую жену.
— Все сложилось, как и должно...
— Да, конечно. Когда случилась такая непростая ситуации с нашими детьми, я был на подъеме, в смысле карьеры. Моя песня «Аккордеон в ночи» звучала из каждого утюга. И Алла Борисовна тогда дала мне «зеленый свет», сказала: «Ну, пой свой „Аккордеон“, Леуш». А судьба поставила передо мной выбор: либо искусство, либо спасение детей. Я, конечно, выбрал детей. Кто-то меня не понял... Но я бы не смог никогда быть счастливым в профессии, если бы мои дети сидели в инвалидных колясках... И, если бы не эта ситуация, то я бы не познакомился с Евгением Евтушенко в 2010 году. Когда я лежал в больнице с детьми, мне позвонил Алекс Фокин (худрук джазового оркестра «Радио Бэнд» — прим. ред.): «Я знаю про вас всё, и вы мне нужны. Нужно на творческом вечере Евтушенко исполнить произведение Бергера». Благодаря этой ситуации я познакомился с самим Евтушенко! Мы дружили с ним долгих семь лет.
И мне он тогда сказал, что придет мое время, все будет хорошо — и детей я восстановлю, и в творчестве все сложится. Я же тогда работал экспертом Северного округа Москвы по защите прав детей-инвалидов и при Московской городской думе... А потом понял, что мне не хватает еще каких-то энергий, и в 2016 году решил возобновить свой творческий путь. В тот год я резко «влетел» в российскую национальную премию с песней «Магия». Для всех это, конечно, был шок, потому что все думали, что меня уже нет... И вот до сих пор пытаюсь идти по своему пути, не имея ни продюсеров, ни каких-то больших денег.
«Мы обязаны поддерживать наших ребят»
— Вы выступаете в Донбассе. Как там люди реагируют? Они живут в этом ужасе уже десять лет. До романтики ли им сейчас?
— Понимаете, мы не выступаем в домах культуры перед простыми людьми, мы не выезжаем туда с концертами за деньги, мы не получаем никаких страховок. «Звездный десант» — это команда, собранная заслуженным артистом России Алексеем Огурцовым, мы выступаем на передовой, в окопах, в госпиталях. Под обстрелами. Был случай, когда во время концерта с той стороны стали стрелять, а Алексей взял микрофон и закричал: «Да послушайте вы музыку в конце-то концов!» И была тишина... Ровно час, пока мы выступали.
— Зачем вам подвергать себя такой опасности? Вы — певец, у вас дети...
— Мы же не просто песни поем, мы собираем и возим гуманитарную помощь. За все отчитываемся, отдаем все под расписку, под фото и видео, из рук в руки. Если мы не будем ребятам помогать, не будем поддерживать наших солдат, показывать, что мы их любим и, что они нам нужны, во-первых, победы не будет. А во-вторых, враг придет сюда. Мы обязаны поддерживать наших ребят. Да, я никогда не служил в армии из-за проблем со зрением. Никогда не думал, что соприкоснусь с этим и что мои дети узнают слова «СВО» и «война», ведь с Россией воюет практически весь мир. Я — ребенок СССР, поддерживал и буду поддерживать наших солдат. Потому что понимаю, для чего и почему это все происходит и хочу жить в свободной стране, чтобы мои внуки называли меня дедушкой, а дети моих детей называли их мама и папа. Хочу, чтобы славянская культура и наша многонациональная страна, где живут люди разных конфессий, продолжала жить в счастье и любви. Я поехал в Донбасс еще в 2018 году. Еще был жив Владимир Вольфович Жириновский, и он хотел поддержать ополченцев ЛНР и ДНР. И вот его попросили привезти туда артистов, и я поехал. Мы повезли гуманитарную помощь, выступали тогда на первой линии фронта. Почему я езжу туда? Это долг мужчины. Многие ведь не понимают, что происходит. И очень жаль. Потому что на самом деле это все очень серьезно. Погибают люди, погибают наши мальчишки. Когда мы приехали в легендарную «Пятнашку» и я увидел, кто нас защищает, у меня сердце кровью стало обливаться — они дети, 22-23 года. Но в них такой стержень! Такая мощь! Такая сила! На таких все держится.
«Самое страшное — это „тихушники“»
— А как быть с теми народными любимцами, которые уехали, бросив свою публику и говорят гадости про страну? Та же Алла Борисовна сразу покинула Россию...
— Никого не сужу, каждый выбирает свою дорогу сам. Думаю, если бы они так поступили в другие времена и при другом правительстве, с ними бы обошлись намного жестче. Я считаю, что это предательство. И никак по-другому. Они в свое время попали под влияние тех, кто планировал сделать что-то нехорошее в нашей стране.
Мне больше нравятся люди, которые четко высказывают свою позицию. Самое страшное — это «тихушники». Их очень много. А некоторые даже не знают, что такое «Народный фронт», живут и живут в своем вакууме, как выставляли, простите, в соцсетях свои пятые точки, так и продолжают выставлять. Но, Бог им судья, я никогда не скрывал своих взглядов. Я искренне убежден, что песня и творчество могут очень многое. Поддержать, согреть, вдохновить, помочь... И до начала СВО у меня были регулярные благотворительные концерты, и сейчас. Мы выступаем для детей-инвалидов, проводим марафоны по социальным домам... я просто не могу иначе. У каждого же свои приоритеты, важно оставаться верным себе. И мои зрители это ценят. Я знаю.
— На Западе сразу начались попытки отмены русской культуры. Вот недавно «Ленком» не смог поехать на запланированные гастроли за рубеж. Как думаете, получится у Запада сепарировать Россию от остального мира?
— Нет! В любой стране, в любом уголке мира есть такие Леуши Любичи, которые не позволят, чтобы русскую культуру затоптали. Десять, пятнадцать, сто, тысяча человек — но все равно они там есть. И они будут нести в себе это зерно. Потому что это генетический код. Его невозможно разбить и разломать. Там, конечно, пытаются сломить, растоптать наши души. Но им никогда не понять нашу душу. Никогда! Мы непредсказуемы. Но все мы должны понять — нас хотят истребить, потому что мы поднимаемся... Вы же помните, что было в 1990-е? Если бы не было таких, как Путин и Лукашенко, даже страшно представить, что бы с нами было.
— Что вы сейчас готовите для своих поклонников?
— Наконец-то, ждали—ждали и дождались — 27 ноября у меня сольный концерт в Магнус Локус в Москве. Живой звук, живой двухчасовой концерт. Что касается кино, хочется вернуться в эту стезю. Но пока, к сожалению, не складывается. Планируются концерты и в Беларуси. А ещё, хотелось бы, чтобы мои песни звучали на российском радио также часто, как и на белорусском, ведь я чувствую себя российским певцом в той же мере, что и белорусским. Белоруссия — это мои корни, а Россия — моя душа. Им друг без друга никак нельзя. Россия дала мне образование, тут родились мои дети, здесь огромное количество зрителей, которые любят мои песни. Поэтому буду творить с любовью дальше для людей, а там — как Бог даст.
