21 июня, в день, когда исполнилось бы 60 лет Виктору Цою, возрожденная три года назад группа «Кино» даст большой концерт на родине лидера коллектива в Санкт-Петербурге. 2 июля состоится большой концерт в Москве. На концертах голос Виктора Цоя звучит в записи, а все инструментальные партии музыканты играют вживую.
О концертах в 80-е годы за рубежом, выбивании дверей поклонниками, актуальности песен Цоя, хитростях записи «Чёрного альбома» и о том, почему не говорили о «Кино» все эти годы, в интервью aif.ru рассказали гитарист и композитор Георгий Каспарян, бас-гитарист раннего состава Александр Титов и басист Игорь Тихомиров.
Владимир Полупанов, aif.ru: — Игорь, когда вы работали в группе ДДТ звукорежиссёром, я несколько раз пытался с вами поговорить о Цое и «Кино», но вы всячески уходили от этого разговора. Почему?
Игорь Тихомиров: — Я занимался в ДДТ звукорежиссурой и, честно говоря, думал о совершенно других проблемах. Но ситуация сложилась так, что пришли друзья и сделали мне предложение (возродить «Кино» и отправиться в гастрольный тур — Ред.), от которого я не смог отказаться.
Георгий Каспарян: — Когда я занимался своими проектами, играл с Бутусовым в группе «Ю-Питер», у меня тоже было правило: никаких вопросов про «Кино».
— Остался ли неизвестный для широкой публики материал?
Г. К.: — Когда я играл в «Ю-Питере», мы где-то раздобыли текст «Дети минут», который так и не дошёл до реализации в группе «Кино». Со Славой Бутусовым мы совместно написали музыку. У Цоя был только текст. Хотя, когда Александр Липницкий был жив, он рассказывал, что Витя ему эту песню наигрывал на гитаре. И у нас со Славой, по его словам, получилось очень близко к тому, что исполнял Цой. Осталась песня «Вопрос», которая не вошла в альбом «Звезда по имени Солнце». Ещё мы сделали заново «Сосны на морском берегу» и уже исполняли её на майских концертах в 2021 году.
Есть ещё песня «Атаман», которую мы, правда, не исполняем на концертах по техническим причинам. Виктор записал дома набросок этой песни на «магнитофон-мыльницу». Гитара у него была более низкого строя. И когда мы реставрировали эту запись, опустили до ми-бемоль. В общем, на концерте нужно держать ещё 4 инструмента, настроенных специально, это не очень удобно.
Так что песен, которые совсем неизвестны, не осталось вообще. Недавно была выложена в Сеть аудио-запись нашего концерта 1989 г. в неформальном местечке «Христиания» в Копенгагене на фестивале «Next Stop Sovjet», где собирались средства в помощь пострадавшим от землетрясения в Армении. Там было около 4 тысяч зрителей. Кстати, вспомнил сейчас, что у нас было запланировано выступление в Италии, где концерт, по сути, не состоялся. Мы выступали в Риме в лагере для вынужденных переселенцев из Советского Союза. После крупных площадок и стадионов Витя не очень хотел играть перед кучкой эмигрантов. Говорил: «Не хочу, всё это не так...». И как будто небеса услышали его — налетел ураган и унёс сцену с инструментами на глазах у изумленных зрителей.
— Сколько всего песен Цоя сегодня в репертуаре «Кино»?
Г. К.: — Около 40. И в работе ещё несколько.
— У вас самих какие впечатления от того, что спустя десятилетия вы снова выходите на сцену в составе легендарной группы?
Александр Титов: — Колоссальные впечатления! Я много лет играю, но таких чувств давно не испытывал.
И. Т.: — Я обсуждал это со своими друзьями из ДДТ. И сказал, что всему виной моё природное нахальство, которое проявилось ещё в школе. Мое первое выступление состоялось классе в 5, наверно. Перед первым выходом на сцену я был в оцепенении и ужасе. А потом понял — вокруг же все свои, чего я трясусь. И сегодня, когда выхожу на сцену в составе «Кино», понимаю, что вокруг тоже все свои.
А. Т.: — В начале концерта выходит Игорь, а мне нужно ждать целых 8 песен. В это время я за сценой томлюсь. Поэтому мне сложнее. Момент, когда они играют, а я за кулисами, для меня кошмарный. Никак не могу к этому привыкнуть.
— Игорь, а как вас Юрий Шевчук отпустил?
И. Т.: — Юра, конечно, очень ревностно относился к моему уходу. Но это же было не так, что я сказал и ушёл. Я уходил из ДДТ в течение двух лет. Искал варианты замены себе, готовил ребят музыкантов. В общем, мы остались хорошими друзьями.
— Вам пришлось всё заново вспоминать?
И. Т.: — Не то слово. Я потратил года два на упорные занятия инструментом, по 3-4 часа в день. Я ведь когда работал звукорежиссером, не прикасался к бас-гитаре вообще. Работы в ДДТ было такое количество, что было не до этого. Времени не было. И задачи такой не стояло. И, вообще, что это за звукорежиссер, который садится в угол и начинает что-то брякать на басу? Это несколько непрофессионально.
— Сын Виктора Александр Цой органично вписался в ваш коллектив?
И. Т.: — Если бы не он, думаю, этот проект не возник бы никогда. Он наш реальный продюсер, который всё знает и умеет.
— В нём угадываются черты Виктора Цоя?
А. Т.: — Конечно. Он очень много взял от матери Марьяны. От неё у него есть внутренняя твёрдость. А от Виктора —артистизм, потрясающее чувство слова, вкуса и стиля.
— Что есть такого в песнях Цоя, что делает их актуальными?
И. Т.: — Любовь, которая передается спустя годы. Экран, который висит позади нас на сцене, мог бы быть холодным. А от него идёт тепло.
А. Т.: — Я не знаю точного ответа. Честно говоря, никто из нас не ожидал такого долголетия. Но эти песни живут. Они превратились в бессмертное наследие. На них выросло несколько поколений, которые в раннем возрасте к этим песням обратились. Я замечаю, что все эти люди одного мировоззрения и воспитания. Спустя время для меня выстреливает то одна, то другая фраза из песен Вити. Часто это происходит в предрассветные часы. С одной стороны эти песни универсальны, с другой, думаю, что трагедия, которая случилась с Виктором, подпитывает этот материал.
— Почему вы играете мало песен из «Черного альбома», который был выпущен после смерти Цоя?
И. Т.: — Мы до них просто ещё не добрались. Он записывался в тяжелейших психоэмоциональных условиях после гибели Виктора. Наше состояние было близко к психозу. Постоянно были мысли о случившемся. Не могу даже описать всё, что мы тогда испытывали.
Г. К.: — Это великолепный альбом! У нас есть в программе песня «Скоро кончится лето» и ещё несколько песен присутствуют. Если смотреть на развитие звукозаписи, то по нему видно, как улучшилось качество. Появились хорошо оборудованные студии. Уже можно было работать с материалом. И опыта у нас было гораздо больше.
И.Т.: — У нас была портативная студия, на которой мы записывали все альбомы, начиная с «Группы крови». Делали на ней вчерне наброски, а потом на студиях большего калибра делали чистовую работу. «Черный альбом» создавался таким образом — Витя с Георгием в Риге подготовили материал. В какой-то момент Георгий попросил: «Витя, спой не “рыбу”, а близко к оригиналу, чтобы мы могли с этим материалом плотнее работать». И Витя напел почти все треки. И эта запись его голоса в результате оказалась на ленте. Тогда не было возможности цифровой записи. Так что нам пришлось применять «изящные методы», чтобы синхронизировать голос и музыку. Мы записывали инструментальные партии на студии «Видеофильм», а во Франции уже сводили альбом.
— И альбом «Последний герой» вы записывали Франции?
И. Т.: — Не совсем. Мы его писали на 16-канальный магнитофон на студии Валерия Леонтьева. И потом отдали сводить во Францию тому же человеку, который работал с нами на «Черном альбоме». Поскольку мы не присутствовали на сведении, там есть моменты, с которыми мы не были согласны. Но для нас в тот момент этот альбом был проходным. Других планов было громадьё.
— Александр, а почему вы в 80-е годы ушли из «Кино»?
А. Т.: — Возникла непростая ситуация. Меня Витя пригласил в группу, когда я уже играл в «Аквариуме». Я не мог делить себя два коллектива. Поэтому из этических соображений вынужден был расстаться с «Кино». Всем мой уход дался очень тяжело, мне в первую очередь.
— Но сегодня же вам удается играть в двух этих группах одновременно.
А. Т.: — Это счастье, что сегодня я снова на том же витке спирали. Директоры наших групп созваниваются и уточняют графики. Иногда приходится буквально нестись с одного концерта на другой в один и тот же день.
— Александр, а как вы сегодня делите одну сцену с Игорем Тихомировым, ведь два басиста в одной группе — это много?
А. Т.: — Я играю ранние песни «Кино», которые, собственно, играл на начальном этапе становления группы. Более поздние — Игорь. Но есть сет, когда мы играем вместе. Мы очень аккуратно подходим к Витиным песням, не можем осовременить их или как-то интерпретировать, вклиниваться в аранжировку настолько, чтобы сильно её менять. Эти песни сложились определенным образом. И звучат уже более 30 лет. Поэтому сделали несколько вещей, которые играем вместе, не испортив их, как мне кажется. Если я даже чуть-чуть меняю свою партию, ко мне тут обращаются знатоки и говорят: «Там же не так было».
— Есть горькая усмешка в том, что когда «Кино» была на пике популярности, вы так круто не звучали.
А. Т.: — Конечно. У нас тогда была юношеская истерика. И уши у людей были более «наивные», и технически все было совсем по-другому. Слава Богу, хоть как-то звучали. Я же помню, на каких «дровах» мы тогда играли. Спасибо Андрею Тропилло, что вообще хоть что-то записал.
— Часто слышу упреки в том, что группа «Кино» сильно ориентировалась на популярные в 80-е английские группы «новой волны», в частности на Duran Duran. Было?
Г. К.: — Мы, естественно, любили эту группу. Но не могу сказать, что она была основной в списке наших фаворитов. Таких групп, на которые мы ориентировались, было штук 5 -The Smith, Spandau Ballet, The Stranglers, Duran Duran...
— Наверно, The Cure?
Г. К.: — Есть исполнители, которые были больше ориентированы на The Cure, чем мы. Есть музыкальные цитаты в паре наших песен, которые мы взяли у The Cure. А больше, собственно, и нет ничего.
— Георгий, вы недавно выложили в сеть неизвестную фотографию с концерта «Кино» 1986 года в Челябинске. И подписали, что тогда люди вынесли двери в зале.
Г. К.: — Этот концерт должен был пройти, по-моему, в университетском актовом зале. По-моему, людей запустили в зал, закрыли двери. Концерт начался, и те, кто не попал на концерт, вынесли эти двери. Таких историй у нас было много.
— Вы были звездами, но жили тогда в общаге?
Г. К.: — Если жили в общаге, значит, ещё не были звездами (смеётся).
— Какую роль сыграл Юрий Айзеншпис в истории группы «Кино»?
Г. К.: — Юрий Шмильевич сделал из нас профессиональный концертный коллектив. Мы стали ездить в большие туры с хорошей аппаратурой. Все было сделано по-взрослому. Для того времени у нас всё было на высшем уровне. Он позиционировал себя как продюсер. Но я бы назвал его очень хорошим концертным директором. Музыкальным продюсированием он, конечно же, не занимался. В рекламе мы не нуждались и музыку делали сами.
10 цитат из песен Виктора Цоя
10 цитат из песен Виктора Цоя
