15 января 1795 г. появился на свет дворянин, дуэлянт, пианист, композитор, драматург, поэт, дипломат, гусар, лингвист, полиглот, востоковед, чиновник, кавалер ордена св. Анны и ордена Льва и Солнца, классик русской литературы Александр Грибоедов.
Даже простое перечисление областей, в которых Грибоедов оставил серьёзный след, кажется фантастикой. Тем не менее так оно и было. Правда, с одной поправкой, на которую указал сам Александр Сергеевич в беседе со знаменитым тогда актёром Петром Каратыгиным:
- Ах, у вас столько талантов! - в благоговении промолвил актёр. - Вы и наездник, и военный, и литератор, и музыкант!
- Поверь мне, Петруша, - блеснул очками Грибоедов. - У кого много талантов, у того нет ни единого настоящего.
«Служить бы рад»
Насчёт «ни единого» он, пожалуй, слукавил. Впрочем, не вполне. Военным Грибоедов был и впрямь неважным. Обычно биографы пишут: «В грозу Отечественной войны 1812 г. Александр Грибоедов вступил в Московский гусарский полк графа Салтыкова, чтобы сражаться с армией Буонапартия». Каковы были сражения этого полка, можно узнать из донесений владимирского губернатора Супонева. Вот как полк отступал вглубь России: «В кабаках били окна, и двери, и стёкла, вино таскали в вёдрах, штофах, полуштофах, манерках и кувшинах. Всё, что там ни находили, брали себе без денег. Всего по городу и уезду в питейных домах и подвалах разграблено вина, водок и стеклянной разной казённой посуды на 21 099 рублей». Учитывая цену денег (корова тогда стоила около 5 руб.), неудивительно, что «гусарский корнет Грибоедов заболел и остался во Владимире».
Что же касается дипломатического поприща, то здесь Александр Сергеевич не подвёл, хоть и кокетничал иной раз: «Я проклял то время, когда надел этот мундир! Выйдет время службы - сменю его хоть на мужицкий армяк!» Тем не менее он заслужил вечную признательность армянского народа только за то, что значительную часть их соплеменников сумел перевести из власти жестокой и фанатичной мусульманской Персии под власть православной и веротерпимой России. В конце концов явный недоброжелатель Грибоедова, кавказский наместник Николай Муравьёв нашёл силы сказать: «В Персии, в чине посланника, был совершенно на своём месте. Он заменял нам там единым своим присутствием двадцатитысячную армию. Во всей России не найдётся, быть может, способного на то человека...»
![Встреча русских послов с персидским наместником Аббас-Мирзой (1827 год). Пятый справа - Грибоедов](https://static1-repo.aif.ru/1/f3/316693/ca91929977d8db2b1a263dbe5e7ddd4b.jpg)
Промедление смерти
Если же рассмотреть творческое наследие классика, то придётся поверить ему на слово. Кто может с ходу назвать больше одного литературного произведения Грибоедова? Разве что маститые литературоведы. Мы же знаем только «Горе от ума». В музыке - «Грибоедовский вальс». И всё. На самом деле вспоминать больше и нечего - начатые и незаконченные драмы «Грузинская ночь», а также «Родамист и Зенобия» не в счёт. Было ещё два десятка стихотворений, о которых пишут: «До нас дошли только упоминания, самих же текстов нет».
В музыкальной критике есть хлёсткое определение: «группа одной песни». Это не значит, что написана лишь одна композиция или группа совсем уж бездарна. Это скорее странная и трагическая судьба. Вот как писал век спустя после смерти Грибоедова советский критик Наум Берковский: «Александр Сергеевич мало кому известен. Он построил «Горе от ума». И ещё популярен сюжет его трагической гибели в Персии».
![Книга Горе от ума Александра Сергеевича Грибоедова. Издание 1854 года](https://static1-repo.aif.ru/1/66/316173/a839300604333dfa00359ee7b271995d.jpg)
А вот что писал поэт Александр Блок: «Горе от ума», я думаю, - гениальнейшая русская драма. Но как поразительно случайна она! И родилась она в какой-то сказочной обстановке - среди грибоедовских пьесок, совсем незначительных. В мозгу петербургского чиновника с лермонтовской желчью и злостью в душе, с лицом неподвижным, в котором «жизни нет».
«Нет жизни» - это можно списать на позднейший портрет кисти Крамского, написанный через 44 года после смерти Грибоедова. Современники классика были иного мнения: «Он был хорошего роста, интересной наружности, брюнет с живым румянцем, выразительной физиономией и твёрдой речью», - это слова Василия Андреева, его сослуживца. А вот как отзывался о нём декабрист Александр Бестужев: «Кровь сердца всегда играла на его лице». И, наконец, Пушкин: «Это один из самых умных людей в России».
Но вообще оценки современников крайне противоречивы. «Он был честолюбец, человек обдумывания и расчёта», - пишет поэт Пётр Вяземский. И он же спустя несколько лет отмечал в письме: «Познакомься с Грибоедовым! Он умён, пламенен, в нём есть что-то дикое, самолюбие, чуть что, встаёт на дыбы!»
Лев Толстой сказал, что любой человек способен написать одну книгу. Но только о себе, пользуясь фактами и примерами из своей биографии и примерами из жизни друзей и близких. Дальше уже начинается профессия. Сто лет спустя другой классик, Сергей Довлатов, заметил: «Литература заменяет всё. Иногда даже становится дороже жизни».
Судьба Грибоедова очень точно попадает под эти определения. Он написал гениальную драму и благодаря ей одним движением пера поместил себя в золотой фонд русской литературы. И, как многие считают, этой божественной вспышкой исчерпал свой талант. После его трагической смерти актёр Михаил Щепкин заметил: «Грибоедов мог спастись, но, давно обуреваемый болезненным самолюбием и не умея создать ничего равного гениальному «Горю», давно мечтал о смерти и сам бросился в толпу мятежников и погиб в бою...»
![Александр Грибоедов.](https://aif-s3.aif.ru/images/005/315/b4e26e9c076d9ea0239c2b532e315662.jpg)
А мы тем временем уже не первый век цитируем грибоедовские строки: «Служить бы рад - прислуживаться тошно», «А судьи кто?» и - далее по тексту...