110 лет назад, 8 октября 1911 года, родился человек, к которому у меня лично и, скорее всего, у большинства носителей имени «Константин», имеется весьма крупный счёт.
Особенно у тех, кто имеет хотя бы отдалённое отношение к гитарной музыке. Всякий раз, когда рука этих людей ложится на гриф, со стопроцентной вероятностью найдётся остряк, который, заговорщицки подмигнув, выдаст заветное: «Наш Константин берёт гитару и тихим голосом поёт…» А сердечные дела этих несчастных гарантированно сопровождаются цитатой: «Наш Костя, кажется, влюбился, кричали грузчики в порту».
Можно биться об заклад, что все уже догадались, кто этот человек. Именно он в далёком 1943 году исполнил всенародно известную и любимую песню «Шаланды, полные кефали» так, что она ассоциируется только и исключительно с его именем. Разумеется, это Марк Бернес. Об авторах этого хита, композиторе Никите Богословском и поэте Владимире Агатове если и вспоминают, то гораздо реже.
В общем, ровно то же самое можно сказать и о любом другом хите в его исполнении. «Тучи над городом встали», «Тёмная ночь», «Я люблю тебя, жизнь», «Хотят ли русские войны», «Враги сожгли родную хату», «С чего начинается Родина»… Всё это Марк Бернес. Ну, разве что, в этом году случилось нерядовое событие — песня «Любимый город» из фильма «Истребители» 1939 года на несколько месяцев стала ассоциироваться с именем лидера немецкой группы Rammstein Тилля Линдеманна. Да и то говорили, что немец перепел хит Бернеса. Заметим, не Богословского и Евгения Долматовского.
В энциклопедиях и справочниках о Бернесе пишут примерно так: «Советский актёр кино и певец». Определение это вроде бы и верное, но сути его профессиональной принадлежности не передаёт. Дело в том, что актёром, во всяком случае настоящим большим актёром, он всё-таки не был. О чём свидетельствует его концертный администратор Павел Леонидов: «У него, кроме свирепого самолюбия, не было ничего от большого актера. Не было любви взахлёб к ролям сыгранным, не было недостижимой, через всю жизнь, мечты о ролях несыгранных, не было в нем ничего значительного…» Иногда всё это компенсируется актёрской техникой, но и здесь Бернес зачастую выступает посредственно. Даже роль, принесшая ему небывалую, ураганную популярность, роль одессита Аркадия Дзюбина из фильма «Два бойца», далась ему едва-едва. Режиссёру картины Леониду Лукову неоднократно советовали снять Бернеса с роли и заменить его хотя бы Петром Алейниковым. Собственно, во всей кинокарьере Марка Бернеса насчитывается всего две главных роли — лётчик Сергей Кожухаров из картины «Истребители» да Аркадий Дзюбин. Впрочем, в последнем случае он делит лавры с Борисом Андреевым, который в фильме «Два бойца» сыграл второго бойца — Сашу с Уралмаша.
Насчёт певца тоже не всё гладко. Профессиональными певческими качествами — слухом и голосом — он не обладал. Иногда его называли «конкурентом Утёсова по безголосости». Возможно. Но всё-таки Леонид Утёсов это прежде всего джазовый музыкант-мультиинструменталист, о чём говорил саксофонист его джаз-банда: «У Утёсова был хороший слух, и он свободно подбирал на скрипке любую мелодию. Вообще же, какой бы инструмент он ни брал в руки, у него всё получалось. Он научился играть на сопрано-саксофоне, на трубе, и даже научился читать партитуру, хотя вначале не знал нот».
А вот Бернес нотную грамоту так и не освоил, не говоря уж о сопрано-саксофоне. И всё-таки был популярнее Утёсова. После войны, в 1950-1960-е гг., он по популярности вообще не знал себе равных.
Бернесу не было нужды учиться нотной грамоте, «прокачивать» голос или осваивать дюжину музыкальных инструментов. Он обладал главным — бронебойным обаянием, тонким вкусом, точным расчётом, а также пониманием песни как таковой. Словом, был тем, что принято называть словом «шансонье». Композитора Эдуарда Колмановского эти качества Бернеса приводили в изумление: «Это был единственный из известных мне исполнителей, который работал и с поэтом, и с композитором. Он не писал стихов и музыки, но тем не менее, был в высшей степени профессиональным знатоком песни. Иногда он приходил и говорил „это место надо переделать“, делал тончайшие замечания по части инструментовки. Воспринимал и чувствовал всё очень тонко и точно».
Всё так. Но есть ещё один очень важный момент, который почему-то постоянно выпадает из разговоров о Бернесе. Дело в том, что он сделал настоящее большое открытие, которое могло серьёзно повлиять на развитие отечественной музыки. Именно Бернес фактически стал родителем русского шансона. Шансона с человеческим лицом. К сожалению, сейчас это лицо сменилось гнусной уголовной рожей.
А ведь изначально русский советский шансон был весьма симпатичным. Тот самый хит «Шаланды, полные кефали» — в нём ведь нет ничего специфически тюремного или криминального. Если его перевести на французский язык и заменить Одессу на, скажем, Марсель, то выйдет милая песенка про любовь моряка и рыбачки — классический сюжет французского шансона.
Всего-то и надо было извлечь из всенародной популярности этой песни урок и наметить магистральный путь развития в этом направлении. Но нет. В 1943 году диск с песнями из кинокартины «Два бойца» — «Тёмная ночь» и «Шаланды» — вышел каким-то мизерным тиражом. Вторично «Шаланды» были записаны только в 1969 году, незадолго до смерти Бернеса. А в 1958 году в статье «Искоренять пошлость в музыке» на «слезливые романсы в исполнении Марка Бернеса» обрушился композитор Георгий Свиридов: «Пластинки, „напетые“ им, распространены миллионными тиражами, являя собой образец пошлости, подмены естественного пения унылым говорком или многозначительным шёпотом. Этому артисту мы во многом обязаны воскрешением отвратительных традиций „воровской романтики“ — от куплетов „Шаланды, полные кефали“ до слезливой песенки рецидивиста Огонька из фильма „Ночной патруль“».
Многообещающий перспективный путь развития советского шансона с человеческим лицом оказался закрытым. Его место заняли «бодрые молодёжные» песни ни о чём. Но это было неестественным, и поддерживалось только силой системы. Как только система дала сбой, эти пустые песенки были забыты в момент. На смену им пришёл откровенный блатняк, который совершенно незаслуженно носит имя «русский шансон». Нет. Настоящий большой русский шансон — это Марк Бернес.
