«Не считаю себя песенником, я не конкурент ни Пахмутовой, ни Шаинскому», – признался в интервью «АиФ» белорусский композитор Эдуард Ханок, написавший «Малиновку», «Зиму» («У леса на опушке»), «То ли ещё будет» и другие хиты.
«Получили по заслугам»
Владимир Полупанов, «АиФ»: – Эдуард Семёнович, недавно у вас вышла очередная книга «То ли ещё было...». У меня сложилось впечатление, что вы её написали с целью свести счёты с обидчиками, коих оказалось не так уж мало. Среди них Ядвига Поплавская и Александр Тиханович (ВИА «Верасы»). Тихановича не стало 4 года назад. Может, не стоило ворошить прошлое?
Эдуард Ханок: – Я делю людей на бойцов и небойцов. Чем больше бьют бойцов (отношу себя к этой категории), тем больше они «пружинят» и сильнее взлетают вверх. А небойцы падают. В книге я рассказываю о своей жизни бойца, которого обижают. Как реагировать? Мстить? Это я отвергаю, поскольку этот путь не восстанавливает статус-кво, сатисфакции (удовлетворение за оскорбление чести. – Ред.) не получается. Нужно, как в буддийской притче, сесть на берегу реки и ждать, когда мимо проплывёт труп вашего врага. Я это всем советую. Люди, которые обижали меня, получили по заслугам – кто-то сел в тюрьму, часть ушли к праотцам, кто-то слетел с высокой должности. Короче, эта книга о жизни бойца – чужого среди своих.
Я не считаю себя симфонистом, хотя окончил Московскую консерваторию и написал балет, симфонию, струнный квартет, концерт для виолончели. Но и песенником себя не считаю, я не конкурент Пахмутовой, Шаинскому или другим именитым композиторам. Сейчас я занимаюсь наукой, это моя основная деятельность. Плохо ли, хорошо ли получается – оценят потомки. По аналогии с Уильямом Гершелем, который сначала прославился как музыкант-виртуоз и композитор, написав 24 симфонии. Потом занялся математикой, оптикой, астрономией. Или Эйнштейн, который вошёл в историю как отец теории относительности, но при этом неплохо играл на скрипке и даже давал сольные концерты. Пройдёт время, и, может, обо мне вспомнят в связи с тем, что я открыл теорию волн. Закон творческих волн – главный закон всей творческой жизни на земле.
Поэтому для меня артисты – это массовики-затейники. Они приходят и уходят. И моя книга – это размышления аналитика, а не мемуары заслуженного композитора. Когда читаю воспоминания, где люди пишут, как они легко шли по жизни, мне становится скучно. Потому что так не бывает. Поэтому пишу честно о том, что было. Хочу, чтобы читатели поняли: не бывает безвыходных ситуаций. Вас бьют, а вы крепчаете.
– Вы утверждаете, что предлагали заключить с Поплавской договор, по которому она вам должна была заплатить 25 тыс. долл. за 4 ваши песни: «Малиновку», «Завируху», «Счастливый случай» и «Я у бабушки живу». Почему именно такая сумма?
– Как автор я мог указать любую сумму, хоть миллион долларов. В отличие от советских времён, когда за песни авторам платило государство и исполнители получали зарплату из госбюджета (существовали государственные ставки за выступления), сегодня рыночная экономика, и артисты сами назначают цену за концерт. Поэтому и авторы получили право объявлять свои цены. Почему я пошёл на этот шаг? Меня просто допекли. Поплавская пригласила на похороны и поминки по Тихановичу авторов, которые для них писали. И ни слова не сказала про нас, не дала возможности нам выступить. На видео с похорон видно, как она говорит: «великий Саша», «наши песни», «Сашины песни» либо «песни группы «Верасы». Как будто никакого Ханка и других авторов не существует в природе. В телепередаче, посвящённой Тихановичу, взяли интервью у кого угодно, даже у Виктора Дробыша, а у меня нет. А ведь именно с моими песнями группа «Верасы» перешла в другую лигу. Я потребовал деньги через суд, когда уже просто невозможно стало терпеть то, что меня не замечают. Суд я выиграл и получил почти такую же сумму, как просил. Правда, мне её заплатила не Поплавская, а спонсоры.
После чего у всех авторов стали спрашивать разрешение на исполнение песен, на телевидении появились титры с именами авторов. Раньше этого в Белоруссии не было. Сейчас у меня постоянно берут интервью. Значит, польза какая-то есть. А если бы я ничего не делал, чем бы всё кончилось? Сгнил бы в безвестности. Так бы и продолжали прославлять «Сашины песни», «Сашину «Малиновку».
– Вы и у Анатолия Ярмоленко («Сябры») просили 2,5 тыс. долл. за песню «Вы шумите, берёзы» («А я лягу-прилягу»). Он тоже отказал?
– Когда Союз писателей Беларуси занимался установкой памятника воинам-десантникам в Колодищах, я как член этого союза попросил у Ярмоленко 2,5 тыс. долл. не для себя, а на памятник. Он отказал. У него такая позиция – он принципиально не покупает песни. «У меня своя система расчётов», – ответил он мне. Меня он ни разу не вспомнил, когда пел мою песню. Обычно представляет её так: «Ну что, споём. В этой песне очень простые слова». Ни денег, ни славы, как говорится. Я не стал спорить и просто запретил ему исполнять эту песню. Тогда он обратился к малоизвестному американскому композитору Тайтлеру, который написал другую музыку на эти стихи. Но не учёл одного – очень сложно песню, которая является суперхитом и живёт в памяти народа, запеть на другой мотив. Эта песня на новую музыку, естественно, нигде не звучит.
– Можете рассказать, какие авторские отчисления были в советские времена и какие сейчас?
– В советские времена я был самым богатым композитором в Белоруссии. В лучшие годы получал от 2 до 5 тыс. руб. в месяц. Юрий Антонов и Вячеслав Добрынин получали и по 10 тыс. в те времена. После распада СССР всё резко поменялось, и нам стали платить скромные деньги. А после того как в прошлом году посадили главу РАО (Российское авторское общество. – Ред.) Федотова, авторских стало больше. Не хочу называть конкретную сумму. Но этих денег хватает, чтобы жить безбедно в Белоруссии, к тому же я скромно живу. У меня и запасы есть, из которых я почти не трачу. Единственное, помог из этих денег сыну, который живёт в Подмосковье и занимается бизнесом. А в Белоруссии платят копейки в виде авторских, на эти деньги я бы прожить не смог, конечно.
«Подхалимаж – не мой конёк»
– Что вас заставило написать в 1996 г. песню «Товарищ президент», посвящённую Лукашенко?
– После правительственного концерта в том же музыкальном театре состоялось 2 банкета: один для правительства, другой для артистов. Я выступал на банкете для артистов с аккордеоном, дочка Светлана пела. Батька пришёл через коридор к артистам, поздравил всех. И пригласил меня, дочь и мою жену на правительственный банкет. А через месяц я получил звание народного артиста Республики Беларусь. Мне, конечно, хотелось его за это отблагодарить. И я написал песню на стихи полковника Соколовского. Песня получилась неудачной. Это была ошибка. Я и тогда это понимал, но мне хотелось отблагодарить. Вот и отблагодарил. Меня так полоскали в СМИ за неё. Это говорит о том, что подхалимаж – не мой конёк. Не умеешь подхалимничать – не берись.
