Несмотря на плотный график, пианистка Екатерина Мечетина нашла время для беседы с aif.ru. Правда, «помог» грипп, из-за которого пианистка вынуждена была отменить два концерта.
Татьяна Уланова, aif.ru: Как себя чувствуете, Катя?
Екатерина Мечетина: Спасибо, иду на поправку. В моём кругу почти половина людей болеет: день-два температура под 40, потом длинный «хвост» с бронхитом и часто – сильнейшим кашлем. Отменять выступления – последнее дело. Всегда обидно до слёз. Но и с высокой температурой играть нельзя. Тренированные мышцы могут отреагировать крайне нежелательно. Бывало, человек на честном слове выходил на сцену и это оказывался последний концерт в его жизни – руки уже не позволяли остаться в профессии. Чувство долга надо соизмерять с чувством самосохранения. Самое правильное – поддерживать здоровье: тренироваться, плавать. Хотя перед пандемией я была очень спортивной. Но всё равно схватила и пневмонию, и ковид.
– В новогодние каникулы удастся отдохнуть?
– У меня уже лет 10 в рождественские дни сольный концерт в Московской филармонии. Праздник – 1 января, с 2-го – рабочие дни. А отдых – только после 8-го, в этот день в Зале Чайковского откроется Год Рахманинова. Уже обыгрываю программу. В каком-то смысле мы нарушаем христианскую заповедь «не сотвори себе кумира». Но Рахманинов и правда для пианистов – царь и бог.
– Почему пианистки меньше известны, чем пианисты? Рихтер, Кисин, Мацуев. Список можно продолжить. С женскими именами хуже. Да и вас иногда зовут «Мацуев в юбке».
– А как же Татьяна Николаева, Элисо Вирсаладзе, Мария Гринберг, мировая звезда Марта Аргерих? В процентах – да, мужчин больше. Ведь нагрузки пианисток трудно совмещаются с бытом. Хотя в искусстве имеет значение не социальная группа, а индивидуальность. Иначе мы больше говорили бы об эпохах, чем о личностях.
Паук на клавишах
– Но жизнь пианистки – сплошные ограничения: нельзя даже маникюр сделать.
– Ногти пианистки – довольно страшное зрелище. Особенно после серии больших концертов: кожа потрескалась, облезла, хорошо, если не до крови. Ногти обломались. Какой маникюр?! Так, поддержание этой части рабочей поверхности рук в состоянии, не мешающем играть. Дважды в жизни я обращалась к профессионалам: перед своей свадьбой и когда меня позвали рекламировать кольца. Я тогда сказала: «Вы в своём уме?! Кого вы приглашаете?» Но получила ответ: «Нам важнее, чтобы руки принадлежали человеку с богатым внутренним миром». Оба раза маникюр был мне крайне неприятен. Ногти не дышат, на первом же часе занятий лак слезает. А от цветного на клавишах – полосы. Мне срезали мозоли, играть было больно.
Главное – я делаю этими руками то, в чём уверена. И комплексов не испытываю. Хотя о многом приходится думать: и о причёске, и об украшениях. Недавно во время игры на клавиатуру свалилась деталь колье. Было очень смешно. Слушатели заметили звук. Но, возможно, решили, что струна порвалась. В другой раз на клавиши спустился паук. Малюсенький, милый. Ну, продолжила играть и броском руки смахнула его…
Поверьте, я ничего не лишена и в обычной жизни могу позволить себе любые украшения. Но во время игры на руках допустимо только обручальное кольцо. Когда была в официальном браке, носила. С мужем-музыкантом мы подбирали кольца так, чтобы можно было их не снимать, – самые плоские и тонкие.
– Как при такой заботе о руках вы увлеклись горными лыжами?!
– За компанию. Самой вряд ли пришло бы в голову. Десять лет всё было хорошо. А потом, видимо, пришла пора попрощаться с этим видом спорта – я вывихнула палец. С тех пор лыжи только равнинные.
– Музыканту важно иметь сильный характер и стальные нервы. Однако и у вас был период полного отчаяния…
– На третьем или четвёртом курсе консерватории случилось несколько не самых удачных конкурсов. Я тогда очень верила в них, думала, это путь на большую сцену. Но дверь оказалась наглухо заперта, и я не понимала, что делать: преподавать ли, стать концертмейстером… Случайно меня позвали подыграть на репетиции Владимиру Спивакову, которому предстояло выступать с Евгением Кисиным. А я вся из себя: не хочу репетировать, хочу играть концерты. Отказалась. Но через пару дней мне снова позвонили. Судьба! Владимир Теодорович произвёл на меня сногсшибательное впечатление своим подходом к музыке и уважением к девчонке, которая «никто и звать никак»… Мы стали друзьями.
«Что сказал бы дед?»
– Большую роль в вашей жизни сыграл и Ростропович?
– Однажды на гастролях мы должны были с маэстро ехать на репетицию. Спускаюсь в холл отеля, а он смотрит на часы: 9 часов 30 минут и 27 секунд. Опоздание – 27 секунд… С тех пор я пунктуальна.
– А с кем из великих вы мечтали бы сыграть в четыре руки?
– Многое отдала бы хотя бы за час общения с Рахманиновым. Но… было бы ему интересно со мной? Может, я робко стояла бы в сторонке? В игре в четыре руки видна технология исполнения другого человека – можно узнать больше, чем когда сидишь с ним в комиссии на экзамене. Или лицом к лицу – за двумя роялями. Хотела бы поиграть и с Эмилем Гилельсом, чьё звукоизвлечение является непревзойдённым.
– С какими чувствами провожаете этот год?
– Никто не остался в стороне от процессов, в которых оказалась наша родина. Каждый проявился, как лакмусовая бумажка. И про всех всё стало ясно. Одни открытия были счастливыми, другие – шокирующими. Но большинство остались в том же русле, в котором пребывали 8 лет. У меня мыслей уехать не было никогда. А возможностей была тьма. Начиная с первой поездки за границу в 1988-м. Хотя в 1996‑м было сложнее остаться, чем уехать. Даже фраза ходила: «Все лучшие уехали». Педагоги наши возмущались: «Значит, мы – худшие?» Нет! Самые стойкие!
Мой дед прошёл всю Великую Отечественную, был танкистом. В мирное время конструировал танки, в Миноборонпроме курировал их производство. Был и главным конструктором БМП, лауреатом Госпремии. Так вот, 24 февраля мы созвонились с мамой и спросили друг друга: «А что сказал бы дед?» Для нас ответ был однозначным. Но многие классические музыканты уехали – в феврале, в сентябре. «Здесь нечем дышать, мы не можем жить в стране, которая воюет с соседями», – говорили они. Хотя было понятно, с кем идёт борьба. Общаясь в августе с музыкантами в Донбассе, я поняла: они – мученики. Так что вариант только один – быть со своими. А то, что в битве добра и зла победит тот, кто на стороне Бога, и сомнений нет.
Досье
Екатерина Мечетина
Родилась в 1978 г. в Москве в семье музыкантов. На сцену в первый раз вышла в 5 лет. В 10 лет завоевала Гран-при на конкурсе «Премия Моцарта» в Вероне. В 13 лет состоялось её первое турне по городам Японии, которое включало 15 сольных концертов. Неоднократно становилась лауреатом престижнейших музыкальных конкурсов. Лауреат премии президента РФ для молодых деятелей культуры.
