Тележурналист Дмитрий Дибров в интервью aif.ru рассказал о пережитом инсульте, уходе из программы «Кто хочет стать миллионером?», героях нашего времени и новом проекте, в котором они делятся с ним психологическими проблемами.
Владимир Полупанов, aif.ru: — В феврале 2020-го ты перенес микроинсульт. Читал, что первое время тебе было очень тяжело — ты с трудом передвигался и разговаривал. За счёт чего всё преодолел?
Дмитрий Дибров: — Только моя профессия, главврач Боткинской больницы академик Алексей Шабунин и, конечно, моя жена Полина, мгновенно примчавшаяся в стационар, вытащили меня с того света. Полина приехала в больницу спустя несколько минут благодаря звонку Леонида Якубовича. Она неслась по встречке с Рублёвки в Боткинскую, чуть ли не опережая скорую. А перед этим Леонид Аркадьевич сделал всё, чтобы скорая помощь немедленно увезла меня в больницу. Первый час после инсульта самый важный. Неслучайно он называется «вдовий час». Что могла сделать Полина в момент инсульта? Ничего. Но если бы она не неслась по встречке, не было бы того духа, который помогал бы мне в реабилитации. Теперь я даже не курю.
— А инсульту предшествовало курение?
— Конечно. И не только. Может быть, не были бы интересны мои программы и высказывания, если бы они не были сдобрены духом раблезианства (мировоззрение и образ жизни, основанные на жизнелюбии, неумеренном стремлении к плотским удовольствиям — прим. ред.). Русский человек, кстати, как в пятницу напьется, даже в Чувашии, Чите, Мурманске и Улан-Удэ, обязательно закажет в караоке песню «Ой, да не вечер». Он хотел бы быть казаком хотя бы по пятницам. Ну, конец рабочей недели. Можно же. Ну, что это за казак, который не курит и не пьет? Ну, это как блюзмен-дамочка. Видишь ли, мы платим здоровьем за всё это. Раньше я, бывало, и водочку выпью. А сейчас не могу. И коньяк тоже. Только винцо. Мне врачи сказали, что «красное вино связывает свободные радикалы и влияет…». Но лучше спросить у кардиологов, на что и как. То есть всё уже не так, как раньше бывало.
— Мы с тобой недавно виделись на концерте Григория Гладкова. Могу свидетельствовать — ты в прекрасной физической и ментальной форме. Вряд ли перенесённый инсульт и его последствия стали причиной твоего ухода из программы «Кто хочет стать миллионером?»?
— В этом-то суть эфирного телевидения и его отличие от интернетного, где образ тоже проецируется на большое расстояние. В чём разница? Эфирное телевидение — это когда не ты руководишь контентом, а хозяин из Москвы. Гудвин — великий и ужасный. Почитай мою книгу «Раб лампы», где я как раз и сравниваю отечественное телевидение с театром Волшебника Изумрудного города. Все вокруг — чудо чудное. Колхозы, хлеборобы и хлопкоробы, сталевары и рыбаки. Только не снимай очки. На самом деле их не было никогда. Их делали мы (телевизионщики — прим. ред.) при помощи программы «Время», «Животноводство — ударный фронт», «Дневник съезда партии».
Но если ты полностью отдаёшься телевизионному эгрегору (понятие в эзотерике, означающее нефизическую сущность, групповое биополе, — прим. ред.) и последние 40 лет жизни служишь ему так, что нет для тебя ничего важнее, ну, тогда уж и держись. Прежде нравилось тебе, когда 20-30 млн людей одновременно смотрели тебя? Тогда готовься и к тому, что придёт такой момент, когда всесильный останкинский эгрегор скажет: «Дмитрий Александрович, надо бы уступить место молодым. Как вы считаете? Вы так много времени говорили о любви ко мне, что я и говорю: давайте уступим место». И что я должен был сказать? «Конечно». Чья это программа? Моя, что ли? Я её хозяин? Она принадлежит Первому каналу, который платит за неё не только мне или Юлиане Карауловой, сменившей меня в кресле ведущего, а еще 60 людям, работающим над ней. Канал не имеет права маневрировать? Имеет. Вот и сманеврировал. А чем плоха молоденькая, умненькая, хорошо воспитанная московская девочка взамен ростовского папы трёх донских детей? (Смеётся.) Попробовать же можно? Давайте посмотрим на цифры рейтингов. Но это другой разговор.
Люди, паразитирующие на тех, кто работает (имею в виду блогеров), сразу же стали утверждать: «Диброва выгнали». Позволь через тебя доложить читателю. Во-первых, не только не выгнали, я остаюсь штатным сотрудником Первого канала. У меня есть прекрасный ночной эфир, где я веду «Антропологию». Во-вторых, ни копейки телевизионных заработков с меня не упало. Как было, так и осталось. В-третьих, мы с Эрнстом размышляем, что бы такое интересное еще придумать? И это значит, что великий телевизионный эгрегор, кажется, имеет на меня планы.
— Может, снова соврали блогеры, что после ухода с «Миллионера» ты собирался работать гидом в Намибии. Было?
— Немного соврали, не гидом. На свете есть чудеснейшее, фантастическое сообщество молодых людей, которым нет и 30 лет. Они собираются и вместе куда-нибудь едут. Не только в Намибию. И в Карачаево-Черкессию, и на Байкал. На днях отправились в Грузию. Они придумали фантастический аттракцион, формат — в группе путём жеребьевки выбирается «секретный ангел», который должен делать добрые дела, не требуя взамен никаких благодарностей. «Тайный ангел» в течение всей поездки должен что-то доброе делать для того, на кого также пал жребий. И так по кругу. Всё держится в полном секрете. Это очень смешно, когда в последний вечер открывается, кто чей «тайный ангел». Выясняется, что не все люди — герои полицейских хроник, а очень милые создания. Я был не гидом, а одним из «ангелов» в такой поездке. В другом туре таким же «хедлайнером», мировоззренческим стержнем, с кем интересно по вечерам поболтать у костра, была моя супруга Полина. Скоро поедем в Японию, про которую могу рассказать, наверно, больше, чем кто-либо. Может, кто-то помнит серию моих репортажей про Японию на Первом канале? Это моя любовь. Не страна, а люди, философия, литература, культура. Не уверен, что те, кто поедут в эту поездку, читали книги Рюноскэ Акутагавы или догадываются, кто такой Ясунари Кавабата (писатель — прим. ред.). Так я расскажу. Мне интересно самому рассказывать и привести свои мысли об этом в порядок.
— Готовясь к этой беседе, я посмотрел несколько выпусков твоего нового интернет-проекта «Сессия» на платформе во ВКонтакте. Такого формата, когда молодые музыканты (в диапазоне от Басты до Инстасамки) ложатся на кушетку и рассказывают о своих психологических проблемах, не было доселе. Но я сделал вывод, что герои твоих «психотерапевтических» сеансов очень закомплексованные люди. А к какому выводу приходишь ты, работая над этим проектом?
— Это герои нашего времени. Все они и есть те самые лермонтовские «Печорины». Хочу обратить внимание, никто из них не является наследником империи отелей «Хилтон», сыном губернатора или дочерью олигарха. Но каждый из них смог преодолеть обстоятельства своего рождения и своей жизни и победить во всех принятых сегодня в обществе направлениях успеха — деньги, слава, машины, недвижимость. Что там еще есть?
В программе «Временно доступен», за которую мы, кстати, получили ТЭФИ, я спросил у детского хирурга Рошаля: «В чём сила человека?» Он сказал: «Только в одном. В победе над обстоятельствами». Главная драматургия любого человека — это разница между сущностью и существованием. По сущности человек — творец. А существование у него часто «худосочное, жиденькое и гаденькое» (это я цитирую Сашу Чёрного). Начало жизни у моих гостей было не таким, каким они его себе представляли. То ли полная криминала рабочая окраина мегаполиса, то ли маленькая деревня в сибирской сторонке. К сожалению, сатана не дремлет, и руками драгдилера подсовывает им то или иное зелье.
Но их душа рвалась наружу и вырвалась. И эти люди победили обстоятельства, раз производят такие смыслы, стихи и музыку — такие треки, которые заставляют 15-20 млн русских подростков следить за ними. За это я их всех очень ценю и уважаю. Аудитория в 20 млн человек — это не игрушки. Поэтому у меня есть ощущение, что я говорю с героями нашего времени.
— Одна из гостей Инстасамка спела в твоей программе:
«Со мной сумка Chanel
All-inclusive отель
Все тусуются тут
Маму везде и всегда узнают
Rainfall коктейль
Шампусик в бассейн
Сегодня приедут все
На афише my face…»
Когда я это слушал, готовясь к интервью с тобой, мой 14-летний сын спросил: «Папа, ЧТО ЭТО?!» «Инстасамка, — ответил я. — Слышал?» «Слышал, — ответил Максим. — Позорище». Почему-то реакция подростка-сына меня убеждает больше, чем 20 миллионов подписчиков. Мы же с тобой современники большого количества достойных музыкантов, того же Виктора Цоя, рядом с которым, при всём уважении, я не могу поставить Инстасамку.
— Во дворе дома на улице Софьи Перовской (сегодня Конюшенный в Питере) как раз Виктор Цой пытался учить, хотя сам не умел, своего учителя, которым был для него Борис Гребенщиков*. И у Гребенщикова был свой учитель. Например, Дэйв Стюарт. А тот, в свою очередь, притащил на их совместную репетицию Джорджа Харрисона. И у Харрисона был свой учитель. Когда нужно было сыграть прекрасное соло в песне «Битлз» While My Guitar Gently Weeps («Моя гитара нежно плачет»), он пригласил Эрика Клэптона. Но и у Клэптона был свой учитель. Тот же J.J.Cale. И так далее. У каждого учителя есть свой учитель. «Писатель — пчела и соты одновременно с ней, — это я сейчас Виктора Шкловского цитирую. — В соты вкладывает труд много пчел — до этой пчелы и одновременно с ней». Мы все стоим на плечах гигантов. Кажется, что Луи Армстронг — недосягаемая величина. Каждый трубач может сказать: «А я-то кто по сравнению с ним?» Но когда-то блистали другие музыканты, а Армстронг был всего лишь на подхвате.
— Интересно, у кого училась Инстасамка?
— Инстасамка — это продукт, который создан Дашей Зотеевой из Тобольска и её мужем Олегом Еропкиным (Moneyken — прим. ред.). Она очень работоспособный человек и всё время работает. Она и раньше это делала, но у нее не было точного попадания в аудиторию, которая составляет пару десятков миллионов. Это Салтыковы-Щедрины наших дней.
То, что пишет Олег Еропкин, — это чудо. «Я не молчу, когда я хочу, я не продаюсь, но за деньги — да, за деньги — да». Если это «позорище», то почему эти треки находят отклик у такого количества людей, сравнимого с аудиторией, которую я имел, когда вёл «Кто хочет стать миллионером»? Наверно, потому что многие так не думают, что «за деньги — да».
Дочь моего любимого собеседника Анатолия Александровича Собчака на одном из музыкальных каналов делала салтыково-щедринскую ироничную программу «Блондинка в шоколаде». Сначала Ксению ненавидели, а через 3 месяца началась всеобщая любовь. Её стали носить на руках. Я ей говорил: «Ксюша, они не поняли, что ты смеешься. Они же действительно думают, что эти дорогие сумочки, „бентли“ на Патриках действительно есть окончательный прицел». В программе «Временно доступен» я ей посоветовал: «Надень очки. Ты профессорская дочка. Это будет модно». Она надела очки, и это стало модно. «Блондинка в шоколаде» ушла. Сегодня это уже совсем другая Собчак. За ней так же, как и за Инстасамкой, следят миллионы.
— Не могу разделить твоих восторгов по поводу Собчак, особенно после ее интервью с деградировавшим актёром Паниным. Комментарии под ним примерно следующие: «Омерзительны оба — и та, и этот». Солидарен. У тебя это не вызывает такую же реакцию?
— Во-первых, я не смотрел интервью с Паниным. Зачем? Во-вторых, недавно один досужий человек вырвал специально, видимо, по чёрной душе, мои слова о Ксении Собчак из контекста о том, что «такие люди, как Собчак или Юрий Дудь*, говорят только о бабле». Я хотел бы в интервью с тобой восполнить абсолютно весь контекст. Я говорил, что знаю, как строится эта журналистская манера. И Ксения, и Юрий на третьем, может, на четвертом или пятом вопросе обязательно спросят про прибыток. Кому-то такая форма журналистики может не нравиться. «Нравится не нравится, — как сказал наш президент, — терпи, моя красавица» (смеется). А кому-то это очень нравится, судя по количеству просмотров. Плохо это или хорошо — не мне судить. Слава богу, мы живем не при Суслове. Не все должны иметь одно мнение. Можно иногда и подискутировать. И разойтись каждый при своём. Я, как публицист ленинской школы, могу сказать, что в СССР такое было невозможно. Нельзя было уйти без того, чтобы твой собеседник полностью не поменял своё мировоззрение, если оно не совпадает с твоим. А сегодня можно дискутировать.
Кстати, эта журналистская манера пошла от Урмаса Отта, который появился на советском телевидении в конце 80-х и совершил революцию. Никто тогда не делал такую «западную» журналистику. Отт покорил сердца отечественных телезрителей тем, что первые три вопроса задавал самых банальных. Как, мол, погода сегодня? Как вам это удалось — так вжиться в образ сватьи Бабы Бабарихи? А вот третий вопрос всегда про бабло и любые формы прибытка — про славу, популярность. Что тоже является формой прибытка. «Скажите, а вы на какой машине приехали? А какой у вас гараж?» И т. д. Всякий разговор о деньгах тогда в СССР был сенсацией.
— Ты много чем занимался на телевидении, был и на руководящих постах, и автором и ведущим разных программ в диапазоне от «Доброго утра» и «Старого телевизора» до «Антропологии» и «Кто хочет стать миллионером?». Но в конечном итоге пришёл к формату, когда перед тобой на кушетке лежат не самые достойные, по мне, герои нашего времени, а ты выковыриваешь из их головы «тараканов». Это вершина или всё-таки подножие карьеры?
— Да, передо мной лежат герои нашего времени, имеющие доблести, которые влияют на простолюдина. В том-то и дело, что простолюдином движет зависть. Он, вполне естественно, ненавидит всё, что является укором в его собственной судьбе. Он же никогда не поймет, что главный укор он должен адресовать себе за то, что не сделал над собой усилие — не написал ни строчки, ни поэтической, ни музыкальной. «300 тысяч рублей в день у него заработок?!! Ах, вон оно что!» — удивится он. И только это одно и поймет. Я же вижу перед собой другое. Как когда-то в упомянутой тобой программе «Антропология» в 1997-м году, я сел в студии, чтобы показывать зрителям, что обязательно, если Господь где-то закрывает дверь, в другом месте он открывает окно. Главное — хоть что-нибудь делай, а не пей и не болтай. А если только пьешь и болтаешь, никогда ничего не добьёшься. Вот эти люди, которые приходят ко мне на «Сессию», не пили и не болтали. И в этом смысле мой новый проект — вполне логическое продолжение той работы, которую я начал в 97-м. Кстати, почему декорации в студии напоминают ту самую «Антропологию» — просто белый фон и черные одежды, чтобы ничего не отвлекало от главного — получить ответ на вопрос: как же человек смог победить силу земного притяжения и вырваться из того, что не помогало достичь успеха. А ведь успех в жизни, хоть сдохни, волнует абсолютно всех, особенно тех, кто пишет завистливые комментарии: «Почему ей всё, а мне ничего?»
А герои, конечно, меняются. Тогда у меня сидели в студии Борис Гребенщиков* и Сергей Чиграков (Чиж), сейчас лежит Инстасамка с Денисом Кукоякой (блогер, лидер группы «Хлеб» — Ред.). Согласен, их музыка сегодня звучит несколько иначе, чем звучала в 97-м. Так ведь и время не стоит на месте.
Ну, а если ты смотрел «Блондинку в шоколаде», слушал Инстасамку и принимал это всё за чистую монету, не слыша иронии, тогда, брателло, о чём мы говорим? Ирония не на языке рассказчика, а в ушах слушателя.
* — Физическое лицо, выполняющее функции иноагентов РФ
