Дубовый художник. Как Шишкин дрался с немцами и не желал рисовать медведей

О происхождении самого растиражированного русского живописца принято писать, что, дескать, родился в обычной купеческой семье, которая всячески препятствовала отходу отпрыска на вольные художнические хлеба. На момент рождения отец будущей знаменитости действительно был записан купцом. Но Шишкин-старший сделал в своём роде антикарьеру. Из уважаемого купца второй гильдии он постепенно превратился в купчишку гильдии третьей, а там и вовсе был вынужден записаться мещанином. Капиталы свои Иван Васильевич не пропил и не проиграл, а потратил на благородные занятия археологией, открыв и раскопав знаменитый Ананьинский могильник и одноимённую археологическую культуру. И, между прочим, был избран почётным членом Московского археологического общества. Компанию же отец художника водил не с купцами, а со знаменитой кавалерист-девицей Надеждой Дуровой, которая иной раз поддерживала его деньгами из своей пенсии. Так что обычной эту купеческую семью называть как-то даже неловко.

Пьян, да умён

Молодой Иван Иванович от карьеры в семейном бизнесе отказался. Да и особыми способностями не блистал - во всяком случае, его мать Дарья Романовна неоднократно говаривала, что «Ванюша в коммерции идиотичен». Её мнение подтверждали и преподаватели казанской гимназии, где училась будущая знаменитость. Из колов по арифметике, которые получал там Ванюша, можно было выстроить забор вокруг всей Елабуги. В результате он не осилил даже четырёх классов гимназии и довольно-таки позорно был изгнан восвояси. Однако на семейном совете его желание учиться живописи вызвало такой ужас, что дядья самоотверженно предлагали подарить «идиотичному в коммерции» Ване лавку скобяных изделий. Пусть лучше дело завалит - лишь бы только не якшался с компанией «пьяниц и арестантов», каковыми тогда почитали чуть ли не всех художников.

Семейные опасения начинающий художник отчасти оправдал. Окончив Московское училище живописи и Петербургскую художественную академию, Шишкин был награждён медалью и пятилетним пенсионом для путешествия по Европе. Там-то его жизнелюбивая натура и развернулась. Пристрастившись к рейнским винам, он упивался порой до потери речи, до изумления. Однако твёрдости духа не терял, подтверждая поговорку о том, что мастерство не пропьёшь. Так, задолго до кабацких подвигов импрессионистов он при нехватке денег совершенно спокойно расплачивался в кабаках собственными рисунками, при этом едва шевеля языком, но вполне уверенно водя карандашом и углем. В мюнхенском же кабаке произошла история, которая нынче выглядит просто как разжигание межнациональной розни.

Опростав для разгона около литра вина, художник предался мечтаниям. Но услышал, как компания молодых немцев среди прочих выражений несколько раз употребила нечто вроде «руссише швайн», Иван Иванович, не дождавшись от немцев ни объяснений, ни извинений, принялся карать зло. Свидетельские показания расходятся. Кто-то говорит, что было семь поверженных немцев, при этом русский художник обрабатывал их исключительно кулаками. Кто-то настаивает на том, что немцев было никак не меньше дюжины, причём двое из них - сотрудники местной полиции. А русский великан орудовал не только кулаками, но и подвернувшимся под руку тележным шкворнем. Шкворень, то есть «скобяное изделие - металлический прут», в процессе драки оказался изогнут самым причудливым образом. И был предъявлен на суде в качестве орудия преступления. Некий ушлый фотограф понаделал снимков и торговал портретами «русского богатыря». В общем, скандал разгорелся нешуточный. В результате то, что Шишкина всё же оправдали, оказалось едва ли не единственным его положительным впечатлением от европейской поездки. Ни красота пейзажей, ни средневековая архитектура Шишкину не понравились: «Сейчас только понял, что не туда попал. Прага не представляет собой ничего замечательного, бедны и её окрестности». И это об одном из красивейших городов Европы!

Медвежья услуга

В годы, когда Шишкин начинал, пейзаж, ставший его любимым жанром, негласно считался чем-то вроде салонных развлекалочек, причём сюжеты избирались исключительно южные и пасторальные. Даже благожелательно относившийся лично к Шишкину художник Иван Крамской как-то писал: «Отделите картину Шишкина от настоящей живописи, и вы увидите, как она вырастет!»

Но елабужский мужик оказался настолько крут и решителен, что буквально перевернул традиционное понимание пейзажа. На шестой выставке передвижников его полотно «Рожь» стало абсолютным хитом - как для зрителей, так и для критиков. И это при том, что конкуренцию ему составлял, например, Виктор Васнецов со своим «Витязем на распутье». Ну а что касается шишкинского «Утра в сосновом бору», которое мы привыкли называть запросто «Тремя медведями», то здесь уже ничего не скажешь. Кроме, пожалуй, того, что медведей там всё-таки четыре и что на кондитерские изделия репродукция попала ещё до революции, когда шоколадная фабрика называлась не «Красный Октябрь», а «Эйнем». Ну и того, что пресловутых мишек туда по просьбе Шишкина вселил его друг, художник Константин Савицкий. Кстати, вопреки распространённому мнению Шишкин рисовал животных даже не сносно, а попросту хорошо, даже специально учился у швейцарского анималиста Коллера. Так что здесь следует не насмешничать, а подивиться верности жанру пейзажа. И тому, что Шишкин, всегда и постоянно поступая наперекор, всё-таки добивался победы. Может, это семейное? Об отце уже сказано, но и дочь художника Лидия вышла замуж против воли отца за барона Николая фон Ридингера и вместе с мужем стала основательницей русской традиции дачного отдыха, сдавая участок с домом под названием «Пенаты» самому Илье Репину.

Неспокойный характер русского живописца мистически проявился даже после его смерти. Поговаривают, что художник считал: ему следует протянуть ещё годков двадцать - мол, не всё в жизни ещё успел. Его желание исполнилось парадоксально - на надгробном камне была сделана ошибка. Дата рождения высечена неверно - 1812 г. вместо положенного 1832 г. Те самые 20 лет.