15 января исполняется 105 лет со дня рождения народного артиста СССР Евгения Лебедева. Мало кто из артистов удостаивается эпитета «гениальный» не от поклонников, а от своих коллег по сцене. Лебедева гениальным называли даже его недоброжелатели. Нельзя было равнодушно смотреть на то, что он творил на сцене Ленинградского БДТ (Большого драматического театра) под руководством Товстоногова.
Ему блестяще удавались роли, требовавшие неимоверного психологического накала. Он вибрировал на сцене, как струна, которая вот-вот лопнет от напряжения. Откуда в нем был этот глубинный трагизм? Сам он, задумываясь над этим вопросом, находил лишь один ответ — все идет из его прошлого.
Сдал сестру в детский дом
В 1937 Евгений лишился отца, а вскоре и матери — их расстреляли как врагов народа. Отец провинился тем, что был священником, а мать — что была женой священника. До конца своих дней актер не мог без слёз вспоминать, как отводил свою сестру в детдом. Про ту трагедию он рассказывал так:
«Я привез сестру на площадь Дзержинского в Москве и сказал: “Вот девочка, ее нужно устроить в детский дом, у нее родители репрессированы”. Я делал вид, что она мне чужая. “Нашел на улице!” Это я про родную сестру сказал. Теперь, когда ее нет, я вспоминаю себя и поражаюсь тому, что тогда говорил. Я вижу парня, стоящего у окошечка бюро пропусков в 1938-м… До Лубянки мы уже были в Наркомпросе. Наркомпрос ответил: “Врагов не устраиваем, кому нужно, тот о них позаботится. Уходите!” И мы ушли. Пришли в женотдел. После моего объяснения председатель закричала: “А, поповские выродки! К нам пришли? Деться некуда? Поездили, покатались на нашей шее? Хватит! Мы теперь прозрелые!” Мы стояли и слушали, как над нами издеваются взрослые мамы и тети... Никто нас не защитил, все молчали.
“Я привел вам девочку… ей десять лет… девчонку! Девчонку, а не мальчишку! Куда ее? На улицу?”
Помню, как наступила тишина и в тишине вдруг голос, спокойный, уверенный, стальной:
“На Лубянку! Там ваше место!”
Лубянка… Как говорили в те годы в Москве, самое высокое место — Колыму видно! Тогда такое не то что вслух, про себя подумать страшно было, а говорили все-таки.
«Никогда не теряй веру!»
Актером Лебедев стал вопреки суровым жизненным обстоятельствам. Талант его был настолько ярким, что в 15 лет его приняли в Самарский ТРАМ (театр рабочей молодежи). Роли в исполнении Евгения начали пользоваться большой популярностью и признанием у публики. Так же быстро, как поклонники, появились и завистники, и органы вскоре узнали, что в театре работает сын «врага народа». Вчерашние друзья мгновенно отвернулись от Лебедева: «У нас в театре работает поповский сын. Это в ТРАМе-то! ЧП!»
«Я стою в репетиционном зале, — вспоминал Лебедев, — вокруг меня — мои бывшие товарищи. Но теперь я им не товарищ, а злостный враг. Меня пригвоздили к позорному столбу. Кричали, ярлыки всякие клеили. Заявляли, что таким, как я, не место в театре, и не только в театре, но и в обществе… Я стоял и плакал, мне было шестнадцать лет».
Над юным актером нависла угроза трудового лагеря. Ему приходится бежать в Москву, где его никто не знает. С родителями он встречается тайно, когда приезжает в родные края. По совету отца Евгений выдавал себя за круглого сироту, родители которого умерли от голода в 1921 году. В дальнейшем артиста преследовало чувство вины за то, что он был вынужден так поступить. Алексея Михайловича расстреляли в 1937-м, а Зинаиду Ивановну — годом позже, и Евгений действительно стал круглым сиротой.
В книге мемуаров Евгений Алексеевич рассказал о последней встрече с отцом: «Передо мной станция Аркадак. Привокзальный буфет. Я и отец. Мне двадцать лет. Отцу — за шестьдесят. Он говорил как заклинание, как молитву: “Запомни: никогда не теряй веру. Никогда с ней не расставайся. Что бы ты ни делал, в деле твоем должна быть Вера. С верой и благоговением совершай свой труд, зарабатывай кусок хлеба. Не оскверняй храма своего, храм — в тебе самом, храм — душа наша. Трудись — и воздастся тебе, стучи — и откроются тебе двери познания жизни, ищи — и найдешь… Не обижай людей, ибо в человеке есть Бог”». Отцовский наказ он выполнил, до последних дней храня драгоценные слова в своем сердце.
Испытание памятью
В Москве Лебедев окончил Московское театральное училище (будущий ГИТИС). По окончании по распределению попал в Тбилисский ТЮЗ, здесь начался его разбег в профессии. А в полной мере талант артиста раскрылся на сцене легендарного Ленинградского БДТ (Большой драматический театр), которым руководил Товстоногов. Евгению Алексеевичу было 39 лет, когда он попал в театр, ставший главным в его жизни. На сцене БДТ артист прослужил 41 год, сыграл 90 ролей, был отмечен тремя Госпремиями. Старшее поколение театралов помнит Евгения Лебедева по ролям в спектаклях «Идиот», «Варвары», «Мещане», «Карьера Артуро Уи», «История лошади», «Дядя Ваня», «На всякого мудреца довольно простоты» и «На дне», во многих других постановках.
В 50-х годах артиста начинают активно приглашать в кино. Он сыграл в фильмах «Два капитана», «Поднятая целина», «Иду на грозу», «Свадьба в Малиновке», «Блокада». Но на первом месте у Лебедева всегда был театр.
Вернувшись с Кавказа и оказавшись в Ленинграде, Евгений поставил своей целью разыскать сестру, которую в 1937 году оставил в детском доме. Ему это удалось. До конца дней они были близкими людьми, поддерживая друг друга. В 1995 году сестре актера Нине Алексеевне Зайцевой выдали документ, где было сказано, что ее отец Лебедев А. М., мать Лебедева З. И. и она сама признаны пострадавшими от политических репрессий.
Лебедев очень надеялся, что им с сестрой удастся ознакомиться с делом родителей, узнать обстоятельства их ареста и гибели. Увы, сделать это он не успел. Евгений Алексеевич скончался 9 июня 1997 года в возрасте 80 лет. И все же тайна гибели отца артиста была раскрыта. С делом священника, которое хранилось в Саратовской области, уже после смерти артиста ознакомился его сын Алексей Лебедев, названный так в честь деда.
А народный артист СССР Лебедев оставил нам две автобиографических книги, одна из них — «Испытание памятью» — одним своим названием говорит о том, что о трагическом прошлом ни в коем случае нельзя забывать. Нельзя, чтобы территория памяти заросла в наших сердцах сорняком. Некоторые воспоминания действительно сравнимы с испытанием. И пройти его надо с мужеством, потому как тот, кто не извлекает уроков из истории, обречен повторять ее ошибки.
