Звезда «Гардемаринов» и символ вечной молодости Дмитрий Харатьян в интервью Вячеславу Манучарову на YouTube согласился поговорить о своей позиции в нынешнее непростое время, о сыне и о поездках в Донбасс.
Про уехавших артистов
«Я пытаюсь с пониманием отнестись к тем людям, которые сделали этот выбор. Для артиста любовь народа — это самое ценное. Не деньги, не слава, а любовь... А эти люди то ли не поняли вообще ситуацию, то ли не поняли, с кем народ в целом... Мне кажется, для них это тоже в некотором смысле драма, если не трагедия — потерять любовь. Это уже никакими материальными ценностями не измерить. Я уважаю этих людей за то, что они решились сделать выбор.... Это их право. Но сам ни их выбор, ни их позицию не принимаю. На мой взгляд, в это время лихолетья, при тех испытаниях, которые сейчас проходит Россия, мы должны быть здесь, должны быть готовы разделить со своей страной эти испытания. Есть те, кто оказался не готов. Они уехали, сделав таким образом свой выбор. А я готов пройти через все испытания вместе со своей Родиной. Это моя позиция, мои убеждения».
Про сына
«Моему сыну 24 года. Он не служил. У него проблемы со зрением. Но в военное время он призывной. Повестку он не получил. Но, если получит, то пойдет... И дело не во мне, не в папе, не в том, что я такой правильный, государственник. А в нем самом. Я его хорошо знаю, мы с ним говорим на эти темы. Он пойдет, конечно, если будет необходимость. Он придерживается абсолютно тех же взглядов, что и я, и считает, если нужно будет выполнить долг, он его выполнит. Я же сам не отмазался в свои 24 года... Я был уже известным, популярным артистом, у меня было уже десять ролей в кино. Мои фото печатали на обложках в журналах, у меня были жена и ребенок... Но меня все равно призвали, и я не откосил. Хотя мне рассказывали, как это можно сделать, но я понимал, что мне потом просто стыдно будет... Это было сразу после выхода фильма “Зеленый фургон”. В декабре 1983 состоялась премьера, а в мае 1984 меня призвали...»
Про эмоции и мысли после 24 февраля
«Такие события исторические происходят редко. На моей памяти их не было, как и на памяти, наверное, большинства моих ровесников. В тот день было ощущение чего-то масштабного, тревожного, серьезного... Как обухом по голове, хотя к этому все шло давно. Это все зрело... Я понимал, что это неизбежно, что есть исторические процессы и историческая необходимость. Важный вопрос: можно ли было этого избежать? Судя по тому, что я к нынешнему моменту знаю, могу сделать вывод: это было неизбежно... А вот насколько это оправданно, время покажет и история рассудит».
Про Донбасс
«Все эти восемь лет после 2014 года... Все вело к тому, чтобы решиться каким-то образом, прорваться. Там действительно бомбили [Донбасс], люди погибали, мирные в основном... Конечно, наше государство не могло пройти стороной, не могло не отреагировать на это. Почему не хватило политической воли тогда, в 2014 году, я не знаю. Многие говорят, что если бы тогда решение было принято, то сейчас не случилось бы того, что происходит. Но история не имеет сослагательного наклонения... Сейчас же стоит вопрос о выживании нации, государства, людей... Видимо, исторически необходимо, чтобы так произошло именно на нашем веку... Сейчас судьбоносное время для каждого из нас и для мира в целом... Но, надеюсь, что Россия сохранится. Помните, как у Евтушенко:
И надеждою маюсь,
(полный тайных тревог)
что хоть малую малость
я России помог.
Пусть она позабудет
про меня без труда,
только пусть она будет,
навсегда, навсегда.
Быть бессмертным не в силе,
но надежда моя:
если будет Россия,
значит, буду и я...
«Сам я в Донбасс поехал 19 июня. В Макеевку, с Настей Макеевой... Помню дату, потому что это был День медицинского работника. Мы должны были выступать в госпитале, там приготовили актовый зал. Но потом сказали, что не надо там выступать, потому что есть сведения, что может начаться бомбардировка. Мы ходили по палатам, поздравляли медработников, я пел под гитару раненым... И действительно где-то через полчаса начались залпы. Как ни странно это прозвучит, но... Мы все умрем. Но если мы умрем за Родину, за то, что мы защищаем — это достойно, правильно. Я не ехал туда умирать, но предполагал, что все может быть... Последний раз я там был в августе, по-моему. Часто выступаю в госпиталях. Для ребят очень важно чувствовать, что их не бросают, что мы вместе, что их любят, уважают, поддерживают. Юлия Чичерина, Саша Маршал практически полностью погружены в эти гастроли. Это вообще редкое явление, мне кажется... Военные — это мои соотечественники, которые отдают долг Родине. Это служение, которое происходит каждый день. Тот, кто готов отдать жизнь за других, — это уже герои. В этой ситуации, я считаю, долг граждан нашей страны — поддерживать тех, кто рискует жизнью ради Родины. Вот и весь выбор. Вот мое отношения к этому».
