Aif.ru собрал истории о жизни удивительного артиста и добрейшей души человека, которыми народный артист в разное время делился с журналистами. Ну кто, кроме него, рассказал бы лучше?
О детстве и отце
«Переулки моего детства сломали — Новый Арбат прошел по Молчановке, Собачьей площадке. Все детство я провел в этом доме на улице Вахтангова. А когда вырос, вышел из одного подъезда, перешел в другой, где находилось Щукинское училище, — и выучился там на артиста. Очень удобно. Папа был Сталинским лауреатом, ведущим артистом Театра имени Вахтангова, а нашими соседями — почти все вахтанговцы. Путь из дома до работы занимал 5 минут. Правда, папа видел меня художником, а не артистом. Я даже занимался в студии напротив Третьяковки. Но когда он умер в 48 лет — мне было всего 15, после школы я все-таки пошел в театральное. Оно же рядом... Тут родился, тут — и прирос».
О первом выступлении
«Мне было пять лет. Театр Вахтангова отправили в эвакуацию в Омск. Там в больнице лежали раненые, а перед ними выступали артисты. Однажды привели меня. Я встал на табуреточку, кто-то объявил: “Монолог фельдмаршала Кутузова читает Михаил Державин”. Мой папа действительно играл в театре Кутузова, но в тот раз “заменял” его я. До сих пор перед глазами те раненые — с перебинтованными руками, ногами, головами. Когда я произнес: “Враг будет разбит!”, раздались негромкие аплодисменты — все захлопали забинтованными ладонями».
Об Александре Ширвиндте
«С Александром Анатольевичем я познакомился, когда мне было 10 лет, а ему — 12. В моём доме жила семья известного чтеца Дмитрия Журавлёва. В его квартире мы впервые и встретились. Шурины родители (папа — скрипач и мама — редактор филармонии) дружили с хозяином. Новогодние ёлки всегда начинались с придумок Журавлёвых, у которых росли две дочки. Песню “В лесу родилась ёлочка” для нас играл великий Святослав Рихтер, мы ему подпевали. Кроме того, он импровизировал на рояле и, представляя нас, спрашивал: “Кто это?” Все хором кричали: “Это — Мишка, а это — Шурка”. Нина Дорлиак тоже принимала участие в игре, пела с нами, а потом был пир с домашними пирогами. Наверное, эти праздники готовили нас к будущему. Актерская профессия казалась мне самой главной.
Мы с Шурой и играли вместе, и собирались (чаще всего на его огромном балконе в знаменитом доме на Котельнической набережной), вместе ездили отдыхать на машинах. И никогда не уставали друг от друга».
О «Кабачке "13 стульев"»
«В "Кабачке" собрался замечательный коллектив, и съемки способствовали росту интереса к театру Сатиры. Хотя бывало и такое: играем Островского или Чехова, а из зала кричат: "Пан Ведущий, пани Моника, пан Директор". Плучек поначалу сердился на такую реакцию, но вскоре понял, что "водой мельница стоит, да от воды ж и погибает"...
Для меня, да и для многих зрителей "Кабачок "13 стульев" — целая эпоха. Хотя программа-то была с юмором "на грани". Ходили слухи, что ее могут в любой момент прикрыть по цензурным соображениям. Но однажды на открытие здания в "Останкино" приехал Брежнев. Я тоже там был. Корреспонденты окружили его: "Леонид Ильич, какие передачи вы любите?" Он стал перечислять: "Программа “Время”, спортивные выпуски..." Тут заметил меня, по-отечески приобнял и сказал: "И “Кабачок "13 стульев"”. Может, благодаря этой фразе мы и проработали еще несколько лет».
О женах и тестях
«С Катенькой Райкиной мы поженились совсем юными. Но меня взяли в “Ленком”, ее — в “Вахтангова”, все время отнимала работа, она брак и разрушила. С Ниночкой Буденной (познакомил нас переводчик Виктор Суходрев) жили хорошо, почти 20 лет, родилась Маша. Потом все пошло не так: менялась страна, и мы вместе с ней.
Говорили, Аркадий Райкин был строгим в работе, но я в жизни более деликатного человека не встречал. Ко мне он относился по-доброму. Как и маршал, трижды Герой Советского Союза Семен Буденный. Когда мы с Ниной жили у ее родителей, нашими соседями были Ворошилов, Жуков, Молотов, Каганович. Выходцы из народа, все они были образованными и совсем не простаками. Помню, Анатолий Эфрос спросил: “Миш, не знаешь, Буденный “Войну и мир” читал?” Я подобрал момент — подошел к маршалу. Так знаете, что он ответил? “Сынок, первый раз читал еще при жизни автора”. А Лев Толстой умер в 1910-м».
О соседях по дому № 3 на Грановского
«Однажды утром выхожу из дома. А у подъездов обмениваются репликами соседи — герои, знакомые стране по учебникам и фильмам. Не спешат к машинам: Генштаб — рядом, водители — наготове. Ждут Семена Михайловича. Я поздоровался со всеми. И вдруг мимо мужичок идет. Скромный, прилично одетый. Увидел маршалов и обомлел: «Боже мой, Ворошилов». Взгляд перевел — «Да это же сам Рокоссовский! И Тимошенко...» Тут из подъезда выходит Буденный. У мужика уже слов не осталось, что-то ненормативное выдал. Тут заметил меня и прям охнул: «Ба! Державин из “Кабачка”. Вся компания так и покатилась от смеха! А мужик, наверное, подумал: приснилось...»
О венчании с Роксаной Бабаян
«Я видел, что для Роксаночки это важно. Да и сам думал о вере: играл пьесы Чехова, Островского, которые касались Бога, религии, читал на эту тему книги. Для меня имело большое значение то, что мы венчались в арбатском храме, изображенном на картине Поленова “Московский дворик”. Это же родное мне место, я бывал там в детстве, хоть и не как в церкви. Большевики устроили в храме мастерскую “Союзмультфильма”, где работали кукольники — там, например, родились Чебурашка и Крокодил Гена. В 1991-м здание отреставрировали и снова сделали храмом. Так что мальчишкой я забегал туда посмотреть, как рисуют мультики, а 73-летним парнем венчался... Столько прошло десятилетий, случилось важных событий — и все на одном пятачке. Почти таком же маленьком, как наша с Роксаночкой квартира».
