Многосерийный фильм «Король и Шут», рассказывающий о легендарной панк-группе, уже называют событием сезона (2 марта он стартовал на «Кинопоиске»). Он, безусловно, разбудит ностальгические воспоминания у поклонников «КиШа» и у всех, кто помнит 1990-е. Но Алексей Горшенев (музыкант, поэт, основатель групп «Кукрыниксы» и «Горшенев»), брат лидера «Короля и Шута» Михаила Горшка смотрит этот проект с особыми чувствами. Ведь речь пойдет о близких ему людях. А в роли самого Алексея на экране появится его сын Кирилл.
Aif.ru поговорил с музыкантом и о брате, и о «Короле и Шуте», и о том времени, и о его участии в проекте в качестве композитора.
«Давайте откроем дверь!»
Елена Садкова, aif.ru: — Алексей, какие чувства испытываете, когда видите на экране историю «Короля и Шута»?
Алексей Горшенев: — Я, наверное, отношусь к этому как к приключению — давайте откроем дверь, заглянем в нее, посмотрим новую серию. Интересно там? А вот следующая дверь, и здесь вот такая история... Я же оцениваю все с разных точек зрения. Первая — о, круто! Вторая — а что мне здесь делать с точки зрения композитора? Третья — как бы мне не наткнуться на такую глупость, за которую будет стыдновато. Вот эти три вещи идут рядом и постоянно меняются друг с другом местами.
— Вас в фильме сыграл ваш сын Кирилл. Как возникла такая идея? Как Кирилл готовился к роли?
— Мы много рассказывали ему. И Игорь (Игорь «Панкер» Гудков, музыкальный продюсер — прим. ред.), и я, и близкие. Рассказывали, какой был папаша... Но я стараюсь не влезать в конкретику, потому что считаю, что живой и понимающий человек сам увидит все и поймет, как сыграть. Помочь в чем-то, конечно, надо. Например, взгляд поставить, движения какие-то. А самое главное, и это уже задача режиссера — раскрыть не умеющего играть артиста, дать ему возможность, создать ему условия. Не «забить», не затюкать его. Что даст мой рассказ, если нужно еще и перед камерой собраться? Я вообще в этом отношении человек 12-й по влиянию на процесс... Думаю, что у Кирилла все получилось.
Категорически похож
— А Константину Плотникову как помогали готовиться к роли вашего брата? Что рассказали важного?
— Костя ко мне на студию заходил. Мое дело было — показать и рассказать ему что-то такое, чего он не видел, недопонимал, может быть. В принципе, считаю, что он с ролью справился. И это даже не моя заслуга, я вообще в этом отношении мало что для него сделал. Костя сам подошел ко мне, мы пообщались, я ему показал пару лиц, самых важных, истинных — как это делается приблизительно. Взял ли он из этого что-то для себя — не знаю. Но я ему сказал, что он молодчина и эсэмэску написал: «Будем за тебя стоять, отстаивать тебя». К Косте вообще никаких нет претензий, он очень крут. Я очень рад, что он сработался с командой и четко отыграл роль.
— Вашего отца сыграл Александр Клюквин...
— С отцом получилось очень интересно. Вы когда-нибудь встречали вживую человека, который видел магию? Вот это — я. Знаете, в чем фишка заключается? В один из съемочных дней я приехал на площадку, там снимали нашу квартира. И мне показали отца, то есть Александра Клюквина. Проходит минута, вторая... Я говорю ему, что он, конечно же, похож. А потом он стал говорить, как... мой отец. Раз, два, три — в эти три секунды я видел человека, которого уже нет на Земле. Реально видел! Это какая-то магия! Смотрю и понимаю, что начинаю сходить с ума. Не знаю, как это объяснить. Через какое-то время смотрю очередную серию, которая легла на мой стол композиторский, и там опять этот актер. Снова вижу Александра Клюквина и понимаю, что он категорически похож. Вся семья смотрит — и все мы в шоке! Нам на физическом уровне становится нехорошо, потому что мы по-настоящему это видим и ощущаем. Оживают герои, оживают люди. На первом месте в сериале для меня стоит, естественно, отец — актер Александр Клюквин. На втором — Костя Плотников. Но они рядом. У Кости даже глаза Мишкины... Эти два актера сделали для меня открытие — магия есть.
Неслись, как две лошади, куда-то вдаль
— Почему в творчестве «КиШ» все построено на сказках? Вы с Мишей читали что-то такое в детстве вместе? Пугали друг друга страшилками?
— Конкретных сказок, как у «Короля и Шута», в детстве не было. Мы жили на Дальнем Востоке, помню уссурийские сказки, помню карельские сказки из «Калевала» (карело-финский поэтический эпос на основе фольклорных текстов — прим. ред.), но это все не являлось эдаким сказочным миром. Вообще, сказки — это мир Андрея Князева. Андрей вложил это в Мишину голову. А впоследствии весь «Король и Шут» стал задействован в этих сказках. Им понравилось. Они ими жили и неслись, как две лошади, куда-то вдаль.
— У вас с братом существовала конкуренция? Как вы оценивали работы друг друга? Что говорили друг другу?
— Конкуренции или чего-то подобного не было. Всегда было понимание, что Миша — старший брат, всегда было понимание, что делают они и что делаю я. Делали мы вроде одно дело, но с разных позиций. Я не занимался панк-роком, не занимался баловством таким — «Эх, погнали!» Я другой... Я, как дерево, пустивший в землю корни, копающийся, думающий. Миша ветер гонял, гонял чертей, а я их ищу... Поэтому для меня невозможны сравнения с братом — кто сделал лучше или хуже. Это то же самое, что теннисист будет соревноваться с человеком, который ловит бабочек. В принципе, суть одна и та же — они однообразно машут рукой. А деятельность-то у них разная.
Музыка про троллей и цариц
— Вы как музыкант можете найти объяснение, почему музыка «Короля и Шута» до сих пор так популярна даже у нового поколения? Какая в ней магия?
— А почему бы ей не быть популярной? Там не затрагивается быт. В чем разница между «Королем и Шутом» и рок-н-роллом, который делался, допустим, группой «Кино»? «Пачка сигарет» — для молодежи это уже немножко чуждо. Там нет тех реалий, что их сегодня окружают. Поэтому группа «Кино» естественным образом будет отмирать... А «Король и Шут» — это сказки про троллей, цариц... Я сейчас занимался музыкой в сериале, поэтому хорошо это понимаю. Горбуны, карлики, царевны, царицы — это бессмертная история. Вам не нужно думать о быте, о деньгах, о том, что вас кто-то подсидел на работе, что вы в офисе — всего лишь менеджер... Темы «Короля и Шута» вечные — не может быть, чтобы мы вдруг забыли о королях и принцессах, о гномах и разбойниках. Это всегда будет интересно. Мало того, вы пришли домой из этой чертовой бытовой системы, рутины, поставили «Короля и Шута» — и отдыхаете. Это абсолютно уникальная история, в которой не существует никаких граней и рамок. И с каждым десятилетием будет все лучше и лучше, я вам говорю как музыкант. Потому что тема и посыл вечные.
Нашли общий язык
— Как вы создавали музыку к сериалу?
— С предложением написать музыку для сериала пришел Игорь «Панкер» Гудков. Игорь является моим директором, и мы с ним не одну работу уже сделали в кино. Он предложил: давай попробуем. Я ответил: давай. Тем более что музыка мне близка, она всегда в моей жизни. Результатом я доволен и надеюсь, что люди, которые делали фильм, тоже довольны. Говорю «надеюсь», потому что я человек самокритичный.
В работе над музыкой к фильму есть два пути, которые существуют лично у меня. Может быть, кто-то иначе работает, но думаю, что у всех похоже. Первое: мне присылают серию «черного» монтажа, то есть предмонтаж. И внутри уже находятся референсы (справка, сноска, пример — прим. ред.) — музыкальная какая-то вещь, как это видит режиссер. А есть второй путь, и мне он нравится больше — когда я без референсов создаю музыку после просмотра серии. А потом то, что получается, объединяю с замечаниями режиссера, и получается творчество. Естественно, повторять все за режиссером — это банально, но я обязан слушать его, обязан смотреть на него и понимать то, что он говорит. Мы нашли общий язык, и это круто. Но так как я музыкант и у меня есть багаж за плечами, то позволяю себе некоторые хулиганские вещи: «А дай-ка я что-нибудь здесь напридумываю, потому что мне кажется, так будет лучше». Тогда режиссер приходит ко мне в студию и говорит: «Вот здесь удачно, а вот это давай-ка мы еще помучаем». Как мы мучили ораторию в первой серии!
— Сложно шла работа?
— Очень трудоемкая вещь была. Я ее делал два-три месяца. Постоянно дописывали, меняли. У режиссера Рустама Мосафира пытливый ум, и я бы хотел сказать ему огромнейшее спасибо. Все, что он предлагал в моих работах исправить, все его замечания сработали только в плюс. Музыка в кино должна быть подготавливающая, не нужно ставить целую песню. Нужно потихоньку раздувать, раздувать, раздувать; следить за характерами; подмечать какие-то вещи, которые происходят в кадре. Это очень тонкая работа. Например, я смотрю серию, потом 20 минут хожу, думаю: что во мне откликнулось, какие чувства я испытываю. Подбираю минимонтажные вещи по пять минут. Далее — мы ищем композиции «Короля и Шута». Потом мешаю композиции: например, «Лесника» со своей музыкой. Это игра такая. Мы не можем взять песню «Короля и Шута» и поставить ее звучать в кино. В обработке, в аранжировке она ставится мотивом, обыгрывается и должна влиять на зрителя, чтобы напомнило, зацепило. Все-таки моя главная задача — в симбиозе с режиссером раскрыть характеры и акцентировать внимание зрителей на моментах, которые гипертрофируют чувства. Чтобы за короткий промежуток времени, за двадцать секунд, человек ощутил полную палитру чувств. Для этого музыка и существует. Поэтому еще раз выражаю благодарность Рустаму Мосафиру, он молодчина. Для меня это открытие и большой опыт.
В реальной жизни музыка серьезнее
— В фильме реальность перемешивается со сказками, с фэнтези. Для каких эпизодов было интереснее писать музыку?
— Скажу так — когда смотришь фэнтези, тебе легче становится. Потому что в фэнтези ты не привязываешься к героям. Впрочем, я все-таки привязываюсь, хотя сам себе говорю: «Ладно, отстань уже, Алешенька». В эпизодах реальности я вижу события, которые происходили в жизни, и мне сложнее. А в фэнтези проще: я вижу похождения двух героев, которые в жизни не имеют никакого значения. И в этом отношении я менее завязан на них. Более оторван от них, что ли. В эпизодах реальной жизни музыка серьезнее, гораздо серьезнее. В фэнтези видеоряд важнее, чем музыка. А вот в реальной жизни — я бы еще поспорил.
— Каким вам запомнилось время, о котором рассказывает сериал?
— Сериал — это почти биографическая история. Что могу сказать про то время? Было весело. Да, просто это была молодость. Не было же целей конкретных каких-то — заработать себе на дачу или жить лучше. Просто жили, кто как мог. Это молодость! Гастроли, разные истории — целая библиотека воспоминаний, о которых не рассказать в двух словах. Но суть молодости не отменяет печалей, горестей, расставаний. Вся эта палитра чувств и событий неслась тогда, как в кино.
