Новый фильм режиссёра Алексея Учителя «Пленный» получил приз за режиссуру на недавнем кинофестивале в Карловых Варах. Критики же единодушно назвали новую работу режиссёра лучшей в его творчестве. В основе сюжета фильма - рассказ писателя В. Маканина «Кавказский пленный». Это история взаимоотношений двух русских солдат и взятого ими в плен чеченского бойца.
«Нас сделали исчадием ада»
- Алексей Ефимович, тема кавказских войн и конфликтов, к сожалению, была актуальной ещё со времён Пушкина и Лермонтова, не теряет свою остроту она и сейчас. Казалось бы, Кавказ - это богатые традиции, прекрасный климат, природа. Возникает риторический вопрос: отчего же южным народам не живётся мирно в этом природном раю?
- Сложно сказать однозначно. Возможно, сказываются темперамент, повышенная эмоциональность. Теми, кто мы есть, нас делает история. А история у Кавказа, как вы сами отметили, очень непростая, кровавая. Но дело не только в менталитете, в характере людей. Основу проблемы так или иначе составляют политические и экономические факторы. Народы берутся за оружие, оказавшись заложниками политических или иных обстоятельств. Именно об этом я попытался рассказать в новом фильме. В его название я вкладываю широкий смысл. Ведь пленным в картине в какой-то степени оказывается не только чеченский парень, но и русские солдаты, и местные жители. Все они стали заложниками войны. Да мы все пленные! Абсолютной свободы нет ни у кого. Для меня было важно передать это ощущение тотального внутреннего и внешнего пленения. Наш фильм - призыв к взаимопониманию, которого сегодня всем нам крайне не хватает. Если два человека, называющих друг друга врагами, сядут и попытаются найти какие-то общие точки соприкосновения, поговорят по-человечески, уверен, они договорятся и поймут, что являются пленниками обстоятельств. Важно нащупать ту грань, перешагнув которую люди берутся за оружие.
Я много наслушался страшных подробностей о войне, когда отбирал чеченских детей для съёмок. Мать одного из мальчишек рассказала историю, которая до сих пор не оставляет меня. В дом, где находилась вся её семья, ворвались солдаты. Муж этой женщины воевал против наших. Их поставили к стенке и приготовились расстреливать. И вдруг отец чеченки произнёс некое имя. Казнь остановили. Оказалось, что они оба - и русский, и чеченец - когда-то вместе работали в некоем сибирском городке. И был у них общий товарищ, имя которого и назвал приговорённый старик. Вот эта зависимость от сиюминутной случайности до сих пор меня будоражит. Уже стоя на самом краю пропасти, эти люди смогли найти выход из жуткого «плена».
- Человечество прошло огромное количество войн. Все понимают, насколько это страшно, однако вооружённые конфликты то и дело вспыхивают вновь, а градус агрессии в мире растёт. Выходит, история действительно нас ничему не учит?
- Выходит, что так... История давно доказала, что любая война - это крах, тупик. Однако то и дело находятся сумасшедшие руководители, лидеры, которые любой ценой пытаются реализовать свои политические амбиции. То, что произошло между Грузией и Осетией, у меня до сих пор в голове не укладывается. Как?! Почему?! Зачем?! Я не понимаю всего этого... Я не понимаю грузин из мира искусства, которые делают заявления против России... Я не понимаю, почему в глазах мировой общественности наша страна стала исчадием ада...
В нашей картине снималось много чеченских детей и подростков. В кадре они издевались над пленным русским солдатом с отрезанным ухом, а за кадром были с ним неразлейвода. В их отношениях не было даже настороженности, не то что вражды. Я наблюдал за их общением и задавался вопросом: что же переключается в головах этих детей, что они потом берут в руки автоматы и начинают стрелять?
«Маразм и армия едины?»
- В своём фильме вы практически обошлись без изуверских натуралистичных сцен, оставив их за кадром. Как вы определяете для себя границы жестокости, допустимой на экране?
- Лично я считаю, что на экране допустима жестокость абсолютно любой степени, если она работает на драматургию фильма и несёт смысловую нагрузку. Как это ни парадоксально прозвучит, но даже самая страшная сцена в конечном итоге может нести положительное начало. Хороший пример - фильм Алексея Балабанова «Груз 200». Да, некоторые его сцены шокируют своей жестокостью, бьют с размаху по мозгам, но в конце концов в том числе и они заставляют человека после просмотра картины задуматься о важных, глубоких вещах.
Я совершенно не согласен с теми, кто выступает против крови и всяческого насилия на экране. Как сказал кто-то из великих режиссёров: «Кино - это жизнь, с которой вымарали пятна скуки». Так вот, если в нашей жизни так много жестокости и несправедливости, как этого не может быть на экране? В любой момент каждый из нас может оказаться в критической ситуации. Как-то раз на меня в центре Питера, правда ночью, напало шестеро подростков лет 16-17. Потащили в подворотню. Я было вырвался, но меня догнали и снова потащили в тёмный угол. Не знаю, чем бы всё это закончилось, но, на моё счастье, появилось несколько небезразличных прохожих, которые меня спасли. Я позвонил в милицию, где мне ответили: «Вы уже пятый, кто звонит по поводу этой банды. Считайте, что вам повезло, - других избили и раздели». Это наша жизнь... И зачем делать вид, что этого не существует?
- Образ русского солдата воспевало не одно поколение писателей и режиссёров. В современной Российской армии видите ли вы примеры для воспевания её сегодня?
- Опять же в съёмках «Пленного» у нас принимало участие целое подразделение морских пехотинцев. Я видел уровень их подготовки, общался с их командирами. За армию, какую увидел в их лице, мне абсолютно не стыдно. Но в любом случае в условиях современного мирового вооружения нам, конечно, нужны профессиональные войска. Насколько я понимаю, именно к этому мы и идём, пусть и очень медленно. Все понимают: в случае реальной угрозы, которая, увы, сохраняется, как это ни страшно, 18-летние пацаны нас не защитят. Я вспоминаю свою службу и понимаю, что толку от такого бойца, как я, на реальной войне было бы немного. Сразу после ВГИКа меня загребли в рембат - ремонтный батальон. Моим первым заданием было открутить полик, то есть днище танка. Целую неделю я откручивал проржавевшие болты, которых было штук триста. Как только я доложил о выполнении задания, мне дали новое: «Прикрутить полик». Маразм полный! Люди, отдававшие эти приказы, и сами прекрасно понимали их бессмысленность. Но они также понимали и то, что научить солдата за короткий срок профессионально чинить танк невозможно. Особенно если у этого солдата за плечами уже другая профессия - кино снимать...
- Из вашего фильма следует, что красота вопреки Достоевскому всё-таки не спасёт мир. Вы действительно так считаете?
- Сама жизнь, наша действительность убеждают нас в этом. Но надежда на то, что Фёдор Михайлович был прав, остаётся.
«Пленный» вернулся с победой 
Алексей Учитель: «Фильм «Край» вышел масштабным даже по голливудским закона 
Алексей Учитель: «Отличительная черта нашего кино - чернушность» 
