45 лет назад, 7 мая 1979 года, в Ленинграде ушёл из жизни актёр Алексей Смирнов. Он скончался в день выписки из больницы, узнав, что его лучший друг, режиссёр картины «В бой идут одни „старики“» Леонид Быков погиб в автоаварии.
Быкова не стало ещё 11 апреля, но врачи запретили рассказывать об этом Смирнову, зная, что у него слабое сердце. Когда 7 мая медперсонал собрался в ординаторской поздравить любимого актёра за накрытым столом, Смирнов произнёс сначала тост за приближающийся праздник 9 Мая, затем — за здоровье своего лучшего друга. Молоденькая медсестра воскликнула: «Так он же погиб!» Смирнов поставил рюмку на стол, пошёл в палату, лёг на кровать и больше уже не встал. Было ему всего 59 лет.
Героя в нём не видели
Вскоре после смерти из ленинградской коммуналки Смирнова на ул. Лаврова вынесли всё, включая коллекцию бабочек, которую актёр собирал несколько десятилетий. Единственное, что не заинтересовало незваных гостей, так это альбом с ворохом военных фотокарточек.
Актер ушёл на фронт добровольцем в июне 1941-го, проделав путь от рядового до лейтенанта, и закончил войну в победном 1945-м. Но большинство зрителей воспринимало Смирнова не как героя войны, а как тунеядца и хулигана Федю из комедии Гайдая «Операции Ы». Крылатые фразы из этой картины — «Надо, Федя, надо!...», «Если я встану — ты ляжешь», «Кто не работает — тот ест» — преследовали актёра, где бы он ни появлялся. Так стоит ли удивляться, что чиновники Госкино сопротивлялись желанию Леонида Быкова снять актёра в военной драме «В бой идут одни „старики“». «У него лицо тупое, играет шутов!» «Не шут, а герой!» — защищал Быков актёра. Роль механика он писал специально для Смирнова, даже дал персонажу реальное его отчество — Макарыч. Под напором фактов — у «шута» Смирнова оказалось 11 боевых наград, среди которых два ордена Славы, — начальство пошло на попятную.
В первый съёмочный день «В бой идут одни „старики“» актёра увезли с площадки на скорой — прихватило сердце. Снимали один из самых пронзительных эпизодов, где Макарыч, едва сдерживая слёзы, вспоминал погибших друзей-однополчан. «Второй раз так не смогу, просто умру», — признался Смирнов, вернувшись на съёмки через несколько дней, и Быков включил в финальный монтаж кадры из первого дубля.
«Воодушевляя бойцов, бросился в бой»
Может, в этой истории и кроется ответ, почему Смирнов никогда не рассказывал о войне. Коллеги Смирнова по Ленинградскому театру музкомедии узнали о том, что Макарыч — фронтовик, случайно. В 1954 г. коллектив приехал на гастроли в закрытый военный городок Капустин Яр, где испытывали ракеты. Днём Смирнов в поисках интересного экземпляра для своей коллекции бабочек вместе с актёром Владимиром Пашковым пошёл бродить по окрестностям. Мужчины перелезли через какую-то колючую проволоку и... были арестованы.
Алексей Смирнов. Кадр из фильма «Не имей сто рублей...» (1959)
Пашков вспоминал, как сержант с автоматом привёл их на берег речки Капустинки, где в шезлонгах сидели люди в одних трусах — загорали, уху варили. Вдруг Макарыч вытянулся по стойке «смирно» и армейским шагом направился к одному из сидящих: «Товарищ маршал, разрешите доложить: взводный 169-го Краснознамённого миномётного полка гвардии лейтенант Алексей Смирнов!» В шезлонге сидел Жуков. Вечером он пришёл на спектакль, а после пригласил Смирнова и его коллег на ужин.
Фронтовые подвиги актёра стали широко известны уже после смерти Макарыча, когда в 90-х гг. журналисты разыскали в архиве Минобороны личное дело Смирнова. Вот выдержка из наградного листа: «9 апреля 1944 г. в районе деревни Пилява после мощных артналётов два батальона противника при поддержке 13 танков перешли в атаку. Тов. Смирнов со взводом открыл мощный миномётный огонь по немецкой пехоте. В этом бою огнём взвода было уничтожено: 4 станковых и 2 ручных пулемёта, 110 фашистских солдат и офицеров».
В другом документе читаем: «20 июля 1944 г. в районе высоты 293 противник силою до 40 гитлеровцев атаковал батарею. Товарищ Смирнов, воодушевляя бойцов, бросился в бой и отбил нападение немцев. Лично взял в плен 7 гитлеровцев». А вот январь 1945-го: «Тов. Смирнов с тремя бойцами бросился на немцев и лично из автомата убил трёх гитлеровцев и двух взял в плен».
Художник Шавкат Абдусаламов, работавший со Смирновым на картине «Житие и вознесение Юрася Братчика» (1967 г.), вспоминал, как однажды Макарыч с высоты своих 186 см навис над ним со словами: «Вот тебе в окопе было бы хорошо, а мне приходилось пригибаться... Иногда нужно пригнуться, чтобы продолжить работать». Так Смирнов поддержал Шавката после его конфликта с режиссёром. Досконально изучивший фронтовую науку, Макарыч знал: не пригнёшься вовремя в окопе — уже не встанешь во весь рост, чтобы идти в атаку. На этих же съёмках со Смирновым работал актёр Илья Рутберг. Он вспомнил, как ночью на берегу моря Макарыч развел костёр и стал читать ему переведённые на русский стихи японских поэтов: «В тот момент сквозь внешность простака проявлялось его интеллигентное нутро». Книги были страстью актёра, он собрал большую библиотеку, на гастролях первым делом посещал книжные магазины.
«Мне нельзя, у меня мама!»
В фильмах же он играл комедийных персонажей и делал это очень вкусно. Его обаянию было бесполезно сопротивляться. Когда-то режиссёр Эфрос сказал: «Чтобы сниматься в кино, на это надо иметь право». Макарыч это право имел. И очень хотел не ограничиваться только комедийными ролями. Этот шанс ему дал Леонид Быков. В картине «В бой идут одни „старики“» зрители не только смеялись, но и плакали вместе с Макарычем.
Это Быков настоял, чтобы весной 1979 г. Смирнов лёг в больницу подлечить сердце. Он же был единственным, кто за месяц с лишним посетил его в больнице, — специально для этого прилетел из Киева в Ленинград. А прощаясь, произнёс ту знаменитую фразу из «Стариков»: «Будем жить, Макарыч!» Смирнов был старше Быкова на 8 лет, но относился к нему как к сыну. Своих детей у актёра не было.
Дома, в Ленинграде, в той скромной коммуналке Смирнова всегда ждала только мама. Это на фронте он ходил в рукопашную, а в мирное время идти выбивать себе отдельную жилплощадь оказалось для него задачей непосильной. Отец актёра умер рано, мать одна поднимала двоих сыновей. Младший погиб на фронте. Поэтому Алексей был для неё светом в окошке. Женщина часто болела. По воспоминаниям коллег, Макарычу приходилось ухаживать за ней, как за маленьким ребёнком. По дому всё делал сам — убирал, готовил, бегал в магазин. С годами у Анны Ивановны стали проявляться признаки душевного расстройства, её невозможно было оставить одну даже на день. Алексей Макарович вынужден был отдать её в дом престарелых. Бросить работу он не мог — нужны были деньги на лекарства и гостинцы для матери, которую он навещал раз в неделю. Его самого мучили проблемы с сердцем. Трудно было спать лёжа — задыхался. Актёр брал подушку, клал её на подоконник, садился рядом на стул, устраивал локти на подоконник и так отдыхал. А на съёмках преображался — все трюки выполнял сам. В ленте «Спасите утопающего» был за рулём мотоцикла, в «Белом рояле» — управлял автомобилем, а в «Айболите-66» катался на водных лыжах, без дублёра бегал по болоту, прыгал с дерева и в конце концов «взрывался». Всего же он снялся в 81 фильме.
Многие недоумевали, почему Смирнов так и остался холостяком. Актёр Владимир Пашков полагал, что барышни видели в известном актёре состоятельного человека с жильём в Ленинграде. А на поверку оказывалось, что денег нет и квартиры тоже, зато присутствует мама, требующая ухода. Далеко не каждая была готова взять на себя этот груз. О маме же он думал до последнего вздоха. Врачи вспоминали, как Макарыч, почувствовав, что на этот раз смерть пришла к нему всерьёз, прошептал: «Мне же нельзя! У меня мама».
