Зачем Павел Шеремет спасает убийц, наркоманов и воров?

Ведущий конференции: Павел, в чем заключается Ваша функция в передаче «Приговор»? Павел Шеремет: Программа «Приговор», которая по воскресеньям выходит на РЕН ТВ, но в середине апреля начнет выходить по вторникам поздно вечером, - довольно сложная по своей конструкции, она состоит из нескольких частей. Первая часть – это интервью с осужденным в колонии. Мы ездим по стране по разным колониям, там я встречаюсь с потенциальными героями нашей программы. Не все, с кем я встречаюсь, являются участниками передачи. Если же мы отбираем человека для участия в программе «приговор», я записываю с ним большое, развернутое интервью-рассказ о том, как он совершил преступление, что произошло в тот роковой для него день, какие были мотивы, как он переосмыслил то, что с ним произошло несколько лет назад. Ведь герои нашей программы находятся в колонии по многу лет и думают о том, что с ними произошло на протяжении этого времени: есть люди, которые получили 25 лет, есть осужденные по более легким статьям, которые сидят 2-4 года и т.д. После этого мы записываем программу в Москве. В студию приглашают 12 присяжных, поскольку этих 12 членов Большого жюри отбирают по тем же принципам, как формируют суды присяжных в реальной жизни: чтобы было пропорциональное представление мужчин и женщин, молодых и людей старшего поколения, людей с высшим образованием и без и т.д. Большое жюри слушает рассказ нашего героя, который разбит на несколько частей. Потом свое мнение высказывают 2 профессиональных психолога. Один психолог из Федеральной системы исполнения наказаний, человек, который работал с этим героем в колонии, который знает подоплеку осужденного, высказывает свое мнение. По сути, это мнение психолога, представителя государства. Такие психологи принимают участие в жизни людей. И есть независимый психолог – в данном случае это очень известный судебный психолог Сергей Ениколопов, который не знаком с нашим героем, не знает подробностей материалов дела. Он точно так же, как и члены нашего жюри, видит этого человека впервые. Он дает свое заключение, руководствуясь своими профессиональным чутьем, знаниями. После этого члены Большого жюри активно обсуждают судьбу человека и решают, достоин ли он выйти на свободу раньше или он должен испить чашу наказания до конца. Ведущий конференции: Почему Вы решили принять участие в этом проекте? Павел Шеремет: Как часто бывает в нашей жизни, это воля случая. В конце декабря я был занят в ситуации в Белоруссии, где были президентские выборы, я много писал об этом. Вдруг раздался звонок Марьяны Максимовской, ведущей еженедельной аналитической программы на РЕН ТВ, которая выступает в проекте «приговор» главным продюсером. Марьяна, как мы шутим в нашей группе – термоядерный реактор проекта. На ее долю приходится самая тяжелая задача – взаимоотношения с Министерством юстиции, с Федеральной системой исполнения наказаний и т.д. Она рассказала мне свою идею, мы ее обсудили по телефону 15 минут. Через две недели мы летели в Челябинск на первые съемки. Я решил попробовать, потому что это серьезный вызов, это не придуманное шоу, там нет актеров, нет имитации, которой сейчас заполнено наше телевидение: имитация серьезных дискуссий, обсуждений проблем общества - потому что идет борьба рейтинг, красоту, шоу. Сделать шоу на реальном материале довольно сложно, нужно иметь смелость, профессионализм. Поэтому я согласился участвовать в этом серьезном проекте.

Наша программа – это не игра судьбами людей. Мы стараемся помочь человеку. Это не скандал ради скандала. Я некоторое время назад видел на одном из каналов похожую программу. Там герой в начале программы рассказывал, почему попал за решетку. Я подумал, неужели кто-то тоже стал делать наш формат, но через какое-то время оказалось, что про героя забыли, набрали звезд шоу-бизнеса, которые между собой ругались, не возвращаясь ни к истории этого человека, ни к его судьбе. Это был очередной телевизионный скандал. На этой оптимистической ноте программа закончилась. Пошумели, поплясали. Попели. Поругались матом и разбежались, никто не вспомнил о герое. У нас судьба человека в центре истории. Мы этого человека не бросаем до финала программы. Если жюри голосует в его пользу, то мы человека не бросаем после программы. Это большая ответственность. Согласитесь, нам было бы намного легче набрать актеров, разыграть шоу, напустить тумана, скандала, мы выбрали более тяжелый путь.

Эксперты и члены Большого жюри тратят на решение судьбы человека примерно столько же времени, сколько тратит апелляционный суд по условно-досрочному освобождению. В нашей студии члены Большого жюри имеют выдержки из материалов уголовного дела. Один из экспертов-психологов подробно знакомится с материалами дела, выезжает в колонию, разговаривает с нашими героями несколько часов. Второй эксперт имеет все материалы уголовного дела. Они слушают рассказ осужденного, обсуждают, рассматривают материалы дела. В жизни все несколько иначе. Но это телевидение и между нашей программой и выходом на свободу существуют несколько законных процедур, которые наш герой тоже должен пройти.

Вы посещали российские тюрьмы, гуманна ли система в них или нет?

Трудно ответить, потому что ситуация не однозначна. Ситуация отличается в разных регионах, на разных ступенях системы ФСИНа. Например, следственные изоляторы – это ужас: перенаселенность, тяжелые бытовые условия и т.д. Колонии отличаются от советских: есть колонии, где условия очень хорошие, люди работают, есть производство, получают зарплату. Я видел в некоторых колониях строгого режима комнаты для свиданий, сделанные руками самих осужденных, они как 4-звездочные отели. Потому что они раз в три месяца встречаются со своими родными, и хотят, чтобы эти встречи проходили не в скотских условиях. Что касается системы сопровождения человека после его освобождения, то ее не существует. Ее пытаются сформировать, но это находится на начальной стадии. Есть регионы, где жуткие условия в колониях. Есть колонии черные, где правят криминальные элементы. Есть красные колонии, где власть у администрации. В красных колониях порядка больше, но жесткие условия режима содержания. В черных колониях для заключенных больше неформальных поблажек, но и высока угроза попасть под конфликт с лидирующим контингентом. Все непросто, но дай Бог всем никогда не оказаться за решеткой, до сих пор очень много заключенных, которые не должны были там оказаться. У нас был герой, которого посадили на 4 года за то, что он украл 3 коровы и 8 баранов. Нищета, беспросветная жизнь толкнула его на это. У него 4 детей, он погасил материальный ущерб, продав все свое хозяйство. За 4 года государство потратило на его содержание 1200000 рублей. Какой в этом смысл? Для него суд и штраф явились таким стрессом, что он больше никогда к чужим коровам и баранам не подошел бы. Таких людей в наших колониях 20%. Система не виновата в этом, потому что колония только принимает людей после суда. Нужно менять систему правосудия в этой части, чтобы человек мог в экономических преступлениях погасить материальный ущерб и продолжать работать честно дальше, а не каяться в зоне.

В Вашей передаче нет рецидивистов?

Мы поставили условия, что участниками будут только первоходы – люди, совершившие первую ошибку в своей жизни. Часто те, кто попал в колонию, имеют первый срок условно. Например, наркоманы, хотя их условный срок не останавливает, их может остановить только реальность. Или например, у нас есть герои, которые «по малолетке» имели первый условный срок. Но мы стараемся работать с первоходами. Мы исходим из того, что каждый человек имеет право на одну серьезную ошибку, каждому человеку нужно дать шанс начать все с нуля.

По каким принципам Вы выбираете героев?

Мы выбираем людей с преступлениями, которые типичны для России. Мы исходим из того, чтобы это были резонансные дела, чтобы история человека кому-то из зрителей могла открыть глаза на их собственную жизнь, остановить другого человека, помочь ему найти свой путь во мраке. Мы стараемся не брать формальные истории, людей, которые не раскаялись или продолжают играть в свою игру с правосудием.

На нас лежит колоссальная ответственность, когда мы делаем программу. Все чувствуют психологическое давление. Несколько раз была ситуация, когда я был убежден, что человек не раскаялся и его нельзя выпускать, а жюри голосовало в его пользу. Я не мог влиять на членов жюри, навязывать свою точку зрения, потому что я всего лишь модератор, а мне очень не хотелось, чтобы жюри голосовало за этого человека. Была ситуация в точности до наоборот. Вышел фильм о девушке-наркоконтейнере. Ужасная история, она получила 9 лет, у нее есть маленькая дочь, которая живет в Перми с дальней родственницей, которая приехала из Таджикистана, живут впроголодь - ужас. Я знаю всю историю ее жизни. Муж у нее был таджик, сначала он ее посадил на иглу, потом использовал ее как тестер на наркотики, затем заставил ее перевозить наркотики… . История мутная, потому что, мне кажется, ее подставили. Не исключено, что ее взяли, а несколько человек-контейнеров прошли. Моя душа и сердце были на стороне этой девушки, а жюри категорически проголосовало против. Люди понимают, что такое наркомания, видят то, что происходит на улицах городов России. Я часто вспоминаю эти истории и каждую программу - это реально не просто.

Часто ответы на сложные вопросы дает народная мудрость - в России от сумы и от тюрьмы зарекаться нельзя. Учитывая историю нашей страны, мы знаем, что практически нет семьи, которая так или иначе не сталкивалась с тюрьмой, колонией, миллион сейчас за решеткой, миллион человек охраняет - это огромная группа людей. Если не обращать на это внимания, то это не означает, что этой проблемы не существует в нашей жизни. В России чудовищная ситуация с помилованием и условно-досрочным освобождением. Единицы людей были помилованы за последние 10 лет. Порядка 19% людей, которые претендуют на условно-досрочное освобождение, выходят из тюрьмы раньше срока. Тогда как в Америке около 50%, в Швеции – 60-70%. С одной стороны, это говорит о жестокости общества, с другой стороны – о несовершенстве системы исполнения наказаний. Искупление наказания – это не только те годы, которые он проводит в колонии. Колония обязана человека через несколько лет вернуть в общество живым и здоровым. Часто основная причина рецидивов происходит потому, что люди, выйдя из колонии, не находят нормальной жизни. В год государство тратит больше 10000 долларов на одного заключенного. Это огромная цифра. Может быть не стоит тратить такие деньги на саму систему, а лучше тратить тысячи долларов на конкретного человека в мирной жизни, учитывая, что он будет работать, у него будет семья, он будет платить налоги, создавать благо, не будет убивать и грабить, если с ним заниматься. Эта система разрушена в нашей стране. Сейчас только пытаются ее создать. На самом деле, идет колоссальная реформа системы исполнения наказаний, которая обязательно скажется на нашей жизни: уменьшение рецидивов, сейчас думают над тем, как первоходов не упустить после того, как они выйдут за пределы колонии. В нашей программе есть герои девочка и парень-наркоманы, они благодарят судьбу и государство за то, что они живы. Если бы они не попали в колонию, скорее всего, как большинство их друзей, были бы на кладбище. Они 4 года не употребляют наркотики. Они сейчас выйдут на свободу. Наркомания трудно излечима, имеет рецидивы. Все зависит от того, в какой среде они будут жить. В колонии они под надзором, не потребляют наркотики, а выйдут – надзора не будет. Опять начнется игра в «Русскую рулетку»: встретится им хороший человек или негодяй, вступят ли они с ним в контакт, или им хватит сил обойти его стороной. Нельзя превращать нашу жизнь в бесконечную русскую рулетку, нужно управлять своей жизнью. Наша программа – это предложение к разговору. В реальной жизни все меняется не так быстро. Миллион осужденных… Если каждую неделю мы будем рассматривать по одному делу, то получится 56 человек. 56 и миллион – цифры не сопоставимые. Мы понимаем, что не можем помочь каждому человеку в этой системе, но мы можем побудить общество с открытыми глазами смотреть на проблему, с открытым сердцем это обсуждать.

Верите ли Вы в то, что те, кто попал на Вашу передачу, реально получат свободу?

Если бы мы не верили, что по итогам нашей программы люди будут выходить на свободу, мы бы этим не занимались. Не всех героев нашей программы Большое жюри приняло и решило ходатайствовать об их освобождении. По тем героям, за которых наше жюри проголосовало, мы подготовили документы и передали их в комиссию по условно-досрочному освобождению. Окончательное решение будет принимать специальная комиссия, действуя в рамках закона. Нет 100%-ой гарантии, что человек, получивший спасательный круг от программы «Приговор», тут же выйдет на свободу. Но поверьте мне, люди, которые отбывают наказание в колонии, хватаются за каждую соломинку, они благодарны нам даже за попытку помочь им. Эти комиссии принимают любые документы в пользу осужденных: письма из колонии, письма из дома, чтобы досрочно выйти у человека должно быть гарантийное письмо о трудоустройстве. Некоторые люди участвуют в нашей программе для того, чтобы высказаться, оправдаться в глазах знакомых - а это уже немало. Люди, которые оказались в экстремальной ситуации, оступились, их осудили, они испытывают несколько иные чувства. Они вернутся в свой поселок, все будут знать, что этот человек совершил преступление. Все будут смотреть на него косо, он знает об этом. Каждому встречному он не сможет объяснить, что он исправился, все осознал, что ему снятся те люди, которых он ограбил или убил, что он хочет начать жизнь с нуля. Каждому он не может это рассказать, но он хочет объясниться, даже если его не освободят досрочно, поэтому люди соглашаются участвовать в нашей программе.

Это тяжелая для меня программа. Не буду скрывать, что после съемок, нескольких дней, проведенных в колониях, мне надо неделю, чтобы придти в себя. Мне не очень удается быть отрешенным. Поскольку я сам был в тюрьме несколько раз по политическим мотивам, я понимаю, в каком состоянии находится человек, попавший в экстремальные, нечеловеческие условия. Каждый раз, приезжая в колонию на съемки, я переживаю то, что со мной происходило в тюрьме. Вторая причина – на тебя вываливают горе, ужас. Чтобы заставить человека быть искренним, особенно осужденного, прошедшего многочасовые допросы, ужасы следственных изоляторов, позор суда, раскрыться, ты должен быть с ним максимально искренним, включаться в его историю. По сути дела, ты проживаешь с ним его историю, этот ужас и тяжесть жизни в колонии. Для психики это серьезное испытание.

Мы на российских телеканалах в последние годы перекормили людей криминалом. Мы перекормили людей имитационным криминалом, страшилками, мы людей запугали, мы держим ужасом того, что происходит на экране. По-моему, кровь на наших каналах уже вышла из берегов. Чем отличается программа «приговор» от других передач, связанных с судом, разбором уголовных дел? Принципиальное отличие в том, что у нас главные герои – реальные люди. Мы обсуждаем реальные истории с ними. Это не придуманное уголовное дело, пусть даже оно типично для России. Это реальное уголовное дело реального человека, который отсидел реальный срок, в студии находятся не актеры, а российские граждане, которые решают судьбу осужденного. В столкновении реальности происходит катарсис, просветление, понимание того, что мы должны быть милосердны или жестоки. Наша миссия – побудить общество к обдуманному, зрелому милосердию, привлечь внимание людей к проблеме осужденных, которых не мало. Миллион наших граждан находится за решеткой в данный момент. Эти люди рано или поздно выходят на свободу, многие из них не могут адаптироваться к нормальной жизни, потом обратно возвращаются в тюрьму. Причем возвращаются они через столкновение с нами, часто неприятное, кровавое. Что нам делать, каждого, кто совершил преступление первый раз, оступился, уничтожать в пыль или давать человеку шанс исправиться, помогать второй раз не оступиться, провести его по минным полям, чтобы он вновь не стал преступником? Это программа о преступлении, искупленности или неискупленности наказания.

Наша программа не о политических преступлениях, а о россиянах. Помочь Лукашенко никто не сможет, а я - тем более. В России рейтинг Лукашенко очень высок. Люди путают туризм с эмиграцией, когда приезжают в Белоруссию, видят чистые улицы, сходят с ума от зависти. Лукашенко это активно поддерживает. Каждый месяц-два он с российских регионов собирает журналистов, возит в Белоруссию, поит, кормит, дарит им соломенных коней, рассказывает сказки. Потом эти журналисты возвращаются в города России и пересказывают эти мифы. Я думаю, что приговор Лукашенко будет выносить не российский канал, а Гаагский трибунал. У нас там несколько лет назад пропал оператор Дмитрий Завадский, это преступление не имеет сроков давности. Также как и возбуждено уголовное дело против Леонида Кучмы. Фактически впервые его официально связали с убийством журналиста Георгия Гаргадзе 10 лет назад. Все это время украинские власти пытались выгородить высокопоставленных чиновников, врали следователи, пытались направить общество по ложному следу. Застрелился несколько лет назад бывший министр МВД, который давал приказ убрать журналиста, осуждены исполнители, арестован генерал, который убивал этого человека, он указал на других людей, которые были также замешаны в этом преступлении, в том числе сильные мира Украины. Это серьезный урок для Лукашенко и для многих политиков - нельзя переступать черту, рано или поздно все предстанут если не перед судом общества, то перед судом Божьим.

По данным переписи населения, количество населения страны уменьшилось на 3 млн, в отличие от ситуации 8 лет назад. Как Вы считаете, с чем это связано?

Во-первых, это связано с тем, что люди покидают страну. Сейчас волна миграции в России очень высока. Вторая проблема – это низкая рождаемость. Люди не решаются завести детей. Даже если решаются на одного, то не хотят заводить второго. Я всегда шучу, что надо иметь как можно больше детей, потому что денег никогда не бывает много. Детям не так много нужно, а империи нужны солдаты. У меня двое детей, я считаю, что это мало. Из-за того, что мы не верим в Россию, нам кажется, что жить здесь невыносимо, мы либо бежим, либо оказываемся по одиночке или вдвоем с супругом, и не живем, а ведем войну. Надо жить, жить широко, открыто, с открытым сердцем, ради серьезных вещей, а не ради химеры. А дети это то, ради чего стоит жить.

У меня очень простые отношения с белорусским режимом. Я все время пытаюсь говорить правду о Лукашенко, а он любыми способами старается заткнуть мне рот и лишить меня возможности говорить правду. Ситуация в Белоруссии непростая. Я убежден, что последние выборы – это были первые выборы, которые он фактически не выиграл, по данным исследователей, он в первом туре не набрал 50%. Поэтому сейчас в Белоруссии идут репрессии и суды каждый день. Я считаю, что Лукашенко сидит на штыках, у него нет никаких перспектив. Лично у меня никаких эмоций уже не вызывает фамилия Лукашенко. Я продолжаю помогать делать сайт белорусских партизан, поддерживаю своих белорусских коллег. Когда режим Лукашенко падет? – Он может пасть в любой момент. Его спасает единое экономическое пространство с Россией. Сейчас в Белоруссии проблема купить доллары, ажиотаж в стране, очереди в обменных пунктах, в банках. Это серьезная проблема для Белоруссии.