Для нас, выросших на «Тимуре и его команде», «Чуке и Геке», имя писателя Аркадия Гайдара было культовым. Но, говорят, рассекретили документы, в которых Гайдар предстаёт совсем другим человеком. Что от нас скрывали?
Н. Драгышева, Томск
«Да, Гайдар был примером для нас, школьников, - в 14 лет ушёл воевать в Красную армию, стал писателем, погиб в Великую Отечественную с оружием в руках, - рассказывает Наталия Ольхова, красноярский публицист, исследователь биографии Гайдара. - Но в некоторых семьях имя Гайдара не любят вспоминать».
По завету матери
«Аркаша, запомни, сынок, мой наказ, живота своего не жалей, если понадобится защищать власть Советов от врагов!» - говорила мать Аркадию Голикову (позже он возьмёт псевдоним Гайдар). Выполняя завет матери, он так отличился, что в конце июня 1921 г. командующий войсками в Тамбовской губернии М. Н. Тухачевский подписал приказ о назначении 17-летнего Аркадия Голикова командиром 58-го отдельного полка по борьбе с бандитизмом. Правда, есть и другая версия, почему малолетний Гайдар оказался в Красной армии.
«Вполне возможно, что Аркадий Гайдар совершил несколько убийств, после чего был записан матерью в Красную армию, чтобы спастись от возмездия, - уверен Андрей Буровский, профессор, историк. - Во время приступов депрессии Гайдар в этом признавался - это его мучило. И участие его в истреблении хакасской интеллигенции на Солёном озере - задокументированное событие».
В Хакасию Голиков попал в 1922 г., там он возглавлял отряд ЧОН (части особого назначения). «В конце 1990-х, собирая материалы для своей книги, я нашла документы, подтверждающие зверства отряда Аркадия Голикова, - продолжает Наталия Ольхова. - Я записывала рассказы бабушек, которые помнят Гражданскую войну, о том, как Гайдар стрелял в затылок любому, кого заподозрил в причастности к антисоветской деятельности, как сталкивал с обрыва женщин и детей. По его указу местных жителей расстреливали без суда и следствия, рубили шашками, бросали в колодцы.
В красноярских архивах есть письмо волостного исполкома из села Курбатово в Ачинск, в котором рассказывается о «банде Гайдара»: «Прибывший отряд сразу пустил в ход плети, которые, по нашим мыслям, должны существовать в области преданий времён Колчака, а не проявляться теперь при советской власти, которая сказала: «Долой смертную казнь и телесные наказания без суда!» Существовала система заложников - семьи партизан уничтожались. Действия Гайдара были сверхжёсткими даже для времён Гражданской войны». Командующий ЧОН губернии В. Какоулин был, мягко говоря, слегка обескуражен поведением молодого командира: «Моё впечатление: Голиков по идеологии неуравновешенный мальчишка, совершивший, пользуясь служебным положением, целый ряд преступлений». Интересно, что в отрядах ЧОН служили и другие известные писатели - Николай Островский и Павел Бажов. На дочери последнего женился сын Гайдара Тимур.
3 июня 1922 г. Особым отделом губернского отдела ГПУ было заведено дело № 274. Аркадия Голикова обвиняли в злоупотреблении служебным положением. После проведения спецкомиссии её начальник потребовал расстрела для командира-карателя. В ноябре 1924 г. Гайдар был уволен с выдачей выходного пособия по болезни из РККА. Видимо, на него постоянно шли донесения, и руководство решало, что делать с неуправляемым командиром, потому что незадолго до увольнения пришла телеграмма из штаба войск ЧОН: «Командиру 6-го сводного отряда. Сообщаю резолюцию комЧОНгуба о Голикове: «Арестовывать ни в коем случае. Отозвать. Какоулин». Аркадия Голикова исключили из партии, сняли с должности, и он был направлен на психиатрическое освидетельствование.
Ничего и никого
После этого Гайдар часто оказывался на больничной койке в психиатрических больницах. Из дневника А. Гайдара. Хабаровск. 20 августа 1931 г., психбольница: «Очень хочется крикнуть: «Идите к чёртовой матери!» Но сдерживаешься. За свою жизнь я был в лечебницах раз, вероятно, 8 или 10 - и всё-таки это единственный раз, когда эту Хабаровскую, сквернейшую из больниц, я вспомню без озлобления, потому что здесь будет неожиданно написана повесть о «Мальчише-Кибальчише». 28 октября 1932 г., Москва: «В сущности, у меня есть только три пары белья, вещевой мешок, полевая сумка, полушубок, папаха - и больше ничего и никого, ни дома, ни места, ни друзей». 14 февраля 1941 г., из письма к писателю Р. Фраерману: «Образовалась привычка врать от начала до конца, и борьба с этой привычкой у меня идёт упорная и тяжёлая, но победить я её не могу... Иногда хожу совсем близко от правды, иногда вот-вот - и, весёлая, простая, она готова сорваться с языка, но как будто какой-то голос резко предостерегает меня: берегись! Не говори! А то пропадёшь! И сразу незаметно свернёшь, закружишь... и долго потом рябит у самого в глазах - эк, мол, куда ты, подлец, заехал!..»
Самые страшные строки Аркадий Гайдар написал в полубреду, во время очередной затяжной депрессии: «Снились люди, убитые мной в детстве...» Он хотел, чтобы его услышали, чтобы простили. Скорее всего, он всю свою жизнь раскаивался в «грехах юности».
«Судя по тому, что писал Гайдар, он всё-таки верил, что всё было не напрасно, что родится новое, счастливое поколение, которое проживёт жизнь, о которой он мечтал, - говорит Наталия Ольхова. - Но в то же время воспоминания об убийствах не давали ему покоя, сводили с ума. Можем ли мы простить, пожалеть его? Думаю, что человека можно судить только по законам времени, в котором он жил, и к Аркадию Гайдару это тоже относится».
«Дать отчёт Богу...» 
«Не такой» поэт. Почему современники терпеть не могли Шарля Бодлера 
О чём молчал Юлиан Семёнов? Он встречался с нацистскими преступниками, беседовал с Вангой и предсказал крушение самолета 
Мистер Playboy. Как жил трудоголик, ловелас и издатель Хью Хефнер 
Не святой Валентин. За что Катаева называли «двуликим Янусом» 
