Напомним, покушение на Евкурова было совершено 22 июня на автотрассе «Кавказ» недалеко от Назрани. Рядом с его кортежем взорвался автомобиль, начиненный 70 килограммами взрывчатки. Глава республики получил тяжелые ранения, после чего проходил лечение в Москве. ВРИО президента республики был назначен глава республиканского правительства Рашид Гайсанов.
10 августа президент Ингушетии Юнус-Бек Евкуров был выписан из Московского института хирургии им. Вишневского. А 13-го числа президент России подписал Указ о признании утратившим силу Указа от 3 июля о временном исполнении обязанностей главы Ингушетии. Таким образом, Дмитрий Медведев вернул Юнус-Беку Евкурову законное президентство.
Мы публикуем полный текст интервью главного редактора «Русской службы новостей» Сергея Доренко с президентом Ингушетии Юнус-Беком Евкуровым.
С.ДОРЕНКО: У вас хороший голос. Голос такой же, как до 22 июня.
Ю.ЕВКУРОВ: Я вам скажу, я такой же, какой был, ничего не изменилось. Есть определенные ожоги, раны. Как человек, который заболел ОРЗ, например. Ну, есть определенный дискомфорт и все.
С.ДОРЕНКО: А что врачи говорят? Условно, через месяц пройти контроль, какой-то есть график, что-то такое?
Ю.ЕВКУРОВ: Сейчас две недели срок мне дали. Я график опережаю с учетом своего организма здорового, просто желание выздороветь. Поэтому 21-го они снимки сделают. Сейчас, в целом, по всем прогнозам, ничего опасного нет. Есть просто реабилитационный процесс. Это связано с тем, что надо оздоровительную гимнастику делать, чтобы все это разработать.
С.ДОРЕНКО: Ну да, вы же долго лежали.
Ю.ЕВКУРОВ: Опять же, с учетом того, что я по жизни спортсмен был, это все быстро проходит. Есть перелом правой ноги такой. Сложный перелом, нормально заживает. По медицинским срокам должен подольше заживать. В пятницу снимок сделают, хотя я уже хожу так нормально.
С.ДОРЕНКО: Я смотрю, вы все время с трубкой, по сколько часов вы сейчас работаете? Вам постоянно звонят?
Ю.ЕВКУРОВ: Здесь вчера был министр финансов, секретарь Совета безопасности, глава администрации президента. И плюс комиссия, которая занимается выборами. Сейчас же у нас 1-го выборы в местное самоуправление будут. Вчера они отчитались. Это заняло у меня, так скажу, до 22-х. Тем более надо было все прослушать, серьезные вещи. А так, получается, до обеда процедуры, после обеда 2-3 встречи. Прогуляться полтора-два километра по территории, подышать свежим воздухом.
С.ДОРЕНКО: Не тяжело? Вы говорили сейчас по-русски с одним из своих министров. Вы просто не хотите с ними по-ингушски говорить?
Ю.ЕВКУРОВ: Почему? Мы по-ингушски и по-русски говорим.
С.ДОРЕНКО: Я удивился, потому что я слушаю, вы говорите по-русски с членом правительства, с кем-то из исполнительной власти.
Ю.ЕВКУРОВ: Да, с исполняющим обязанности президента.
С.ДОРЕНКО: Вы говорите с ним по-русски?
Ю.ЕВКУРОВ: И по-русски, и по-ингушски. Я со всеми так говорю.
С.ДОРЕНКО: Вот это интересно. Скажите, я не знаю, приятно – неприятно вспоминать, что вы последнее помните? Ведь там наверняка ретроградная амнезия и чертовски потом было долгое время, когда вы были без сознания. И мы все, по правде сказать, в общем, я говорю, как это выглядело со стороны, я не врач, ощущение было: что или да – или нет. То есть или вы вернетесь, или нет.
Ю.ЕВКУРОВ: Ну, что я помню, конечно, первое, когда я пришел в себя, еще глаза не открыл, я в себя пришел и понимал, что что-то страшное случилось. Первое, что я подумал, начал вспоминать. Отшибло у меня память или не отшибло – это мысль первая в голову пришла. Я вспомнил до взрыва все и понял, что с памятью все в порядке. Потом я пошевелил пальцами, насколько это можно было – ноги, руки на месте, слава богу. Потом страх – никак не мог открыть глаза. Тут я начал думать, что с глазами что-то не в порядке. Врачи потом объяснили, что процесс такой: мозг проснулся…
С.ДОРЕНКО: А мышечной реакции еще нет.
Ю.ЕВКУРОВ: Что я помню – помню, как в больнице я задал вопрос, на секунду я очнулся там, задал вопрос, как там охрана, про охранника. Я понимал, что случилось… конечно, сам взрыв, ничего я не помню. Этот момент вообще не помню. Помню, как ехали, а как все произошло, не помню – ни вспышки, как в кино бывает.
С.ДОРЕНКО: Вы спросили, кто жив из ваших ребят.
Ю.ЕВКУРОВ: Я просто сказал «охрана..» еще что-то хотел сказать, и когда уже отключался, слышал, что охрана, все живые, нормально, ни с кем ничего не случилось. А я уже отключаюсь, подумал, что не так все, как они говорят, думаю, успокаивают.
С.ДОРЕНКО: А теперь ведь надо позаботиться…
Ю.ЕВКУРОВ: У одного четверо детей, жена, родители. У второго жена беременная. Мы приняли решение: одному квартиру, второму квартиру, женам. Максимально помочь, чем можно. Конечно, не вернешь утрату это, но максимально помочь.
С.ДОРЕНКО: Да, в таких случаях, когда с охраной работаешь, интересно, они, по ощущению, они готовы отдать жизнь или они случайно влипли в эту историю. Никогда не знаешь.
Ю.ЕВКУРОВ: Нет. Они готовы отдать жизнь. Машина, которая сзади шла, ее искорежило всю, и переднюю тоже, они выскочили из машин и за долю секунды… благодаря им я, и брат мой, и водитель, которого вытащили, погибший сразу. То есть они за долю секунды нас вытащили.
Ю.ЕВКУРОВ: Некоторые журналисты пишут, что все родственники, там получается раз-два-три однофамильца. Брат младший мой родной, который возглавляет охрану. Тот, который сейчас погиб, Рамзан, родственник мой. Остальные все друзья моего младшего брата. Он когда-то служил в МВД, в спецназе, и он их набирал. Они все великолепно стреляют. Вот я приезжал… и «Альфа», и другие ребята, эмвэдэшные специалисты с ними занятия проводили, тоже удивлены были. Великолепно водят машину. Они готовы быть телохранителями.
С.ДОРЕНКО: Знаете, есть какие-то кавказские обычаи. Мы не очень понимаем, что хорошо и что плохо там у вас на Кавказе. Думаю, что общечеловеческие нормы работают везде. Но в какой-то момент я слышал от бывшего президента Ингушетии Аушева, что он готов возглавить республику, когда вы были без сознания. Это по-кавказски не рановато было как-то с его стороны?
Ю.ЕВКУРОВ: Во-первых, я подчеркиваю, и всегда всем говорил, независимо, что есть ошибки какие-то в руководстве, я отношусь к нему с глубоким уважением.
С.ДОРЕНКО: А я был его гостем в 94-м. И тоже для меня чудно было, что он вдруг сказал, что я готов.
Ю.ЕВКУРОВ: Он у меня был здесь буквально несколько дней назад. И когда пришел в сознание, тоже…
С.ДОРЕНКО: А разговор был на эту тему?
Ю.ЕВКУРОВ: Он сказал по этому поводу, и я не думаю, что крамольное что-то такое. Тем более, он четко и ясно выразил – до выздоровления Евкурова. Подчеркнул это. Его беспокойство было связано больше с тем, чтобы те, которые… а там многие пытались ухватиться…
С.ДОРЕНКО: Да, сбоку зайти…
Ю.ЕВКУРОВ: Он пытался этим сказать, что я готов сохранить ту стабильность, которая есть и поддержать.
С.ДОРЕНКО: А важно, что вы встретились – двое мужчин, двое военных, двое ингушей. Просто поговорили и все.
Ю.ЕВКУРОВ: Во-первых, я ему сказал, что я все понимаю прекрасно, и никто не может нас с вами поссорить. Если я уважаю – я уважаю человека. Если есть что-то, я прямо в глаза скажу, потому что мне скрывать нечего.
С.ДОРЕНКО: Эта тема исчерпана полностью, налажена. Он вас навещает.
Ю.ЕВКУРОВ: У нас какие были хорошие отношения, такими они и остались.
С.ДОРЕНКО: Я хотел предложить вам, может быть, такую… не хотите – не надо, я просто предложить хотел такую штабную игру. Вот, предположим, я ваш начштаба, да. Значит, я ваш начштаба. Давайте, мы с вами возвращаемся в Ингушетию. Вот, по пунктам, что делать и чего. Бошки-то надо поотрывать вернуться?
Ю.ЕВКУРОВ: Давайте по бошкам. Во-первых, кому необходимость была оторвать, в течение 3-4 недель органы оторвали. И заказчики, понятно, их тяжело, лидеров. Но до них мы тоже доберемся. Это срока давности не имеет. А исполнители сами, банда эта, они ликвидированы.
С.ДОРЕНКО: Ваши или Кадыров их ликвидировал?
Ю.ЕВКУРОВ: Нет, это ФСБ и милиция. И потом, мы не делим – мои или Кадырова. Это система, это машина. Она работает. То есть мы с Кадыровым не бегаем, никого не убиваем. Есть милиция у него, есть у меня. Мы нашли, слава богу, общий язык, взаимодействуем плотно и работаем. Да, есть где-то ошибки, но при этом работаем. Да, я знаю, есть ряд руководителей, которые в момент, когда это случилось, опять же, вы говорите, многие думали… а многие думали, что слова «да» вообще нет. Прошла информация в СМИ, что черепно-мозговая травма, трепанация черепа…
С.ДОРЕНКО: Кома, да.
Ю.ЕВКУРОВ: И все думали, что даже если придет в себя, приедет дурачком и президентом уже не будет.
С.ДОРЕНКО: Да, будет ходить и улыбаться.
Ю.ЕВКУРОВ: Не ожидали такого процесса. И многие начали вилять. И в должностях в том числе, пытаться засунуть руку за плечо, пользуясь случаем. Факты известные. Та система, которая была выстроена контрольная, она дала свои плоды.
С.ДОРЕНКО: Вопрос. Вот вы говорите: заказчиков найдем, исполнители уже есть. Но если есть исполнители, вы можете примерно видеть по вектору, где заказчики.
Ю.ЕВКУРОВ: Нет, заказчики – тут тайны нет никакой. Это Доку Умаров, это лидеры бандформирований. Тут нет никаких коррупционных, еще чего-то…
С.ДОРЕНКО: Нет, да? Все считают, что вы тронули коррупцию, они решили вам отомстить.
Ю.ЕВКУРОВ: Нет, этого нет. Это делается другими путями. У коррупционеров такой возможности и такой смелости, дерзости сделать так, конечно, нет. Да, они могут скучковаться и заказать меня же тому же Доку Умарову. Но до того как они до этого додумались бы, он сам уже давно решил. И дело даже не в Доку Умарове, а в тех, кто им руководит из-за границы.
С.ДОРЕНКО: Почему мишень вы, а не любой из других северокавказских президентов? Для Умарова? У него и Марат Кавказ. У него границ нет. Почему он за вами охотится?
Ю.ЕВКУРОВ: Во-первых, возьмем так: то, что мы с Рамзаном договорились, что мы начали жестко проводить вот эту линию, то, что они поняли, что теперь такой свободы не будет. То есть если они раньше могли прийти из Чечни в Ингушетию спокойно. Не оттого, что Зязиков не работал. Он работал, система работала. Но вот этого взаимодействия, согласования не было. Они решили: нет для нас границ. У нас есть вот, и теперь все подчиняются, все выполняют задачи. И мне без разницы. Они везде считают успехом, что в Дагенстане, что в Кабарде. А мы почему-то в своих республиках зажались. Этим пользовались и пользуются незаконные вооруженные формирования и лидеры их в том числе. Поэтому, конечно, для них это было шоком. Для них это было неприятностью. То есть базы горные, где Доку Умаров, это, в основном, границы с Ингушетией. Часть даже на территории Ингушетии в горных районах. И когда я пришел к власти, до меня в село зашли, банда. На колени людей поставили, убили учителя, убили бывшего милиционера. Опозорили село, ушли. Потом охотники пошли в лес, уже при мне – убили. Люди пошли за черемшой – напугали. Потом опять в село зашли – убили двоих. Это что за беспредел такой? И когда мы все это совместно сделали и заполнили лес уже нашими милиционерами, независимо –ингушские они или чеченские. И когда пошел результат в первые дни. Когда не просто ингуши, чеченцы боевики – азербайджанцы, арабы, турки, грузины. Когда мы сброд международный выдернули. Когда мы базы 3-4 их разгромили, они поняли, что деваться некуда.
С.ДОРЕНКО: Партизанское движение не может существовать без поддержки местного населения. Из ваших слов следует, что они приходят в деревни и обижают, унижают, расстреливают местных. Это входит в противоречие. Таким образом, получается, что местное население их не поддерживает. Но тогда они не могут существовать.
Ю.ЕВКУРОВ: Никто не говорит, что их местное население не поддерживает. Пособников много.
С.ДОРЕНКО: Есть пособники.
Ю.ЕВКУРОВ: Не «есть», а много. И мы не отрицаем этого.
С.ДОРЕНКО: Идейные или за деньги?
Ю.ЕВКУРОВ: Идейные есть – мало, за деньги тоже немного. Есть напуганные, на шантаже. Их больше. Мы анализ этот провели. Почему - потому что работа по профилактике преступлений этих очень низкая. Боевики могут любому сказать: вот видишь, ты у нас есть на телефоне. Сейчас же легко снять. Вот ты стоишь, с кем-то разговариваешь. Этот человек является тем-то тем-то. Ты стоишь с ним рядом, вот телефон.
С.ДОРЕНКО: А он снял и все.
Ю.ЕВКУРОВ: Сейчас закинем в ФСБ, там тебя выдернут, в Чечню, руки-ноги выдернут и все, хана. Поэтому сам с нами сотрудничай. Молодежь опрашиваем, есть такие вещи.
С.ДОРЕНКО: Они думают: один раз-то.
Ю.ЕВКУРОВ: Да. Дело затянули и все. Один раз – а там пошло-поехало. Деньгами подыграют, еще что-то. Ну, и красивые слова: видишь, какие мы хорошие, для вас стараемся, а власть вам не помогает. Это раз. Но становится намного меньше теперь. Буквально за то время, что я лежал без сознания, получается, порядка 12 человек, сами которые сдались, вышли. Четверо, которых родители привели.
С.ДОРЕНКО: Это все ваши люди. Конечно, никакие арабы сдаваться не будут, естественно.
Ю.ЕВКУРОВ: Я сказал: жестоко наказывать, просто безжалостно уничтожать тех, кто не идет на контакт с властью. Я сказал: кто сдастся. Даже не просто прийти сдаться. Иди домой. Пусть отец придет, справку принесет. Приносит справку отец на сына: вот, мой сын такой-то. Я даю ФСБ его данные. Они проверяют: он причастен здесь, здесь. Прокурор, судья: так, что ему светит? Ему светит такой-то срок. Хорошо. С учетом того, что он сам сдался, сколько можно снять? С десяти лет, допустим, три года. Хорошо, семь лет ему.
С.ДОРЕНКО: А эти семь лет – он что, в Сибирь поедет?
Ю.ЕВКУРОВ: Тут вопрос следующий: одним из условий является – Пятигорск, Нальчик, Махачкала.
С.ДОРЕНКО: То есть садится в тюрьму он у себя здесь, где родственники могут передачку носить.
Ю.ЕВКУРОВ: Родители каждый месяц могут его навещать.
С.ДОРЕНКО: И идут и садятся.
Ю.ЕВКУРОВ: Вот четверо, которые сами сдались… родители которых привели… там же не на каждого есть у правоохранительных органов материалы. Они участвовали, все знают, но доказать невозможно. Но при этом я им так говорю: вот сейчас на вас ничего нет. Сегодня нет. Но завтра если что-то выявится, вы должны быть готовы. Вы же сегодня не признаетесь ни в чем. Но когда завтра выявится, не надо бояться. В любом случае вы получите свой срок. Если не выявится, значит, идите. Задача их вытянуть оттуда. Не просто дома сидеть, а обеспечить работой. Не автомат в руки дать, не в банду взять. А именно – на стройку. Он мирным трудом должен заниматься. Больше к оружию не прикасаться.
С.ДОРЕНКО: Знаете, люди устроены таким образом, что они могут землю жрать и на пулеметы идти, если идея есть. А с идеями, вам не кажется, что они одерживают… что мы терпим поражение, я бы даже так сказал, в идейном поле. Как мы здесь победим?
Ю.ЕВКУРОВ: Здесь я не согласен, что идея. Здесь больше какая-то мода у молодежи. Вот они зациклились на вере. Они считают себя слишком уж набожными, верующими. Я собираю молодежь не только дома, но и в Ростове, в Москве, где бываю. Мне задают вопросы.
С.ДОРЕНКО: Ингушскую молодежь?
Ю.ЕВКУРОВ: Да. Ингушей собираю, диаспору, молодежь, с ними общаюсь. Всегда нахожу время, чтобы с ними пообщаться. У нас по традиции испокон веков было так: есть отец, да и по религии, по вере отец должен, обязан с определенных лет научить ребенка молиться. Довести его до определенных лет. Дальше на том свете Аллах с него не спросит. До этого спросит, почему ты его не научил. Отец не должен его заставлять, к примеру. Он должен его научить, убедить. А когда он вывел его на уровень, определенный возраст, дальше уже отец за него не отвечает.
С.ДОРЕНКО: Он сам принимает решения.
Ю.ЕВКУРОВ: Да. Дальше уже с него конкретно спрашивают на том свете. Что тебя отец довел до этого, почему ты дальше не соблюдал. Мой отец всегда говорил так: обязательно пять раз в день молиться, это обязательно. Соблюдать пост, уразу. По возможности, съездить в Мекку, если есть возможность. Подаяния давать, что положено нищим дать, неимущим. Быть честным, не убивать, не грабить, не воровать. Такие каноны соблюдай. И не надо, если ты не хочешь быть муллой, имамом, не надо больше ничего. И место в раю тебе обеспечено. Сейчас молодежь начинает спрашивать, меня спрашивает: а вот в тюбетейке ходить, в парандже ходить, в хиджабе ходить? Я задаю вопрос: у тебя отец есть? – Есть. – Тебе сколько лет? – 19. – Тебе не стыдно? Ты вот задал мне вопрос, хоть я и президент. Но я посторонний тебе человек. Ты унизил своего отца. Ты просто выбросил все, что он в тебя вложил. Ты его уважаешь, отца, ну как ты можешь? А если меня нет, ты спросишь завтра какого-то Хаттаба, араба или иорданца или еще какого-то черта, который приехал сюда мутить нам головы. Зачем ты меня спрашиваешь?
Ю.ЕВКУРОВ: Я объясняю, а другой кричит: а если у меня отца нет? Я говорю: у тебя есть дед, дядя. У тебя, в конце концов, в селе есть имам. Вы понимаете, нет идеи, есть просто мода гоняться за этим.
С.ДОРЕНКО: Мода входит в пустоту. Значит, есть пустота.
Ю.ЕВКУРОВ: Именно пустота, ниша, которую мы пока ничем не заполнили. Я сейчас борюсь, муфтиев подключаю, образование, культуру подключаю, всех. Чтобы проводили с молодежью профилактику. Объяснить: ты хочешь быть имамом, то есть священнослужителем. Тогда глубоко изучай, занимайся. Но при этом главное уясни для себя – что даже при ваххабизме нет такого экстрима, нет такого радикализма. Что в Коране, что в Библии – везде сказано: нельзя убивать людей. Нельзя воровать, нельзя грабить, нельзя жить нечестно. Ты это для себя первое уясни. Они же это все убирают в сторону. Говорят самое радикальное только. Милиционера убить - не грех, чиновника убить - не грех. То есть вершить суд. А ты кто такой? Ты не имеешь на это права. Потом, если мы хотим жить по шариатским обычаям. Да по шариатским обычаям им всем отрубали бы головы и руки. За насилие. Шариат более жесток. Опять же, и в Библии, и в Коране сказано, что закон должен быть в любом сообществе. Светский закон есть. Они обязаны соблюдать светский закон. Пока не наступили шариатские законы. Потому что не можем без милиционеров. Да, где-то правоохранительная система жесткая, где-то нежесткая. Я когда спрашивал у них: в Саудовской Аравии были? – Были. - Видели, как у них полицейские дубинками охаживают?
С.ДОРЕНКО: Никого не жалеют.
Ю.ЕВКУРОВ: Видели? Вот вам тот мир, который вы хотите сюда притащить. Нет идеи, есть засаривание мозгов.
С.ДОРЕНКО: Извините, просто для меня, мне интересно. Люди не только преисполнены мысли о чем-то хорошем, чтобы у них была лужайка хорошая, палисадник красивый и вкусная еда. Люди хотят высокой жертвенности. Ваша молодежь, вот эта, которая идет к ваххабитам, они хотят высокой жертвенности. Они хотят за что-то умереть. Вы можете им предложить пойти в бой – необязательно умереть – пойти в бой за что-то? Получается так: у них в голове – пойти в бой. А вы говорите: нет, лучше выращивай картошку. Он говорит: я мужчина, я хочу идти в бой. Пошлите вы их в бой. Но вы дайте ему другую идеологему, другое направление, другой вектор.
Ю.ЕВКУРОВ: Есть другой вектор, другое направление и другая молодежь, да. Те, которые сейчас совместно с милицией, с другими правоохранительными органами совершают подвиги, идут в бой, идут на мины, подрываются…
С.ДОРЕНКО: Общество это понимает?
Ю.ЕВКУРОВ: Понимает и поддерживает. Подрывается один, они его вытаскивают, дальше сами идут. Никто не говорит. Дома засели боевики, стрельба идет. Никто же не отворачивается. Никто из командированных, из местных. А там такие же, как они, ребята. Я не говорю про иностранцев. Про ингушей и про чеченцев говорю. И когда погибает тот же ингуш, подрывается, не сдается, мне жалко. Потому что столько ему мусора в голову вбили эти идеологи. 90 процентов подрываются, погибают не от того, что они такие мужественные. Да, мужественные, нормальные, тут вопросов нет. Но они понимают, что если попадут в плен, будет еще хуже, еще страшнее. Пытки и все остальное.
С.ДОРЕНКО: То есть, есть где быть героем.
Ю.ЕВКУРОВ: Для этого есть свои специальные взрывные устройства, подорваться, еще что-то.
С.ДОРЕНКО: То есть не сдаться, взорвать себя.
Ю.ЕВКУРОВ: Да, это заложено. Почему лидеры те же, которые прячутся, тот же Умаров или арабы, которые курируют. Посмотрите, на всем этапе этих событий чеченских и сейчас в Ингушетии, везде присутствовали арабы. Не чеченцы, не ингуши.
С.ДОРЕНКО: Да, присутствовали. А смысл? Если Кавказ падет, если Россия уйдет с Кавказа, ведь арабы туда не придут? Кто придет? Не арабы.
Ю.ЕВКУРОВ: Поймите, тут дело совершенно не в арабах. Я далек от мысли, что арабы стоят за всем этим делом. Там есть другие силы.
С.ДОРЕНКО: Более серьезные.
Ю.ЕВКУРОВ: Да. Более серьезные. Я это подчеркивал и говорю и сейчас. Запад все равно будет стремиться дестабилизировать, не дать возможности возродиться России до былой державы. Будет делать все, что угодно. Те арабы, которые сюда приходят, это наемники.
С.ДОРЕНКО: Деньги арабские тоже.
Ю.ЕВКУРОВ: Почему арабские?
С.ДОРЕНКО: Потому что из Дубая идет, из Катара.
Ю.ЕВКУРОВ: Идет – понятно. Но мы же понимаем, как это идет.
С.ДОРЕНКО: То есть это подстегивается другими силами.
Ю.ЕВКУРОВ: Поймите, система разведывательная так расположена, что это может быть арабская фирма…
С.ДОРЕНКО: Если четко сказать – Штаты, вы считаете?
Ю.ЕВКУРОВ: Штаты, Великобритания. Вполне это реально. Мы же понимаем, чьи интересы. В том числе Израиль.
С.ДОРЕНКО: Самый окончательный их сценарий? Вот, например, их окончательный позитивный сценарий. Дестабилизация на Кавказе – это же все равно часть, не конец. Россия уходит с Кавказа, вообще. Окапываются где-нибудь в степях Калмыкии или еще дальше.
Ю.ЕВКУРОВ: Если брать Имарат, то до Ростовской области. Они для себя очертили.
С.ДОРЕНКО: И потом что? Штаты, Великобритания контролируют этот хаос, нет? Это просто хаос.
Ю.ЕВКУРОВ: Если взять Ингушетию чисто, Ингушетия ни в каких войнах против России никогда не участвовала. А наоборот, поддерживала. Хотя вчера по Интернету читал, зампредседателя правительства сказал, пишут в Интернете, например, про Ингушетию, там подчеркивают такую вещь, что воевала раньше с Россией Чечня, а Ингушетия не воевала, причины этому находят. А я ему говорю: ты объясни, что не эти причины были. Тогда предки были умнее. Осознанно было. Было понимание. Не было связи с бандитами. Кто воевал в то время, начинал войны с Россией. Были набеги, были разбойничьи нападения, еще что-то. А потом поняли, что такими вещами нельзя, надо какую-то идеологию. И сейчас то же самое. Создали какой-то мифический эмират. Вбили в голову. А на самом деле, все понимают, что это совершенная туфта, это нереально. Никто не позволит им создать. Сам народ не позволит. И то, что сейчас… политика – да. Я скажу так: если все воруют, все грабят, все хапают чиновники и делают не для народа. Конечно, пособников будет на порядок больше. Не из-за идеологии какой-то, а из-за ненависти к власти.
С.ДОРЕНКО: Вот есть такое мышление, в Москве, во всяком случае, мы себе так представляем, мы считаем, что правительство, власть, политическое руководство России идет по пути «чеченизации» как бы конфликта в Чечне и одним словом, «кавказизации», я уже придумываю термины, этот термин, который уже вслед за «афганизацией». Помните, «афганизация», когда отдать афганцам крошить друг друга, пусть они друг друга как-то крошат. И существует некая точка зрения, здесь в Москве, что мы пошли этим путем, мы поняли, что мы на Кавказе сделать сами ничего не можем, и мы сказали: ребята, вы там делайте что хотите, вот что хотите, лишь бы не было дурдома. Закон не обязателен, кого расстреляете, замучаете, украдете родственников – нас не интересует. Вот вы наш сатрап, как вы там будете внутри делать, с вас спроса нет. И вот с этой точки зрения вы себя ведете не классически, потому что вы требуете, чтобы не было коррупции. Аль не выгоднее, пусть тейпы держат, ну, коррупцию можно назвать формой патернализма, пусть воруют, лишь бы было спокойно.
Ю.ЕВКУРОВ: Нет такой идеи, чтобы «вот сами там разбирайтесь». Никто не даст самим разбираться.
С.ДОРЕНКО: У Кадырова разве не так?
Ю.ЕВКУРОВ: Нет, ни в коей мере. Вы поймите, это попытка постоянно в чем-то винить Кадырова. Ни в коей мере не так. Кадыров управляемый, у Кадырова есть система правоохранительная, которая замыкается на Москву на федеральные… ФСБ, прокуратуру. К Кадырову также приезжает Счетная палата с проверкой. Вопрос другой, как проверяют, к примеру, но это опять же не вина Кадырова, а вина тех, кто приезжает. И Кадыров подотчетен. Такого нет, что типа…
С.ДОРЕНКО: Делай что хочешь, такого нет.
Ю.ЕВКУРОВ: Такого нет.
С.ДОРЕНКО: И вам так задачу никто не ставил.
Ю.ЕВКУРОВ: Естественно, нет.
С.ДОРЕНКО: … Путин сказал бы: Юнус-Бек Баматгиреевич, давай, как хочешь там, лишь бы…
Ю.ЕВКУРОВ: Наоборот, внятную, трезвую, нормальную задачу: первое – завоевать доверие к власти, борьба с коррупцией, да, борьба с преступностью, оказать содействие. Почему - потому что не я борюсь с преступностью, борется с преступностью правоохранительная система, которая находится в подчинении федеральном. Содействие оказать в борьбе с преступностью, вот в чем вопрос. Когда мы говорим, Россия, типа, там на Кавказе: сами как… Ни в коей мере. Поймите, есть атрибуты власти. Мне тоже говорят: вот сиди здесь и управляй, вызывай сюда, а здесь лечись.
С.ДОРЕНКО: Сюда - это в Москву.
Ю.ЕВКУРОВ: Да. Лечись месяц-два, приходи в себя. Я понимаю, что так нельзя. Надо ехать. Опять же я понимаю, что я приехал, например, сейчас и сразу в Магасе начну жить, да.
С.ДОРЕНКО: Конечно, глаза в глаза надо руководить, по телефону-то…
Ю.ЕВКУРОВ: А мне надо поехать в тот дом опять и показать людям, что нас не сломать.
С.ДОРЕНКО: Хозяин вернулся.
Ю.ЕВКУРОВ: Нет гарантии, все под богом ходим, Всевышний как начертал, так и будет. Но, тем не менее, это не значит, что я не поеду в село опять же, это не значит, что я не поеду взводно-опорные пункты проверять.
С.ДОРЕНКО: А зачем Всевышнему было такое сильное ранение ваше.
Ю.ЕВКУРОВ: Может, грехи какие-то большие были, может, наоборот, какое-то испытание, не нам же это, как говорится знать. Вопрос в другом - что после такого сильного ранения больший процент на тот свет или остаться здесь, и остался, значит, в этом что-то есть.
С.ДОРЕНКО: Значит, в этом воля. Мы говорили про Кадырова, я забыл спросить, вы совершенно разные люди по происхождению. По происхождению вы советский, российский офицер, блистательный офицер, и это вы показывали в Югославии, вы показывали это много раз и мы очень гордимся тем, что вы блистательный русский офицер. А Кадыров, в общем, мог бы служить в советское время где-нибудь в стройбате. Т.е. у вас разное происхождение. У вас был такой порок, что вам как-то было брезгливо как русскому советскому офицеру общаться с человеком, который неизвестно сколько классов школы закончил.
Ю.ЕВКУРОВ: Давайте так, во-первых, я не скажу, что он в стройбате служил бы, с учетом его характера. И чеченцы, и ингуши, и кавказцы служили во всех соединенных частях. В ВДВ служили, в спецназе служили, везде служили. Я же тоже сам срочную служил не в стройбате. Вопрос не в этом стоит. И я уверен, если бы Рамзан пошел по пути школы, училища и офицером он был бы блестящим.
С.ДОРЕНКО: Но этого не произошло. И вы встречаетесь.
Ю.ЕВКУРОВ: Опять же, мы исходим из чего - что в той ситуации должен был сделать Рамзан.
С.ДОРЕНКО: В той ситуации, в которой он вырос.
Ю.ЕВКУРОВ: Да. Если бы он был бы мямля,… его закалила война, он не раз видел смерть, в том числе близких людей. Он день и ночь возле своего отца был. И он до сих пор себя корит в том, что он не был 9 мая рядом с отцом, до сих пор. Отец что-то чувствовал, его не зря отправил в Москву. Я уверен в этом, отец чувствовал что-то такое.
С.ДОРЕНКО: У вас порога не было, вы считаете.
Ю.ЕВКУРОВ: У меня не было никакого порога, это даже нельзя так говорить, о какой-то брезгливости. Я с огромным уважением отношусь…
С.ДОРЕНКО: Вы блистательный советский русский офицер.
Ю.ЕВКУРОВ: Дело не в этом. Дело в том, что какие цели и задачи мы вместе хотим достичь. Рамзан хочет навести порядок у себя на территории. Вы давно были в Чечне?
С.ДОРЕНКО: Я в Чечне прилично уже был.
Ю.ЕВКУРОВ: Вот я вам скажу, съездите и посмотрите, что бы ни говорили. Вот когда вы съездите и посмотрите, да…
С.ДОРЕНКО: Чечня чуть больше, Чечня чуть сильнее, больше правоохранителей. Кадыров невероятно энергичный человек. Это вас не подавляет, вы не чувствуете себя таким образом чуть младшим братом, что ли, в вайнахском смысле?
Ю.ЕВКУРОВ: Нет, совершенно нет. Чечня - это отдельная республика, Ингушетия – отдельная республика.
С.ДОРЕНКО: А вдруг «проглотит».
Ю.ЕВКУРОВ: Нет. Во-первых, этот вопрос очень интересный. Надо раз и навсегда понять, что в первую очередь даже если бы я и Рамзан захотели … это не выгодно. Почему - потому что уже на эти грабли наступали. Вы все просто должны понимать, что не будет никогда объединения Чечни и Ингушетии. Может, будет укрупнение дальнейшей как перспективы губернии Кавказской, есть такие сейчас фантазеры, которые размышляют, но не будет объединения Чечни и Ингушетии.
С.ДОРЕНКО: Не будет, потому что слишком страшно объединять всех вайнахов и они пойдут на осетин сразу.
Ю.ЕВКУРОВ: Нет, это совершенно не так и, поверьте, это опять же бред.
С.ДОРЕНКО: Я просто хочу сказать нашим слушателям, что вы родились в пригородном районе Владикавказа.
Ю.ЕВКУРОВ: Да.
С.ДОРЕНКО: Т.е. вы родились на территории нынешней Осетии. Что-то тикает, болит по-прежнему у вас.
Ю.ЕВКУРОВ: Почему болит, я понимаю, что у меня есть общий язык с руководством Осетии. Я понимаю, и народ Осетии правильно воспринимает. Почему - потому что можно также как и 17 лет говорить уклончиво … обманывать людей: завтра, послезавтра нам вернут Пригород, потом вернут. Но я к этим вещам подхожу трезво. Если сегодня мы сделаем шаг, и нам вернут Пригородный район, завтра пойдет цепочка, реакция по всей России. Я это понимаю в первую очередь. Я не хочу невыполнимые задачи заранее озвучивать. Я так говорю, Пригородный район - это территория … Алании и не боюсь этого говорить, даже мои родственники меня упрекали. Я говорю, что люди-беженцы должны вернуться в свои дома и жить в составе Пригородного района…
С.ДОРЕНКО: Ингуши должны вернуться в свои дома и жить, и это нормально.
Ю.ЕВКУРОВ: Они должны интегрироваться во все органы власти …, протест такой будет. И я сегодня даже, когда нет возможности … частично работает, у людей нет таких возможности туда и туда пристроить, я на это опять же давлю и не обижаюсь. Почему, потому что я понимаю, что это процесс. Сейчас задача – не затягивать еще на 17 лет. Это ранение, конечно, чуть-чуть сбило наши планы. В течение года, двух лет максимум, всех вернуть в свои дома. Все вернуть в те места, где они жили. И там, поверьте, спокойно все уладится.
С.ДОРЕНКО: Чуть-чуть я увел разговор, уж простите, хотел вернуться, вы, может быть, чуть-чуть еще скажите, почему не будет объединения.
Ю.ЕВКУРОВ: Про Рамзана, про Чечню и Ингушетию, опять же, поверьте, не хочет этого народ Ингушетии.
С.ДОРЕНКО: Не захочет.
Ю.ЕВКУРОВ: Не хочет. Не то, что не захочет - не хочет. Не хочет этого и народ Чечни. Мы уже побыли вместе, хватит уже. Да, я понимаю, у нас дальше будет этап, разговор с Рамзаном уже чисто определить границу. Почему, потому что какие бы мы братские народы не были…
С.ДОРЕНКО: Демократия нужна.
Ю.ЕВКУРОВ: Забор между братьями должен быть, я всегда это подчеркивал.
С.ДОРЕНКО: А есть там спорные какие-то вещи.
Ю.ЕВКУРОВ: Есть. Там, где есть земля, там есть всегда спорные вопросы, поэтому это мы сами разрулим и сами решим, т.е. без центра, без ничего. Мы сами по-братски сядем и решим этот вопрос.
С.ДОРЕНКО: Какой-то срок должен быть. Решим через 20 лет.
Ю.ЕВКУРОВ: Нет, это надо в ближайшее время решать, не надо это все оттягивать. Есть республика, и без границы она не республика. То, что сейчас, пока я лежал, попытки были сказать, что Дмитрий Анатольевич Медведев дал карт-бланш Рамзану и стал наводить порядок в Ингушетии. На сегодняшний день это не так.
С.ДОРЕНКО: Это не так.
Ю.ЕВКУРОВ: Это не так. Дмитрий Анатольевич сказал, что продолжит ту операцию, которую совместно с Евкуровым начали. Вот в чем вопрос стоит. Но оппозиционеры, правозащитники, тем, кому надо дестабилизировать обстановку, они это все как бы перевертывают.
С.ДОРЕНКО: А кто из двоих продолжает больше следить за Кавказом – Путин по традиции или Медведев?
Ю.ЕВКУРОВ: Я скажу, что внимание … и с той и с другой стороны.
С.ДОРЕНКО: Оба. А вы докладываете чаще кому?
Ю.ЕВКУРОВ: Я докладываю в Администрацию Президента. Если есть прямой выход … или на меня могут выйти.
С.ДОРЕНКО: Ну, вас-то посещали и Путин, и Медведев.
Ю.ЕВКУРОВ: И Путин, и Медведев.
С.ДОРЕНКО: Что-то обещали. Вот вы сейчас перед нашим интервью говорили о школах, о бюджете. Вы же по-прежнему дотационная республика, вам же нужно как бы демонстрировать успешность как менеджера тоже.
Ю.ЕВКУРОВ: Сейчас получается так, что обещали мне, эта программа эту принята, мы с учетом кризиса не так, как определялось раньше, по 3 миллиарда в год, по 1,5 миллиарда в год. Хотя это нормально и это те суммы, которые мы можем контролировать, чтобы их не своровали. Чем больше денег, тем меньше возможности контролировать. И, возможно, наших строительных компаний и объектов в год тоже опять же…
С.ДОРЕНКО: Вас вдвое урезали.
Ю.ЕВКУРОВ: Я как бы даже согласен на такие вещи. Это будет до 2012 года и в этом ничего страшного.
С.ДОРЕНКО: Ну чего хорошего-то, Дерипаске деньги дают, а вам нет.
Ю.ЕВКУРОВ: Нет, почему, нам дают. Нам дают так, как надо давать.
С.ДОРЕНКО: Это нормально.
Ю.ЕВКУРОВ: Это нормально. Вы поймите, за 1,5 миллиарда объекты мы построим качественно и в срок и не позволим украсть эти деньги. Мне это легче. А за 3 миллиарда сложно и объекты проконтролировать, в том числе качество и сроки. Сейчас мы строим целый коттеджный поселок. Это покойный Амирханов, министр строительства, великолепный человек и это его детище, так будем говорить, этот поселок. За рекордно короткие сроки уже до крыши доведены и в этом году мы целый поселок сдадим.
С.ДОРЕНКО: Вы когда-нибудь встречаетесь со своими сослуживцами по ВДВ, с десантурой?
Ю.ЕВКУРОВ: Конечно, встречаемся.
С.ДОРЕНКО: А, кстати, привлекаете ребят.
Ю.ЕВКУРОВ: Вот сейчас четверо приехали.
С.ДОРЕНКО: Да, извините, я задерживаю вас, секунду. Когда вы с ними встречаетесь, среди них есть ветераны чеченской и вообще люди, которые сейчас…
Ю.ЕВКУРОВ: Есть. И у них свои взгляды, у них свое мнение.
С.ДОРЕНКО: Спорите?
Ю.ЕВКУРОВ: Нет, почему.
С.ДОРЕНКО: Серьезно, я встречаюсь с военными, во-первых, думают, вот смотрите, самые жесткие позиции говорят так: мы платим дань Кадырову, мы платим дань чеченскому хану, мы воевали, там погибли наши ребята и мы отдали власть снова тем, кто был против нас, мы отдали власть, по существу, бандитам, нам снова придется брать Грозный – вот самые жесткие тезисы, которые говорят русские военные, иногда за рюмочкой или за чаем с большой обидой. Вот что бы вы им ответили и скажите еще, через 20 лет Кавказ все еще русский или нет.
Ю.ЕВКУРОВ: Даже через 100 лет и дальше Кавказ русский. Он не будет никогда чьим-то другим. Не русский, а российский, это раз.
Ю.ЕВКУРОВ: Второе, скажу так, у меня тоже были свои представления, я тоже версии строил, с учетом своей специфики работы анализировал и тоже где-то строил такие версии, что может быть третья чеченская война, четвертая. Не будет.
С.ДОРЕНКО: Не будет.
Ю.ЕВКУРОВ: Будет стабильно, будет нормально. Почему, потому что политика, которая выстроена сейчас руководством России, идет к тому, чтобы постепенно-постепенно… Вы же поймите, те же генералы, которые говорят, что будет война, они должны вспомнить период после Гражданской войны, пример, период после Великой Отечественной войны. Сколько мы бандитов выкорчевывали с Западной Украины, с Прибалтики, помните.
С.ДОРЕНКО: Да, да. До 1954 года, по-моему.
Ю.ЕВКУРОВ: Помните, да. Просто все забыли про это. И тогда там тоже не просто энкэвэдэшники, а те бандиты, которые ушли из леса, которые поняли, что это бесполезно, они сами же вели борьбу против тех, кто начинал.
Ю.ЕВКУРОВ: Почему, потому что это выгодно. Это нормальное явление. Они кровью искупали свою вину, во-первых. Во-вторых, они знали повадки, обычаи. Здесь, когда мы говорим, вот те бандиты … жестко тогда проводилось, и здесь жестко, здесь нельзя по-другому никак, и я понимаю. У меня свой подход, у Рамзана свой подход в этом вопросе. Если Рамзан: один раз -амнистию, второй раз – амнистию, третий раз – амнистию, создал все условия для тех, кто сдается в плен, да. Те, кто сдались, они живут с тем же оружием, уже сами наводят порядок. Казалось бы, те, кто не хочет, тебя же тоже любят сегодня. Коридор есть для тех, кто сдастся в плен, все условия есть. Но кто не сдастся, это не моя прихоть опять же, это законная. Не буду я, будет другой, третий, четвертый - законы, да. Народ заставит так работать. Почему, потому что никто не хочет выйти на рынок и поддастся давлению. Люди говорят: давайте закон, по закону заставьте всех жить. Люди должны заставлять их жить по закону. А кто не хочет - его надо взять, посадить, показать, как власть работает. А если он не хочет в руки отдаться и сопротивляется - его надо уничтожить. Это должно быть уроком для всех. Поэтому я думаю, ошибочно, что будет третья.
С.ДОРЕНКО: Не будет ничего.
Ю.ЕВКУРОВ: Просто надо сесть, посмотреть. Будет третья война и чеченская, и кавказская, и еще какие-то войны, если к власти, руководству страной придут именно радикалы, которым хочется крови и жажда. Поверьте, руководство страны сейчас, напротив, вам говорит, даже меня посещая, когда я назначаю на пост, задача не в том, чтобы уничтожать. Задача в том, что б было доверие власти народа, создать…
С.ДОРЕНКО: Когда вас ждать в Назрани?
Ю.ЕВКУРОВ: Я думаю, неделю еще.
С.ДОРЕНКО: Через недельку, да. Пока вы просто восстановительная какая-то…
Ю.ЕВКУРОВ: Ну, как вам сказать, восстановительная уже есть, прохожу курс. Определенные раны, которые не зажили, остались, это время еще требует. Но при этом не мешает мне проводить совещание, т.е. также активно работаю. Мешает только утром делать физзарядку активную, мешает по горам лазить, где-то еще.
Спасибо вам большое. Я, правда, очень рад познакомиться с вами, успехов.
Ю.ЕВКУРОВ: Спасибо. Я тоже рад. И всем слушателям хотел бы сказать, что, поверьте, ни у кого, у одного руководителя, желания дестабилизировать, наоборот, все работают на стабилизацию, в том числе и я, если брать руководителей Кавказа. У всех разные мнения, но если мы все будем работать в правовом поле, если мы все будем работать без радикализма. Все стабилизируется, все нормализуется, и мы сделаем все, чтобы это все было. …Все должны понимать, не будет Кавказа вне России. Не будет, это исторически опять же заложено и надо все это понимать. И никогда ни одно государство не отнесется к кавказским народам так нежно, так бережно, так заботливо, как Россия, никогда не отнесется, это все понимают прекрасно. Все должны это понимать.
С.ДОРЕНКО: Спасибо.
Ю.ЕВКУРОВ: Спасибо большое.
Источник: www.rusnovosti.ru
Раненый президент Ингушетии будет проходить лечение в институте хирургии имени Вишневского 
