В чем причина?
Убывает ли здоровье за время обучения в школе? Несомненно, убывает. Но постараемся быть объективными: без коррекции зрения ребенок с врожденной близорукостью в любом случае за одиннадцать лет жизни потеряет сколько-то диоптрий независимо от того, будет он много читать или нет, а у ребенка со сколиозом – утяжелится заболевание вне зависимости от того, будет он сидеть «за партой» или целыми днями бить баклуши.
Невроз, бронхиальная астма, гипертоническая болезнь, гастрит, нейродермит… могут возникнуть и до школы, и во время школьного обучения, это прекрасно известно всем практикующим педиатрам. И нет доказательств того, что изучение математики или географии влияет на частоту и тяжесть каких-либо детских болезней. Но то, что сама Школа приводит к утяжелению всех этих заболеваний – несомненный факт.
По данным НИИ гигиены и охраны здоровья детей и подростков НЦЗД РАМН, за время обучения увеличивается частота выявленных патологий желудочно-кишечного тракта, зрения, растет число диагностированных нервно-психических заболеваний. И чем выше давление Школы на ребенка – чем выше с него спрос! – тем выраженнее у него болезненные явления.
Во всем мире специалисты ищут ответ на вопрос, за счет чего давление процесса обучения вредит здоровью детей. Есть несколько гипотез на этот счет, одна из них мне понятна и близка.
Личный опыт
По семейным обстоятельствам за десять лет обучения я сменил три школы, три коллектива учителей и одноклассников. Увы, из школьных лет я не вынес любви к Школе и привязался лишь к одному учителю. Учился я средненько, без напряжения и удовольствия, но зато много и всласть читал, много гулял. Задним числом могу со всей профессиональной ответственностью заявить, что, оканчивая школу, я был здоров, как молодой бычок.
Самыми сильными впечатлениями школьных лет для меня на всю жизнь остались: жуткая истерика нашей записной отличницы Тани К., получившей тройку за контрольную по алгебре, и самоубийство десятиклассника после одного из выпускных экзаменов. Таня сорвалась после первых же укоряющих слов математички, заплакала. А потом она каталась по полу и выла. Звериный тон ее дикого воя – вот что испугало нас. Мы словно заглянули в страшный темный лес. А выпускник повесился дома, сразу после экзамена, сданного на четверку, поняв, что ему не достанется золотая медаль. Его хоронили всей школой… Помню красный гроб, рыдающий оркестр, речи о том, какой это был хороший мальчик… Выступавшие только не говорили о причинах самоубийства парня. Что-то мрачное и грозное стояло за этим умолчанием.
Помнится, каждое из этих событий меня озадачило: как можно из-за сниженной оценки или ошибок на экзамене покушаться на самого себя? Стоит ли того даже высшая школьная оценка?
Взрослея и набираясь жизненного, а потом и профессионального опыта, я с интересом наблюдал за судьбами встреченных «записных отличников». Можно допустить, что я предвзято анализировал информацию. Возможно, мне не повезло, что я не встретил ни одного счастливого «записного отличника», но вывод, к которому я пришел, ужасен.
Я понял: ответственно относящиеся к своим обязанностям дети – несвободны. Обязанность довлеет над ними. Роль. Непосильная роль. Редко они сами берут ее на себя, гораздо чаще такое отношение к Школе и Знаниям им навязывают взрослые.
Слеза ребенка
Я со страхом смотрю на детей, плачущих из-за полученной двойки: реально существующая российская Школа не стоит и единой слезинки ребенка.
Кажется, никто не будет спорить, что цель школьного образования – не просто напичкать память маленького человечка историческими датами и фактами, химическими и физическими формулами, стихами и сюжетами знаменитых памятников литературы… Подразумевается, что Школа еще и научит ребенка мыслить. Логически и масштабно.
В самом примитивном виде разницу в существующих подходах к процессу обучения можно сформулировать как: «учить, играя с ребенком» и «учить, дрессируя ребенка». Все попытки объединить эти две принципиально различные методологии обречены на провал. Найденный методистами «компромисс»: когда до школы ребенок кое-чему обучается в играх, а в школе только старательное запоминание пополняет его запас знаний, – не более чем беспомощная уловка. Ибо существует колоссальное и непреодолимое препятствие в виде врожденных способностей каждого конкретного ребенка к обучению.
В процессе коллективного обучения игнорируется множество явных различий между детьми. Давно известно, что есть дети, которые обучаются «ушами», а есть – «глазами» или «руками». Но всем им навязана единая, скучная до отвращения школьная программа и универсальная методика обучения.
Каждый год психологи и физиологи открывают все новые тончайшие различия между детьми. Например, такие: насколько тонко мы различаем цвета, зависит от взаимовлияния физиологических (оптико-биохимических) процессов и культурной традиции общества, в котором ребенок растет. Так в языке эскимосов, большую часть времени проводящих в окружении снега и льда, существуют девятнадцать названий оттенков белого цвета, в то время как в языках европейской культуры – не более четырех. А у тюркских народов, к примеру, синий, голубой и зеленый цвета обозначаются одним словом. Посадите вместе на уроке рисования детей этих разных культур и добейтесь от них единого понимания и отображения модели… Конечно, рисование – «пустяшный» предмет, удел школьной малышни. А что делать с протестным невосприятием ребенком отвлеченных от его реальной неблагополучной жизни математических, химических и прочих формул и законов, эстетических красот поэзии? Что делать, если гораздо более суровый учитель – образ жизни его семьи – опровергает целесообразность бóльшей части школьных знаний? Не отсюда ли рождаются «слезы насилуемого мозга»? И чем старше дети, тем горше их «слезы». Это еще знаменитый психолог А. Р. Лурия так замечательно, по-докторски, написал: «Плачет мозг, а слезы – в желудок, в сердце, в печень…».
Резерв организма
Безусловно, природа заложила в нас огромный потенциал к развитию и потенциал самовосстановления и самоизлечения. Педиатры, реаниматологи, хирурги и травматологи хорошо знают это и могут привести случаи «чудесного исцеления» детей в самых трудных ситуациях. А те немногочисленные случаи серьезного и объективного наблюдения за взрослыми, которые самостоятельно справились с тяжелыми болезнями, фиксируют обязательное присутствие в этом процессе самососредоточения. Замыкания на ограниченном числе целей. Отказе от активной внешней деятельности, ограничении контактов с другими людьми. Значительно упрощая, можно утверждать, что в таких «ступорозных состояниях» человек регенерируется. Энергией восстановления всегда служит его психика.
| Читайте также: | |
|---|---|
| Как выбрать школьный ранец для ребенка? Советы врача-ортопеда | |
| Первый раз в первый класс: как помочь ребенку освоиться в школе? | |
| В 1-м классе проблемы бывают у всех. Как их решать? | |
Но у школьника нет ни единого шанса заняться собой! Школьник всем обязан, весь в долгах. Он утомлен.
Больше воздуха!
Какое же отношение имеет вышесказанное к нашей проблеме?
Самое прямое. Мне кажется верной гипотеза о том, что причиной резкого ухудшения здоровья детей в процессе обучения в Школе является подавление у них систем саморегуляции и самовосстановления. Высокая интенсивность и непрерывность пассивного мыслительного процесса (зазубривание), искусственное сужение пространства для свободного мышления (непосильно большой объем поступающей информации) и внутренняя несвобода (не по годам навязанная ответственность) ограничивают и подавляют охранительные механизмы психофизиологического самовосстановления у детей школьного возраста. Разве не очевиден ответ на вопрос: высока ли цена нынешнего школьного образования для здоровья ребенка? Говорю четко и недвусмысленно – ОЧЕНЬ ВЫСОКА. Но опасно не образование, а затхлые методики обучения.
Школу надо проветрить.
