Автор повестей «Исключения исправил», «Енот и я» Евгений Коган:
Мне сейчас не вспомнить, кто из известных артистов – возможно, Ролан Быков, – рассказывал, как в далекие семидесятые он смотрел вместе с какими-то иностранными кинематографистами черно-белую картину о революционерах. В одном из драматических эпизодов, рассказывал он, в комнату с обшарпанными стенами и низким закопченным потолком входил революционер, только-только вернувшись то ли с совещания в Смольном, то ли с очередного выступления вождя. Революционер устало снимал кепку, вешал на спинку стула мятый, видавший виды пиджак, подходил к торчащему из стены крану и открывал воду – помыть руки. Но вода из крана не шла. В этот момент иностранцы, до того серьезно взиравшие на экран и явно сопереживавшие усталому революционеру, начали хохотать и радостно хлопать в ладоши. А один ткнул нашего артиста в плечо и сказал, что, мол, получился совершенно гениальный гэг, практически Чаплин, надо будет его где-то использовать.
Вот уже много лет никак не могу отделаться от этого навязчивого воспоминания. Особенно летом. Если вдруг меня читает какой-нибудь завалящий иностранец, выучивший русский язык, но еще не очень понимающий, что такое лето в большом российском городе, то я объясню. В каждом уважающем себя большом российском городе летом, к примеру, пилят асфальт. Иногда асфальт пилят ночи напролет, потому что днем неудобно – ездят машины. А иногда асфальт пилят с семи до, скажем, одиннадцати утра. Причем пилят с невероятным грохотом, как будто это работают автоботы и десептиконы из фильма «Трансформеры». Но в одиннадцать утра, кровь из носа, все стихает – у рабочих, судя по всему, заканчивается рабочий день.
Этот ранний энтузиазм можно было бы вполне принять за отличный гэг в духе Чаплина и использовать в каком-нибудь иностранном фильме. Но, если его объединить с отсутствием воды, получится, конечно, еще смешнее. Только представьте себе, дорогой завалящий иностранец, просыпаешься ты от грохота за окном (потому что асфальт пилят всегда именно под твоими окнами) и направляешься в ванную комнату. Открываешь кран с горячей водой, а оттуда – тихое дыхание вечного покоя. Ну, чем не Чаплин?
Я пишу этот текст в восемь утра в среду, сидя на кухне в трусах (потому что очень жарко), невыспавшийся (потому что сегодня рабочие решили перевыполнить план и начали пилить не в семь утра, а в шесть) и, прошу прощения, не очень чистый, потому что из крана сегодня течет только ледяная вода. И размышляю над одним единственным вопросом – какое таинство происходит в трубах каждый год, что их нужно все время перекрывать? И еще – о каком гражданском обществе, хорошей литературе и инновациях можно говорить, если я, как революционер столетней давности, не могу помыться? Да, и еще – где тот Чаплин, который из всего этого сможет сделать новые «Огни большого города»?
