Руководитель Кубанского казачьего хора: «Вредно делать то, что хочется»

Встать с дивана

Мария Позднякова, «АиФ»: Артисты хора рассказывают, что, выйдя из больницы на костылях, вы попросили не обращать внимания, если, дирижируя, будете вскрикивать от боли.

Виктор Захарченко: В больницу меня привезли с искорёженным телом — даже ноги поменялись местами: левая оказалась справа и наоборот. Сломанные рёбра прошли сквозь ткань рубашки. Осколки стекла из головы доставали в течение двух месяцев. В больнице я молился, как никогда раньше. Читал Евангелие. В самый ответственный момент пришёл батюшка, причастил меня. И я почувствовал, как ко мне возвращается жизнь, висевшая на волоске. Врачи говорили — живучий. А я понимал, что спас меня Бог. И каждый следующий день я теперь обязан отрабатывать вдвойне, втройне. В больнице, где я провёл 7 месяцев, ко мне вернулась музыка. Я написал цикл духовных песен на стихи русских поэтов. Они сегодня в нашем репертуаре, а всего мы исполняем более 500 произведений. От «Розпрягайте, хлопцi, коней» до «Боже, царя храни», которая многие годы была гимном Российской империи. Наш хор — наследник дореволюционного Кубанского казачьего хора, который не раз выступал перед русскими государями. Недавно мы отметили его 205-летие.

— Как в 79 лет, да ещё после стольких операций, вы работаете наравне с артистами, которые вас в два-три раза моложе?

— Спасибо тренеру Игорю Григорьеву, который сам подошёл ко мне однажды после концерта со словами: «Вы плохо выглядите. Вам надо срочно заняться своим здоровьем». Врачи тогда говорили: у вас предынфарктное и предынсультное состояние. Таблетки пил пригоршнями. Когда Игорь Сергеевич сказал, что организм может восстановиться без химии, я ухватился за это, как за соломинку. Во всём его слушался. Ел мало и те продукты, что он рекомендовал, постепенно вводил физические упражнения и закаливание. Многое делал через боль, но я хорошо усвоил: надо делать не то, что хочется, а наоборот. Хочется полежать — значит, надо вставать, делать зарядку и пробежку. И я бегаю. Мне хочется жить, потому что у хора, которым я руковожу 42 года, много планов.

К святым истокам

— Вам не обидно, что сегодня люди мало интересуются народной песней?

— На нас обрушивается шквал англоязычной музыки. Вы можете вспомнить, когда по телевизору последний раз слышали народную песню? У нас в стране проживают 193 национальности, подчёркиваю — 193! По-хорошему, должен быть отдельный канал, который занимался бы только богатейшей культурой народов России. Но его нет! А увлечённость другими культурами мы проходили. Во времена Пушкина многие дворяне лучше говорили на французском, нежели на русском. Только представьте: если бы вместо Арины Родионовны у Александра Сергеевича были бы только французские гувернантки, у нас бы не было великого поэта! Навязывание французского в XIX в. закончилось победой над Наполеоном. В следующем, XX в. нам навязывали немецкий язык. Мы победили немцев. Сейчас навязывают английский. Вспомните слова американских политиков, что, мол, у России слишком много природных богатств для неё одной. На этом фоне продвижение английского выглядит так, словно народ хотят приучить к языку будущего хозяина.

«Не учи нас жить, Америка!» Как казак весь мир объехал Подробнее

— А почему люди слушают песни на английском, смысл которых они даже не понимают? Пустоту заполняют. Своей корневой системы лишились и пытаются прилепиться к чужой. Наша корневая система — православная вера. Философ Владимир Соловьёв писал, что каждый народ, желая похвалить свою национальность, в самой этой похвале выражает свой национальный идеал. Француз говорит о «блестящей Франции», англичанин — о «старой Англии», немец — о «немецкой верности». А русский народ — о «святой Руси». У наших предков духовность стояла на первом месте. Отсюда и великая русская культура. А сегодня, увы, главные позиции у шоу-бизнеса, где основное слово — бизнес, то есть деньги.

И другая опасность — внешняя духовность. В отличие от советских лет сегодня храмы не разрушают, за веру не расстреливают и в лагеря не ссылают, но все ли крещёные ходят в храм? Посмотрите — там большинство женщин. Где же мужчины? На службах должны стоять все — от слесаря и водителя до академика и банкира. Как мы поём в одной из наших песен: «И пока в церквях Божьих молятся, / Панихиду не правь по святой Руси!»

Смотрите также:

• Иван Охлобыстин: «От нас никуда не денутся ни татары, ни евреи - это уже тоже родная кровь» →
• Юрий Вяземский: мы обижаем друг друга, но объединяемся против «чужого дяди» →
• Александр Сладковский: надо просто быть человеком →