О мужском и женском
Литературные критики считают Дину Рубину одной из самых успешных писательниц в жанре «женской прозы» — вместе с Л. Петрушевской, В. Токаревой и др. Сама же писательница, получившая в 2007 г. премию «Большая книга» за свой новый роман «На солнечной стороне улицы», деления на мужское и женское не признаёт.
— Чем более высокое место занимает в обществе женщина, тем оно более цивилизованно. И пока в странах ислама закрывают женщине лицо, не стоит говорить о цивилизованности подобных обществ.
Об «атомной бомбе по-арабски»
Я живу в Иерусалиме. В его окрестностях есть много арабских сёл, где живёт достаточно «русских жён». Это девочки, вышедшие замуж за каких-нибудь студентов-арабов киевского, харьковского, ташкентского институтов и приехавшие по этой большой любви к мужу на родину. Часто эти девочки обнаруживают, что они вторые или третьи жёны, для них в этой жизни существует больше «нельзя», чем «можно». В Израиле есть правозащитная организация, которая спасает этих девочек, вызволяет их из семейного рабства, покупает билеты на самолёт и отправляет домой. Живя в Израиле, я не понаслышке знаю, как относятся к русским девочкам, да и вообще к другим национальностям в исламском мире.
Европа ещё существует, но она перерождается. Это не значит, что всё непременно перейдёт в террор, взрывающий поезда или самолёты. Но сегодняшняя реальность — это сидящие в классе какой-нибудь ганноверской школы среди 40 учеников лишь 8 немцев. Остальные -арабы. Пугающе тревожная реальность — это бесконечно количество белых или чёрных исламских платочков в городе Роттердаме, население которого почти на 80 процентов состоит из выходцев из арабских стран. Франция давно уже под пятой ислама. Более того, она уже плодит детей от ислама. Как любил говорить Ясир Арафат: «Наша атомная бомба — это матка арабской женщины». Так оно и есть. Исламские организации открыто провозглашают, что следующей падёт Англия. И в Россию это может прийти.
Сейчас доля русского населения в стране резко уменьшается. Поэтому главное — сохранить оставшееся и по возможности приумножить. А для этого нужно создать условия. Вот тогда подобные процессы внедрения чужеродного России будут не страшны.
О чувстве «отчего дома»
Нужно бережно относиться к багажу истории своего народа. А у нашего народа нет самого главного ощущения — «отчего дома». Это драма нашего времени. Ведь во Франции или Германии не расстреливали деревнями, не ссылали целыми национальностями в лагеря. А в России произошла чудовищная беда, колоссальная трагедия и катастрофа, которая отобрала у всех нас это понятие «отчего дома». И только сейчас начинают опять выстраиваться маленькие цепочки фамильных древ.
Российское общество ещё очень молодо. Ему надо учиться ходить, причём другими дорогами — дорогами западной цивилизации. Уже появилась новая прослойка молодых людей. Но они «беспамятны», что очень опасно: они могут не заметить витка назад, который может сделать общество, не почуют опасности завинчивания гаек. Им будет казаться, что это просто стабильность, а не начало тоталитарного режима.
О вере и безверии
Каждый человек рождается с внутренним ощущением некоей субординации по отношению к высшим силам. Даже если когда-то он был партработником, в самый страшный момент жизни он не обращался к портрету Ленина, а говорил: «Господи, хоть бы пронесло!» Безусловно, сегодня многие отдают дань моде, посещая церковь, но кто-то и искренне верит. В Иерусалиме все знают историю, как одного экскурсовода председатель группы феминисток спросила: «Вот мы уже весь день ходим по экскурсиям, и на всех иконах Дева Мария нарисована с мальчиком на руках, а с девочкой нет ни одного изображения. Почему так?» Известнейший эстрадный певец у храма Гроба Господня наклонился к моему другу-экскурсоводу и спросил: «А что, Игорь, Иисус и сейчас там лежит?» Это всё говорит о том, что люди не читали ни Библию, ни Евангелие. Но всё же они знают, что вот Бог, вот крест, что в церкви надо ставить свечку. Но лучше так, нежели они будут выводить на задний двор ЧК своих же собратьев и расстреливать. Пусть лучше молятся.
О человеке
Человеческое общество — в большинстве своём действительно стадо. Есть,конечно, лучшие представители, интеллигенция. Но на каком-нибудь футбольном матче или рок-концерте, когда вы видите этот ревущий ревмя стадион, как вам кажется, это сплошь интеллектуалы собрались? Не знаю, кто там звучит гордо, но, по-моему, человек — это очень сложный и несовершенный механизм, над которым надо постоянно работать.
О любви
Любовь — очень дефицитный материал. Но в российском обществе не хватает иного. Посмотрите на выражения лиц на улице. Вот с этим что-то сделать бы. Я летела в Москву через Прагу — там в аэропорту стояли охранники в форме, улыбались. Прилетела в «Шереметьево». Вышла из самолётной «кишки». Стоят двое. Расставили ноги и смотрят на тебя как на врага. Надо работать над душевным состоянием общества, прямо с детского садика, семьи. Ведь в России человек теряется, когда ему улыбаешься и с ним шутишь. В метро кто-нибудь тебя толкнёт и пробурчит: «Подвинься, чего встала на проходе?» Повернёшься, улыбнёшься ему. А он скажет: «Сумасшедшая какая-то». Или в Вашингтоне я гуляю по парку, а навстречу мне бежит совершенно незнакомый мужчина в наушниках, улыбается и говорит: «Здравствуйте». Я нашим рассказала. А они говорят: «Да это дежурная улыбка». Я ответила: «А мне плевать». Да, у нас люди бывают очень душевные -спасут, денег дадут, поднимут пьяного на улице. Но, по мне, приятнее жить в обществе, где не принято, чтобы на улицах валялись пьяные, и все тебе улыбаются. Пусть даже дежурной улыбкой.
«В одну из ночей меня чуть не убили». Рассказ человека, который нашел свой 
Отар Кушанашвили: Иван Ткаченко и его совершенный мир 
Руками не шалить. Советы юношам из книги «Юности честное зерцало» 1717 года 
Отар Кушанашвили: Рейтинговая заячья губа 
