Отвечает Есения Павлоцки, лингвист-морфолог, эксперт института филологии, массовой информации и психологии Новосибирского государственного педагогического университета.
Галоши — это та самая обувь, которую языковые пуристы предлагали называть мокроступами. Конструируя по славянским моделям новые слова для замены иностранным, борцы за чистоту языка хотели спасти нашу лексику от «загрязнения».
Однако слову мокроступы суждено было не заменить галоши, а стать символом иронии по отношению к пуристам. Галоши же всё ещё с нами, и единственный возникающий к ним вопрос — всё-таки галоши они или калоши.
Первым в русском языке появилось слово калоша, но стоит заметить, что и галоша вышла не из ниоткуда, поскольку в языках-источниках мы видим g. Можно сказать, что с самого начала у нас было как минимум два варианта написания и произношения одного слова.
Есть несколько объяснений тому, что в нашем языке galoche превратилось в калошу. Лингвисты даже говорят о фонетическом сближении со словом кал и о его влиянии на слово galoche, в результате чего мы имеем калошу, ведь известно, что галоши предназначены для защиты обуви от воды и грязи.
Итак, слово галоша мы начали употреблять позже, но очень активно, поэтому калошу оно вытеснило. Около 20 лет назад в словарях слово калоша стало появляться с пометой устаревшее. Можно считать, что это и есть ответ на вопрос “как правильно”.
Галоша — правильно, калоша — устаревшее.
