Похоже, что российская экономика ещё нескоро оправится от резкого падения мировых цен на нефть. К чему готовиться в ближайшем будущем и какие шаги правительства помогут пережить кризис, АиФ.ru рассказал председатель совета Союза нефтегазопромышленников России Юрий Шафраник.
О потерях бюджета от снижения цен на нефть
Более половины доходов в бюджет (около 52%) сегодня поступают от нефтегазового комплекса. К 2020 году поставлена цель выйти на цифру 35%. Цель благая, и мы надеемся её реализовать. Доля нефти и газа в экспорте колеблется от 68 до 78%, по крайней мере, в этом полугодии мы видим цифру 78%, по году, возможно, будет меньше.
Спад и кризис в стране начались до снижения цен на нефть — ещё в конце 2014 года. Нефтяные кризисы были и до этого, возьмём недавние: 1986 г., 1998 г., 2008–2009 гг.. 2014 год — как предтеча 2019 и 2020 гг. Я бы сказал так: с 2010 по 2020 год средняя цена на нефть будет не больше 100 долларов. Но поскольку мы говорим «средняя — 100», значит, считать надо на 80 долларов. Конец 2015, далее в 2016 и 2017 году будет определённый подъём. Если говорить более конкретно, то в этот период мы можем увидеть цены 60–70 долларов за баррель. При условии, что не произойдёт каких-то мировых форс-мажоров. А считать надо на 50.
А если цена пойдёт вверх и наши предсказания сбудутся, то мы увидим и рост ВВП. Но за счёт чего будет этот рост — за счёт наших действий или опять за счёт роста цен на нефть? Очень хочется, чтобы оживление экономики было от наших действий, ведь цена на нефть может и не вырасти, прогноз есть прогноз. В предыдущие кризисные годы за нас сработали США и Китай, спад был большим, но коротким. Экономика Китая в это время бурно развивалась, чем поспособствовала улучшению ситуации, а США приняли радикальные меры — обанкротили серьёзные банки, кучу людей, вплоть до посадки в соответствующие заведения, сделали чистку в финансовой сфере. Они принимали жёсткие меры, за нас поработали. Хорошо, что мы не дёргались и были стабильны, но я не помню радикальных мер с нашей стороны, которые бы так же действиями оздоровили нашу экономику, сейчас картина другая. США чувствуют себя нормально и ничего радикально не собираются делать, в целом их устраивает сложившаяся картина, поэтому дело в нас и наших действиях.
О кризисе
Кризисы были, есть и будут всегда. Лично я отношусь к ним как к периоду возможностей, ведь тот, кто идёт трудным путём, как правило, получает результат. Что должно быть подготовлено в экономическом плане ко времени кризиса? Я назову всего две вещи. Первая — крепкая финансовая система, тренированная, отобранная, боеспособная. Когда-то, после 1998 года, в одной статье я высказал мысль, на которую некоторые банкиры очень остро отреагировали. Сказал я следующее: «Раз ни одного не посадили, значит, мы плохо пережили кризис». Именно тогда «сдутые пузыри» и банковский олигархический капитал привели нас к кризису. Но никого не посадили! Значит, не навели порядок.
Вторая составляющая — должны быть резервы. В узком смысле слова это ЦБ и всё, что у него имеется, Минфин, в широком — предприятия, каждый должен знать, что такое его резервы. Они могут быть разными и не обязательно отложенными. Лучше не отложенными, лучше, чтобы они были в работе, но ты знаешь, где «сожмёшься», а где сразу разовьёшься.
Что делать в кризис: спасать людей и реальные производства. Не через посредников. Совершать действия только по развитию реального сектора. Также радикально повысить ответственность менеджмента и Совета директоров, особенно на тех предприятиях, где есть хоть одна акция государства. Если за 2015 год не будет серьёзных отставок за снижение эффективных показателей, значит, мы всё ещё спим и считаем, что кризиса нет. Но если они будут, значит, ситуация «встряхнулась».
Что преступно перед кризисом — метаться. Спасать любых собственников, под любым лозунгом. В 1998 году мы пережили кризис, почти всех собственников спасли, делать это преступно. Есть реальное производство, давайте его спасать. Преступно выбрасывать деньги на любой валютный рынок. Если закаченные в экономику деньги уходят на валютный рынок, надо, чтобы конкретный министр отвечал за это. Но если это происходит, значит, это кому-то нужно. Спасать фондовый рынок — такие лозунги некогда тоже звучали в нашей стране. Почему мы должны его спасать? Лондон, Нью-Йорк — это другие страны, там иная экономика, поэтому правительству там приходится принимать меры по спасению фондового рынка. У нас весь фондовый рынок 500 млрд, компания Apple стоит в полтора раза дороже. Это всё смешно. Пусть он зарождается, он должен развиваться, это плохо, что он у нас такой. Но никого там спасать не надо.
О конкуренции в нефтегазовом секторе
В сегодняшнем нефтегазовом аспекте иранский фактор в большей степени учтён рынком, поэтому я бы отнёс его к среднесрочному и дальнему фактору. Важнее него, например, Ирак, там когда-то при Хусейне было 2,5 млн баррелей, сегодня 4! Легко может быть 8–10, конечно, при стабильной ситуации, чтобы не воевал ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена на территории РФ — прим. ред.).
М. Хазин: США обречены, через 5-6 лет их ждёт неминуемый распад 
