Жестокие игры
«AиФ. Здоровье»: – Максим, вы увлекаетесь футболом. И во многих театрах есть свои футбольные команды, проводятся межтеатральные матчи. Но почему именно футбол?
М.В.: – Потому что во всем мире – это самая популярная игра, самая доступная, демократичная, не требующая никаких дополнительных приспособлений. У меня всегда вызывают недоумение люди, которые вообще не интересуются футболом и никогда в него не играли. У меня сразу возникает вопрос: а чем вы занимались, грубо говоря, до 15 лет? Вот я лично до 15 лет во дворе играл в футбол, в школе играл в футбол, и деться от этого мне было абсолютно некуда! Сейчас, конечно, занимаюсь футболом в меньшей степени, поскольку год назад как раз на футбольном театральном турнире сломал себе ногу и с тех пор играю крайне редко и совсем влегкую, понемножку.
«AиФ. Здоровье»: – А в телепрограмме «Жестокие игры» как вы оказались?
М.В.: – Позвонили с Первого канала, позвали. Тут ничего интересного нет. И, в общем, сами «Жестокие игры» не произвели на меня особенно сильного впечатления, кроме того момента, когда меня… рвало. Но я заранее знал, что так будет, потому что там была центрифуга и с моим вестибулярным аппаратом результат был предсказуем. Я сразу говорил, что вылечу именно на этом конкурсе. А так… Вот «Большие гонки» были значительно интереснее. Конкурс с быками, например! Как-то это все более щекотало нервы, чем «Жестокие игры».
«AиФ. Здоровье»: – То есть благодаря этому опыту вы не открыли в себе каких-то новых качеств?
М.В.: – Нет, но я открыл для себя прекрасную страну – Аргентину!
Мужское воспитание
«AиФ. Здоровье»: – Как вы воспитываете своих детей? Они у вас спортом занимаются?
М.В. – Я отдал сына в бокс, поскольку он растет преимущественно в женской компании, надо, чтобы хоть немножко в нем воспитывалась воля, мужество, умение терпеть боль и т. д. Но, хотя он уже год занимается боксом, по-моему, это ему не очень помогает. Надо пробовать какие-то другие способы. А дочь у меня долгое время очень увлеченно занималась танцами, но потом это дело бросила. Сейчас она уже большая и собирается стать актрисой.
«AиФ. Здоровье»: – И как вы на это реагируете?
М.В.: – Совершенно не имеет никакого значения, как я на это реагирую. Потому что ни то, что мои родители мне рассказывали неприглядного про профессию, ни то, что сейчас рассказываю ей я, ни на меня в свое время, ни на нее сейчас не производит никакого впечатления! Она этим увлечена очень сильно, поступила на подготовительные курсы во МХАТ и поставила меня об этом в известность уже постфактум. Она пересмотрела, по-моему, все спектакли в Москве, какие только можно вообще, в принципе. Это абсолютно ее выбор. Выбор, которому она пока обдуманно и целенаправленно следует.
«AиФ. Здоровье»: – Будь ваша воля, вы бы запретили?
М.В.: – Моя воля была. Я не запретил. Потому что считаю, что никакой «моей воли» в этом смысле не должно быть. Если я сейчас запрещу, она проучится 5 лет с ненавистью в каком-нибудь медицинском, условно говоря, вузе, и потом, когда уже уйдет возраст, она пойдет и поступит на заочный актерский или в какой-нибудь институт культуры. То есть запретами можно искорежить судьбу своему ребенку. Я не взял бы на себя такую ответственность.
Роман с театром
«AиФ. Здоровье»: – Многим зрителям вы запомнились по проектам «Квартета И». Как вы попали в эту веселую компанию?
М.В.: – Мы много лет уже дружим! Познакомились в 1993 году. Собственно, мы сдружились опять-таки на почве футбола: они проводили театральные турниры футбольные, а я играл за разные театры. Мы постепенно все ближе и ближе стали сходиться, и когда в 1999 году создавалась пьеса «День радио», то роль диджея Макса писалась конкретно на меня. И сейчас Леша со Славой – самые близкие мне люди на Земле.
«AиФ. Здоровье»: – Вы поставили спектакль «Кто». Это был единичный опыт, «проба пера» себя в театральной режиссуре?
М.В.: – Нет, я собираюсь и дальше это делать. Просто такие вещи забирают очень много сил и очень много времени. Для того чтобы ставить спектакль, я должен отказаться на несколько месяцев от всей остальной работы. А поскольку денег это не приносит, то достаточно тяжело приходится, так сказать, с житейской точки зрения. Но настанет момент, и я продолжу это дело.
«AиФ. Здоровье»: – А кино самому снять не хотелось бы?
М.В.: – Вы знаете – нет! Поскольку я – дитя театра, я там как-то себя увереннее чувствую, чем на съемке. И, как мне кажется, больше про это понимаю: как эта «машинка» едет, из чего она сделана, где у нее двигатель, где колеса… А в кино очень много необходимых специальных знаний, и я уже сильно отстаю в освоении какой-то техники и т. д. Конечно, это вовсе не означает, что кинорежиссуры у меня никогда не будет, но, так чтобы я прямо этим горел, такого нет. Театр для меня гораздо привлекательнее.
«AиФ. Здоровье»: – Ваше детство прошло за кулисами. Ваша любовь к театру – оттуда?
М.В.: – Вы знаете, я был воспитан родителями (отец Максима – актер Эммануил Виторган, мать – актриса Алла Балтер. – Ред.) в пиетете и трепетном отношении к театру в целом и к актерам в частности. Помню, как совсем маленький еще я возвращался с пацанами из школы, а по другой стороне улицы шел Этуш. И все стали показывать на него пальцами и кричать: «Карабас-Барабас! Карабас-Барабас!» И я хорошо помню, что мне было очень неловко, я как-то так нахохлился и быстро-быстро прошел мимо… Но это – родительское воспитание, за это им надо спасибо сказать. Я с раннего детства знал, что в театре надо вести себя тихо и незаметно. Я всегда как-то очень стеснялся. И, вплоть до момента попадания в профессиональный театр, я, в общем, на театр смотрел «сквозь розовые очки». И театр во многом стал для меня достаточно жесткой неожиданностью.
